class="p1">— Богдан, — возмущаюсь и вскидываю свой взгляд, снова попадая в плен бархатных глаз.
— Я нисколько не шучу, Юлиана. Возможно, я слишком тороплю события…
— Да, — перебиваю его и облизываю пересохшие губы. Вижу, как темнеет его взгляд, и опускаю свой. — Ты торопишься. Я совсем ничего не знаю о тебе, Богдан. Даже фамилии…
«Ничего, кроме имени и того, что ты оказался женихом моей сестры». — Меня снова откидывает назад к той черте, от которой я так долго пыталась отойти.
Мельников Богдан Сергеевич. — Богдан называет свои инициалы, достает из внутреннего кармана паспорт и протягивает мне.
— Зачем это? — хмурюсь, не совсем понимая его жест.
— Тебе все равно будут нужны мои паспортные данные.
Нужны. Опускаю лицо и тру бровь. Как же сложно-то!
— Ты уверен, что тебе необходимо жилье именно в этом городе? — Пытаюсь достучаться до него. — Все-таки покупка квартиры — это важное решение, а не просто смена одной пары обуви на другую.
— Ты собираешься переезжать? — отвечает вопросом на мой вопрос.
— Я — нет.
— Вот и чудно. Значит, я — да. И именно сюда. — Подтверждает свое решение Богдан.
Не выдерживаю пристальный взгляд и опускаю глаза на кожаную обложку документа, лежащего передо мной. Но не могу заставить себя взять его в руки, потому что не хочу своими глазами видеть печать о заключении брака. Как бы я не уверяла сегодня утром Аличеву, что штамп не имеет никакого значения, — я ошиблась. Он имеет огромное, очень сильное психологическое значение. В этом я только что убедилась, буквально прямо сейчас, иначе бы не смотрела на паспорт Богдана, как на ящик Пандоры. Ведь смириться и принять нечто абстрактное — это одно, а увидеть доказательства этому — совсем другое.
— Юлиана, — мягко произносит Богдан, видимо заметив мое замешательство. — Тебе лучше самой все спросить, чем строить догадки.
Наверное, он прав. И я осторожно поднимаю свой взгляд. Смотрю на него, уже другого, хотя не знаю, чего хочу: увидеть в нем его прежнего, того, кого так и не смогла забыть, или узнать настоящего. Или же не узнавать…
— Значит, все, что рассказывал мне Павел, правда?
— Юлиана, я не знаю, что он тебе рассказывал. Помнишь, я обещал тебе поговорить с Дарьей? Я это сделал. Разговор вышел долгий, но она согласилась отменить свадьбу. Согласилась! Только ты уже успела уехать. Когда я понял, что не успеваю до твоего вылета, позвонил Пашке (он работает авиадиспетчером) и попросил задержать твой рейс…
— Значит, правда, — шепчу, ощущая, как предательское, пока еще необъяснимое, чувство начинает грызть изнутри. — Рейс задерживали два раза, — говорю зачем-то, снова уплывая в воспоминания.
— Мне очень жаль, Юлиана… Прости меня.
— Но ведь твоей вины, как таковой, нет.
— Есть! Мне не нужно было соглашаться на уговоры Дарьи! — восклицает и резко встает с места. Однако быстро берет себя в руки. — Но я ей поверил… — Звучит настолько обреченно, что внутри меня все сжимается.
— И что потом?
— Потом, я так и не смог привыкнуть к «новому» себе. Это как находиться в чужом теле, не понимая, кто ты и зачем живешь. Пока я случайно не услышал разговор Дарьи с ее матерью.
Почему-то мне совсем не верится, что Даша, та Даша, которую я узнала и даже успела полюбить, оказалась способной на такую подлость.
— А что потом? Ты все вспомнил?
— Нет, Юлиана. На это тоже понадобилось время. Я собрался лететь в командировку, и рядом со мной ударила молния.
— Молния? — переспрашиваю, невольно вспоминая свой первый полет, грозу и то, с какой надеждой смотрела на этого мужчину.
— Да, Юлиана, молния.
Богдан
«Я совсем ничего не знаю о тебе, Богдан. Даже фамилии…» — Бьет в самое сердце.
Все верно. Это у меня, можно сказать, не было этого времени. А у Юлианы оно было. Время, чтобы забыть меня, вычеркнуть из своей памяти и жизни.
Бесу стоило огромного труда отговорить меня сразу же ехать к Юлиане.
— Дан, ты нормальный, нет?
Не уверен, что ему требовался ответ на этот вопрос, учитывая, какой мозговой штурм мне пришлось пережить, поэтому я молчу.
— Посмотри на календарь, — просит Бес. — Главное, ты на год посмотри. Сколько прошло?
— До хрена. — Не вижу смысла с ним спорить.
— А теперь представь, что могло произойти за это время.
Да тоже до хрена!
— Не хочу представлять. И даже думать не хочу. Потому что тогда лучше вновь лишиться памяти, Бес.
— А вот это неправильный ответ. Во-первых, надо успокоиться…
— Да не могу я успокоиться, Паш!
— Ты уже один раз поторопился. Хватит, — заявляет безапелляционно. — Давай допустим — ты сейчас приедешь, и что ты скажешь Юлиане? Ну?
Мне нечего ответить — все звучит по-идиотски.
— От тебя ничего не было слышно полтора года, и вдруг ты являешься, как снег на голову. — Продолжает Павел. — Думаешь, она тебе поверит? Вряд ли. Хорошо, если, вообще, станет слушать.
И вот сейчас, несмотря на старания Беса, Юлиана не то, чтобы мне не верит, она отдалилась. Я для нее стал чужим. Но если она думает, что я просто так отступлю или откажусь от своих намерений, то зря. Только не сейчас, когда я ее нашел. Я ей солгал, что отойду в сторону, если у нее кто-то есть.
Словно в подтверждение моих мрачных мыслей, у нее звонит телефон. Юлиана хмурится, бросая на меня мимолетный взгляд, но принимает вызов. Молчит, сжимая губы и старается не смотреть в мою сторону. Почти ничего не говорит, кроме односложных «да», «нет», «не нужно», и я почему-то уверен, что сейчас она сообщит мне плохие новости. Для меня плохие.
— Мама, ты все сделала правильно. Я скоро буду.
Мама. Даже дышать легче становится.
— Богдан, я вынуждена извиниться, но мне нужно уехать.
— Не извиняйся, это из-за меня пришлось выдергивать тебя из дома в выходной день, — отвечаю, а у самого тупая боль, что она опять исчезнет, сжимает сердце. — Все в порядке?
— Д-да, — отвечает, словно отмахивается.
— Я возьму это? — показываю на распечатки, не настаивая на расспросах.
— Да, конечно. — Юлиана снова хмурится, все-таки берет мой паспорт и вносит данные в ноутбук. Пролистывает несколько страниц. На мгновение застывает, закрывает документ, кладет на него глянцевый прямоугольник и пододвигает в мою сторону.
— Здесь несколько вариантов, — показывает на распечатки, — я сделала пометки на полях. Отметила как плюсы, так и минусы.
— Я посмотрю. Спасибо.
Кулеры в ее ноутбуке перестают шуметь, и Юлиана закрывает ноут. Встает с места и нервничает. Явно торопится.
— Звони, как появятся вопросы.
Они уже есть!
— Я позвоню завтра.
— Хорошо. —
