– Хмм… – закашливается отец. – Что-то мне он таким не показался…
– А когда ты его видел? В три года?
– Да вчера вроде, – пожимает отец плечами.
– Он здесь? В Москве? – охаю я, цепенея от ужаса.
– Пока дома. Но я попрошу приехать побыстрее. А ты посидишь под замком.
– Только с моей Макаровой, – продолжаю я канючить.
– Настя уехала вчера, – равнодушно замечает папа. Задумчиво смотрит в окно, а потом глядит на меня устало. – Я не справляюсь с тобой, Катя. И боюсь, с таким отношением к жизни ты очень скоро попадешь в беду. Соглашайся на Эрика. Хороший вариант.
– Не хочу я, – мотаю головой. – Я не вернусь в Филипповку. Я учусь в Москве, в самом лучшем ВУЗе. И не собираюсь гнобиться в провинции.
– Хорошо, – кивает отец. Сжимает на короткий миг челюсти. – Оставайся. Я тебе даже квартиру отдам в Плотниковом. Но если ты завалишь сессию или как-то скомпрометируешь меня, то тебя вывезут домой первой лошадью. Ты понимаешь это?
– Конечно, папочка, – верещу радостно.
И почти уверена, что все сложится. В учебе поможет Макарова. Да и жить она может вместе со мной.
– Что ты мне подарил? – воркую нежненько. И засунув нос в пакет, в ужасе смотрю на старую куртку Эрика Тавлеева. Загубил он тогда мои красивые штампы, дебил!
– Это что за прикол? – выдыхаю негодующе.
– Я очень разочарован в тебе, Катя, – замечает глухо отец. – Собирайся. Тебя отвезут в Плотников. И постарайся ближайшее время не попадаться мне на глаза. Ежемесячно будешь получать пособие – тридцать тысяч рублей. Если понадобится сумма побольше, устройся на работу.
Я готова реветь от отчаяния. Что такое тридцатка? На маникюр только хватит!
– Лихо она тебя окрутила, – ухмыляюсь, не скрывая злости.
– Кто? – вздрагивает он, как от удара. Значит, моя догадка верна. Папина девка постаралась.
– Твоя кошелка, – фыркаю негодующе. – Ты бы нас познакомил, что ли?
– Она не хочет, – отрезает отец, беря в руки сотовый. Все. Встреча окончена.
В Плотниковом меня тоже ждет разочарование. Отец отдал мне квартиру, в которой обычно сидела охрана. Маленькая двушка рядом с огромными папиными апартаментами. Весь оставшийся день я сижу как пришпиленная. Даже вещи развесить сил нет. Звоню Макаровой, но она не отзывается. Внесла меня в черный список, наверное. Ну да ничего, в универе встретимся.
Но к моему удивлению, на занятиях Настя не появляется.
– А Макарова заболела? – интересуюсь я при случае в деканате.
– Перевелась в ВШЭ, – равнодушно замечает зам. декана.
«Интересное кино!» – думаю я, спускаясь по лестнице. И взяв такси, еду к Вышке. Надо поговорить. Невозможно расстаться просто так! Мы же столько лет вместе.
Настю я замечаю сразу. Она бредет по Фрунзенскому бульвару. Греет лицо в лучах скупого ноябрьского солнышка и улыбается, довольная, как кошка.
В душе поднимается ярость.
Сука! Бросила меня!
Но взгляд на секунду останавливается на норковой шубке с логотипом известного бренда. Кажется, такая в ЦУМе стоит два с половиной ляма. Откуда такая роскошная шмотка у глупой заучки? Она бы сама себе такую никогда бы не купила. А тут идет улыбается…
Надо все выяснить!
И словно очнувшись от морока, велю таксисту:
– Отвезите меня к МГУ, пожалуйста!
34. Семейный обед
Настя
– Когда ты нас познакомишь со своим мальчиком? – не скрывает любопытства Тонечка, жена старшего брата.
Внутри все переворачивается от тревоги. Мальчик! Знали бы вы…
– Мы собираемся пожениться летом, – пожимаю плечами. – Вот перед свадьбой и познакомитесь.
– А чем он занимается? – строго спрашивает брат, откладывая в сторону столовые приборы. Облокачивается на спинку кресла, всем своим видом показывая интерес.
– В строительстве, – отвечаю осторожно.
С братом и невесткой я сижу в кафе «Пушкин». Жую блинчик, лениво оглядывая уютный зал. Стены заведения украшены панелями из ценных пород дерева, а по прозрачному потолку бегут цепкие ветви лиан.
