Карл вскакивает со стула. Желваки на лице так и ходят, как заводные... Даже глаза темнеют.
- Я разговариваю со своей бывшей женой, - цедит он сквозь стиснутые зубы.
А Юлиан вторит:
- Нет, приятель, ты говоришь с МОЕЙ БУДУЩЕЙ женой. - И они сцепляются взглядами, словно два дуэлянта. - Держи, дорогая! - Не отводя от неприятеля взгляда, Юлиан протягивает мне стакан воды. Замечаю, как Карл глядит на мои пальцы, обхватившие поданный стакан: золотое колечко хорошо заметно на фоне запотевшего стекла.
- Можешь поздравить нас первым, - не унимается между тем Юлиан. - На днях мы как раз подали заявление в ЗАГС. Правда, на свадьбу не приглашаю... Сам понимаешь. Извини!
Лицо Карла, совсем уж неожиданно, расплывается в широкой улыбке.
- Хорошая попытка, однако я ей не верю.
- Тебе бумагу показать?
Юлиан извлекает из кармана копию заявления и протягивает ее собеседнику. Тот пробегает ее глазами и говорит:
- И все-таки я не верю... приятель, - копирует он тон самого Юлиана. - Такие, как ты, прожигатели жизни и папенькины сынки, не женятся на простушках вроде нашей дорогой Эмили... - Он глядит на меня: - Уж прости, дорогая. А потому давайте прекратим этот фарс и поговорим, как взрослые люди...
Так как они с Карлом продолжают стоять друг подле друга, словно готовые к бою боевые петушки, посетители кафе и официанты поглядывают на нас с опаской, словно выжидая готового вот-вот случиться подвоха. Я и сама напряжена и словно ожидаю чего-то...
- Пожалуйста, садитесь, - произношу с мольбой в голосе, желая как-то сгладить вспыхнувшее напряжение.
Однако мужчина и не думают слушаться...
- По-твоему, Эмили недостаточно хороша для меня? - осведомляется Юлиан с мрачным выражением лица.
- Если быть точным: это ты недостаточно хорош для нее, - парирует Карл тоном не менее мрачным, почти вызывающим.
- Ты, значит, был лучше?
- Что, если и так?
Я не успеваю опомниться, а Юлиан размахивается и бьет Карла по лицу. Прямо в скулу... Со всей силы. Так, что тот опрокидывается на мягкий диванчик за спиной... Прижимает к ушибленному месту холеную руку и через секунду вскакивает, словно его пружиной подкинуло.
Кто-то в зале вскрикивает, начинается настоящий хаос - я и сама отбегаю в сторону, так как два непримиримых болвана валятся на пол, продолжая дубасить друг друга кулаками.
- Прекратите, прекратите немедленно! - Кажется это кричу я, слишком уж истерический у меня голос, сама его не узнаю.
- Молодые люди, это не место для выяснения отношений, - пытается увещевать их старичок за соседним столиком.
Девушка-официантка звонит куда-то по телефону. Наверное, в полицию...
- Юлиан!!! - окрик выходит таким пронзительным, что достигает, наконец, нужного уха. Парень выпускает зажатый в кулаке лацкан стороннего пиджака и глядит на меня полубезумным взглядом...
В этот момент Карл и отвечает ответным ударом по лицу. Кулак проходит по косой, едва задевая щеку и ухо, однако Юлиан подает навзничь, ударяясь головой о деревянную столешницу. Я только и вижу, как он затихает на плиточном полу злополучного кафе, а из-под головы растекается лужица крови.
Самой настоящей, ярко-алой крови...
А потом я, кажется, кричу еще громче! И все сливается в одно полуразмытое пятно из снующих по кругу людей, столиков с маленькими фиалками в ажурных горшочках и плача Ангелики на моих руках.
Потом кто-то забирает ее у меня из рук, и я кидаюсь к Юлиану: трясу его за бесчувственную руку. И плачу, плачу, плачу... Он же никак не реагирует. Просто лежит с закрытыми глазами, бесчувственный ко всем моим причитаниям...
Когда приезжают медики и оттесняют меня в сторону, я едва ли помню, как дышать. Только натужно всхлипываю, содрогаясь всем телом, и вою похлеще прежнего...
Карла я больше не вижу. Да и не высматриваю его, если честно... Мне нет дела ни до кого, кроме Юлиана.
Лишь бы только с ним все было в порядке...
