все, чтобы доказать обратное.
— Я? — чувствую свои слезы. — Я…
— Ты. Я пришла, потому что родителям плохо. Ты должна вернуться домой.
— Я никому ничего не должна. Всем так проще. Ты и сама это понимаешь.
Она молча кивает и уходит прочь, а вечером возвращается уже с отцом и мамой.
Папа залетает ко мне почти что с пеной у рта. Хватает за руку и тащит на улицу. Я чувствую себя безвольной куклой, но всем без разницы. Они должны меня казнить. Иначе это будет уже не моя семья.
Оказавшись в машине, я сжимаюсь в комок, боясь пошевелиться.
— Завтра пойдешь с матерью в больницу. Я уже позвонил знакомому врачу. Никто ничего не узнает, — кидает мне с водительского кресла.
Мама всхлипывает.
— Я не пойду, — говорю громко. Уверенно.
— Что? Ты слышишь, Мари? Она не пойдет. Я скажу, ты туда полетишь!
— Не пойду, — ору, пытаясь открыть дверь.
Я не знаю, как жить, чей это ребенок, но с меня довольно. Касаюсь своего живота.
— Отстаньте от меня. Это моя жизнь. Я сама заработаю на жизнь себе и своему ребенку. Сама! И не надо мне указывать, помогать. Ничего не надо.
Все-таки открываю эту гадскую дверь и со всех ног бегу обратно в свое жилище.
* * *
Все эти воспоминания проносятся в моей голове, пока я лежу на кровати, прижимая к себе своего ребенка. А там, за стеной, раздаются голоса. Хлопают дверьми.
Нет, впоследствии мы с родителями нашли общий язык, ну или его подобие.
Впрочем, кто настоящий отец Поли, я узнала почти сразу, как она родилась. Я делала ДНК, чтобы удостовериться, что это не ребенок Ящера и что я не так уж и безнадежна.
Прикрываю глаза, а когда дверь в комнату открывается, вздрагиваю, я чувствую прикосновения Игоря, и сердце замирает.
Глава 15
Женя
Мурас закрывает дверь, без резких движений стягивая свое пальто. Я же стою напротив, плотно прижимаясь спиной к стене. Я не хочу, чтобы он уходил. Я просто сойду с ума. Я не переживу эту ночь одна. Сколько бы бравады ни было в моей голове, все, что здесь произошло, выше моих сил.
Мы перемещаемся на кухню. Игорь что-то набирает в телефоне, я же наливаю чай. Это так глупо — пить чай. Но других вариантов у меня нет. В голове пустота. Пальцы все еще невольно подрагивают.
Игорь замирает за моей спиной, а потом крепко сжимает дрожащую ладонь. Пальцы покалывает от его теплых прикосновений. Прикрываю глаза, прикусывая нижнюю губу.
— Испугалась? — шепотом.
Киваю, чувствуя выступающие слезы.
— Все закончилось, больше ничего не произойдет. Все закончилось, — касается губами моего виска, крепко прижимая к себе.
— Спасибо, — поворачиваюсь.
Немного задираю голову, чтобы смотреть в его глаза. Они все такие же холодные. Серый лед.
— Почему, Жень? — усмехается, опуская длинные ресницы. — Зачем?
Смотрю на него и не понимаю, о чем он. Спрашивать не поворачивается язык. Я слишком устала. Не хочу ничего выяснять, не сегодня.
— Папа?!
Мы одновременно поворачиваемся в сторону прихожей. Поля стоит посреди нее и трет глазки.
— Ты чего проснулась? — Игорь спрашивает первый.
— Писать иду, — зевает. — Папа, ты поспишь со мной?
— Посплю.
Озадаченно смотрю на него и резко отстраняюсь. Игорь ничего не говорит, только идет в спальню. У нас нет детской в полном ее понимании. Просто спальня с огромной кроватью, где мы спим с ней вместе.
На ходу Мурас стаскивает с себя свитер и без колебаний ложится на кровать в джинсах. В нормальном состоянии я бы прочла ему лекцию о том, что это неправильно, что штаны грязные, и еще кучу всякой ерунды, но не сегодня. Не сейчас.
Встречаю Полину по пути в спальню, целуя в пухлую щечку. Сама же закрываюсь в ванной. Принимаю душ и переодеваюсь в пижаму. Когда возвращаюсь в комнату, все уже спят. Некоторые даже храпят. Выключаю торшер, ложась рядом с Полей, по другую сторону от Игоря.
Когда первые лучи солнца озаряют комнату, я переворачиваюсь на другой бок, упираясь во что-то лицом. Лениво приоткрываю глаза, понимая, что это Игорь. Но еще больше меня удивляет то, что он меня обнимает.
Аккуратно скидываю его руку, понимая, что Польки в комнате нет, а вот то, что в гостиной работает телевизор, быстро ставит все по местам. Откидываю одеяло и быстренько иду на звук.
— Так, и что мы тут делаем?
— Мама, не кричи, папу разбудишь! — прикладывает указательный пальчик к губкам.
Маленькая хитрюга.
— Мультики. Еще и с утра, — качаю головой.
— Я чуть-чуть, — даже не оборачиваясь, а продолжая смотреть в экран.
Качаю головой и без каких-либо слов иду на кухню. Пока готовлю завтрак, в голове крутится сегодняшняя ночь. Я не хочу думать, но мысли всплывают сами, как и жуткий страх. Не представляю, как мы продолжим жить в этой квартире. Хотя в гостиной ни следа, чистота и порядок. Словно ничего и не было, вчера я этого не заметила.
Наливаю себе кофе и, усевшись за стол, делаю глоток. Где-то неподалеку начинает звучать мелодия. Кошусь глазами на пальто Игоря. Это в его кармане. Телефон.
Не думая, вытаскиваю смартфон, смотря на дисплей.
«Гончарова».
Нажимаю на клавишу громкости, и телефон погружается в беззвучный режим, а я, как дура, продолжаю пялиться на фамилию звонящей.
— Можешь ответить, — раздается позади, — она обрадуется, — с усмешкой.
Мурас обходит меня, забирая мой кофе и усаживаясь напротив. Кстати, все так же в одних джинсах.
Кидаю его телефон на стол, словно он отравлен, и отвожу взгляд.
— Не хорошо по карманам шарить. И кофе, кстати, отвратительный, — ставит кружку, отодвигая жалюзи.
— Свари лучше.
Это мой максимум. Даже обидно, но вчера он был куда… приятней.
— Ладно, Лунга, у меня еще дела на