Любой разговор о женихе меня напрягает. Даже не знаю, как буду признаваться. Но мы с Сашей пока решили держать наши отношения в тайне. Так спокойнее. После истории с Катей я уже мало кому доверяю. Конечно, Тонечка и Илья вне подозрений, но уж молчать точно не будут. А папа, когда до него дойдет информация, может попортить нам нервы.
– Он работает с тобой? – смотрит на меня строго брат.
– Ага, – беспечно киваю, разрезая блинчик. Под пытливым взглядом брата отправляю в рот очередную порцию. В последнюю неделю я все время хочу есть. Наверняка, нервы шалят. Новый ВУЗ, новые требования. И группа – одни мажорики.
– Он тоже учится или работает? – продолжает Илья допрос с пристрастием.
– Окончил уже, – сообщаю с набитым ртом. А сама кошусь на тарелку брата. Там лежит нетронутая тарталетка с оливье. – Можно я возьму? Ты не будешь? – киваю на салатик.
– Бери, конечно, – добродушно улыбается брат.
– А что у него за семья? – мягко интересуется Тонечка.
– Хорошая, – рапортую я бодро. Забираю тарталетку к себе. – Но здесь, в Москве, он один. Мама у него в Нижнем живет. Мы пока не знакомы.
– Конспираторы хреновы, – морщится Илья. – Что-то это подозрительно, Настя! Дай хоть сведения на него… Безопасники пробьют. Хоть будем знать, что за тип.
«Ага! Сейчас!» – не сдерживаю эмоций. Брат и невестка весело смеются. А я как ни в чем не бывало быстренько съедаю тарталетку.
– Расскажите лучше о себе, – выдыхаю устало. – Кажется, я наелась.
– Бедный голодный студент, – смеется брат.
– Да уж, – поджимает губы Тонечка. Въедливым взглядом пробегает по шелковой блузке от Эрмэ. Косится на брендовую сумку, стоящую в свободном кресле.
Бедную студентку балует ее богатый мужчина. Вон, даже шубу дорогущую прикупил. Носить страшно. Нет, шуба красивая, конечно, и теплая. Я ее всю зиму не снимала. Только сегодня, в первый по-настоящему теплый денек, надела куртку. Да она и попроще. Что шубой брата и невестку пугать?
– У нас все хорошо, – бодро восклицает Тонечка.
А Илья кивает довольно.
– Папа решил открыть в Москве клинику! – торжественно заявляет он. – Мы приехали с особой миссией. Будем документы готовить. Набирать штат. Мы тут надолго, систер!
– Как же я рада! – хватаю брата за руку. Кидаюсь в объятия к невестке.
Действительно, рада! Теперь я не буду одна в городе. И жизнь моя не будет вращаться вокруг Саши. За те три месяца, как я перевелась в ВШЭ, обрасти друзьями мне не удалось. Да и не слишком хотелось.
До сих пор еще прожигает нутро та старая история с Катей. Саша мне ничего особо не сказал. Да и я не спрашивала. Только и так все ясно. Без Кати Димировой не обошлось.
– Если нужна помощь, говорите, – восклицаю я в порыве чувств. И безумно рада за свою семью. За отца и братьев. Приехать из провинции и открывать тут медицинский центр – это какая смелость нужна! И знания. И опыт.
– Если б ты в мед пошла, – разочарованно морщится брат.
– Ну простите! – хихикаю весело.
Если бы пошла в медицинский, то не встретилась бы с Сашечкой. Так и жила бы одна.
– А давайте закажем борща! – предлагаю, снова почувствовав голод.
– Давайте, – кивает Илья и добавляет насмешливо: – Кому-то надо сдать анализ на солитера.
А невестка смотрит изучающе-печально.
В сумке звякает сотовый. Дергаюсь. Может, эсэмэска пришла от Саши. Хотя он сейчас на важных переговорах с Градовым. И точно знает, где я нахожусь. Вон, моя личная охрана расположилась за соседним столиком. Первое время это жутко напрягало. А потом я привыкла.
«Как дела? Я соскучился», – пишет мне любимый.
«Я тоже», – отвечаю быстро.
«Домой еще не собираешься?»
«Мы тут борщ заказали».
«Серьезный подход. Не отвлекаю. Мне тут еще пару часов торчать».
«Тогда я с родственниками потусуюсь», – печатаю быстро. И тут же замечаю недовольный взгляд брата.