Лишь бы только снова увидеть его насмешливые глаза в обрамлении темных ресниц.
Лишь бы только...
О большем я и не прошу.
25 глава. Юлиан
Не понимаю, что происходит: пахнет антисептиком, лекарствами, пикают невидимые глазу приборы.
Я в больнице? Почему? Неужели пижону удалось отправить меня в нокаут... Даже губы кривятся при мысли об этом.
- Юлиан?
Голос доносится из окружающей темноты - должно быть, наступила ночь - и я отзываюсь.
- Катастрофа?
- Да, это я. - Ее ладонь, маленькая и почему-то совершенно ледяная, обхватывает мое запястье.
- Что происходит? - спрашиваю я. - Почему здесь так темно?
Она не отвечает, только натужно сопит... Плачет не плачет, не пойму.
- В чем дело? - нехорошее предчувствие вспыхивает в голове, и я тяну руки к глазам.
Нет, с ними все в порядке, только голова перевязана и немного болит. Боль тугая, тянущая где-то на затылке и дальше. - Эмили, что произошло?
- Вы с Карлом подрались. Помнишь это? - спрашивает она.
- Конечно, помню. Было чертовски приятно заехать по его наглой физиономии... - И уже с беспокойством: - Не пойму только, где я? В больнице? И почему ничего не видно...
Слышу, как открывается дверь, и до меня доносится звук нескольких пар обуви, топающих по полу.
- Рад, что вы очнулись, - произносит до омерзения бодрый мужской голос. - Я - доктор Кляйн, приятно познакомиться.
Вместо ответа я спрашиваю:
- Что я здесь делаю? И почему мы знакомимся в темноте?
И снова эта тишина - такая тягучая, что начинает тошнить.
- Видите ли, - произносит так называемый доктор, - во время драки вы ударились головой...
- И? - подгоняю его неторопливую речь. - Что с того?
И доктор продолжает:
- Все дело в том, что полученная травма каким-то образом повлияла на ваш зрительный нерв. Возможно, дело в образовавшейся гематоме, и тогда нужно всего лишь подождать, пока она рассосется, либо...
- Либо? - тупо повторяю его слова, еще не совсем понимая, к чему он клонит. Наверное, просто боюсь понять... Потому и произношу: - Нет-нет, постойте, не хотите же вы сказать, что я... - снова ощупываю свои глаза и голову, - что я... - слова не идут с языка, -ослеп. Бред какой-то! - истерический смех так и рвется из горла.
- Юлиан, - голос Адриана проникает в мое мятущееся сознание. - Тебе не стоит так волноваться: доктор уверен, это временное явление... - именно слова названного папочки заставляют меня поверить в происходящее.
К головной боли добавляется шум в ушах и неимоверный стук собственного сердца.
Я - слепой!
Слепой.
Что-то стискивает грудную клетку, сдавливает сильнее, еще сильнее... С трудом протискиваю микроскопическую порцию воздуха и концентрируюсь на ледяных пальцах, касающихся моего запястья.
Я - слепой...
- Хочу остаться один.
- Юлиан.
- Один! - почти рычу на Адриана. - Убирайтесь отсюда... все.
Две пары ног выходят за дверь - остаемся с Катастрофой наедине.
- Ты почему не уходишь? - спрашиваю у нее. - Я, кажется, ясно выразился.
- Думала, меня это не касается.
- Зря думала.
Однако ее пальцы продолжают касаться моей руки, и я ощущаю жесткий ободок кольца у нее на пальце. Что это, она нацепила помолвочное кольцо? С чего бы вдруг?
Стискиваю ее пальцы и ощупываю золотой ободок: да, то самое. Глупая идиотка... Стащить его - дело одной минуты, и я прилагаю к тому все усилия, только Катастрофа уперлась и не дает мне совершить намеченное.
- Что ты делаешь? - возмущается она, упираясь что есть силы. - Это мое кольцо. Ты сам мне его подарил!
- Ничего я тебе не дарил, - шиплю, продолжая борьбу за кольцо. - Сама знаешь, это все не взаправду. Кстати, что с Карлом?
- Представления не имею. Полагаю, увидев тебя на полу, он попросту сбежал.
- Сволочь.
А она о своем:
- А кольцо я тебе все равно не отдам. По крайне мере, пока... - Ощущаю сначала ее волосы на щеке, а потом - и губы, коснувшиеся моих. Пересохших и вялых...
