Он останавливается в тот момент, когда я поворачиваю свой телефон, показывая ему фотографию Нолан.
— Ты пытаешься свести меня с кем-то, потому что это немного странно.
Я закатываю глаза. — Нет. Это Нолан. Она моя соседка.
На его лице появляется осознание, и я самодовольно ухмыляюсь, наблюдая за тем, как он понимает, что был неправ.
— Она горячая штучка, — шутит он, пытаясь отвлечь меня от того, к чему я клоню.
Я со смехом качаю головой. — Ты ревновал.
Он насмехается. — Я не ревновал.
— Ты ревновал. Ты действительно, действительно ревновал. — Я убираю телефон обратно в карман и бросаю ему еще одну самодовольную ухмылку. — Ты был весь такой, что «он не может прикоснуться к тебе так, как я». Не хочу тебя расстраивать, детка, но ты был весь зеленый с ног до головы. Это было похоже на трах с Невероятным Халком.
В его горле раздается рык, прежде чем он сдается.
— Ладно. Я ревновал, — признается он. — Я ревную ко всем этим гребаным людям, которые могли видеть тебя каждую чертову минуту, а я нет. И видеть, как ты переписываешься с кем-то другим, даже если это не твой парень, — это отстой, потому что у меня больше нет даже твоего номера телефона.
Честно говоря, это даже не пришло мне в голову. Нам прислали групповое сообщение, значит, он мог узнать его оттуда. Но это было бы просто по-Хейсовски — ждать, пока он получит его от меня.
Не от нашего преследователя.
Не от моего брата.
От меня.
Поэтому я снова достаю телефон и набираю номер, который я давно запомнила, прежде чем поднести его к уху. Звонок раздается из кармана Хейса, и я не могу понять, забавляется он или ему надоело мое дерьмо.
— Ты собираешься ответить? — поддразниваю я.
Он закатывает глаза и лезет в карман. Когда он наконец достает его, то нажимает на кнопку ответа на звонок. Он подносит телефон к уху, но ничего не говорит, глядя на меня.
— Теперь у тебя есть мой номер, — радостно сообщаю я ему.
На его лице появляется намек на улыбку, но, как будто мой разум играет со мной, она исчезает в одно мгновение и заменяется тем же безэмоциональным взглядом, который я получила от него вчера вечером.
— Только до тех пор, пока ты не изменишь его снова.
Он кладет трубку и обходит меня, направляясь вниз по лестнице. А мне остается только надеяться, что однажды я заставлю его поверить мне, когда я скажу, что никуда не уйду. Если я ему нужна, я останусь здесь.
Все очень просто.
Одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать, — это вразумлять своего брата. Можно подумать, что в двадцать три года он знает, что он не самый лучший в мире детектив. Мы с Мали потратили годы на то, чтобы стать мини-агентами ФБР, проверяя почти каждого парня, который когда-либо смотрел в ее сторону. Если мы не смогли выяснить, кто это, то у Кэма нет ни единого шанса.
К счастью, Хейс в конце концов согласился со мной и предложил им с Кэмом найти хакера, которого они использовали много лет назад, когда им нужно было удалить незаконно снятую Монти запись нашего секса. Кэм согласился, и они оба решили, что отправятся туда завтра утром.
Я надеялась, что у меня будет еще один шанс поговорить с Хейсом наедине. Мне еще столько всего нужно сказать, а времени на это, кажется, никогда не остается. Но не успела я это сделать, как позвонила мама и сказала, что мне пришла посылка, и я должна приехать за ней прямо сейчас. Не то чтобы я понимала зачем — это просто одежда.
Может, папа злится, что мне что-то прислали. В последнее время он то горячий, то холодный, как и Хейс. В один момент мне кажется, что все в порядке, а в другой — они оба ненавидят меня до глубины души. Говорят, что девушки чаще всего выходят замуж за тех, кто похож на их отцов, но я никогда не думала, что это правда, до сих пор.
Господи, помоги мне.
Подъехав к дому родителей, я вижу машину Нолан, припаркованную у входа. Я не могу удержаться от смеха, когда замечаю массивную коробку на крыльце. Достаточно большую, чтобы вместить человека. Господи, да она и вправду из тех, кто любит театральность. Просто отправить мне по почте несколько нарядов было бы вполне нормально.
А теперь мне приходится беспокоиться о том, что кто-то еще окажется втянутым во все это.
Выйдя из машины, я поднимаюсь по дорожке и вижу, что мама улыбается мне с порога.
— Привет. Твоя посылка здесь, — говорит она, и изнутри коробки раздается смешок.
— Спасибо, — отвечаю я. — Интересно, что там внутри?
Когда я слегка встряхиваю коробку, создавая впечатление, что собираюсь ее открыть, у меня появляется идея.
— Знаешь, что? Пожалуй, я пока оставлю ее здесь, — говорю я маме. — Я все равно ношу одежду Мали, и она мне больше идет.
Нолан вздыхает и встает, заставляя коробку открыться, когда она вываливается наружу. — Возьми свои слова обратно! Я помогла тебе выбрать большую часть твоего гардероба!
Я скрещиваю руки на груди и ухмыляюсь ей. — Привет, детка.
Она надулась. — Ты испортила сюрприз.
— Ты это переживешь, — со смехом говорю я, подходя и обнимая ее, чтобы помочь ей выбраться из коробки, пока она не сломала лодыжку.
Серьезно, кто ездит три часа на таких высоких каблуках? Знает ли она, что кроссовки и шлепанцы — это реальная вещь? Потому что если нет, то кто-то должен ей об этом сказать.
— Это приятный сюрприз, — наполовину вру я. — Но тебе не нужно было ехать сюда. Ты могла бы отправить их почтой.
Она пожимает плечами. — Я знаю, но я скучала по своей лучшей подруге.
Ох. Не дай Мали услышать это. Последнее, что нам нужно, это дать нашему преследователю еще одну смерть, которая будет висеть у нас над головой.
— Я тоже по тебе скучала. — Я заглядываю в коробку, в которой она только что была, и замечаю, что моей одежды там нет. — Ты ведь привезла мою одежду?
— Да, — говорит она. — Она в моей машине, и я отдам ее тебе… при одном условии.
О Боже. Ненавижу ее условия. Она всегда знает, что я не стану этого делать, и поэтому вынуждена шантажировать меня. В последний раз, когда она так поступила, меня заставили пойти в массажный салон, где, очевидно, делают больше, чем положено, если вы понимаете, о чем я.
Она вошла в комнату, а я вышла за дверь, чтобы подождать в машине.
К тому времени, как она закончила, она выглядела очень… счастливой. Но я даже не рассматривал возможность попробовать. Может, у меня и нет большого опыта, но я не сомневаюсь в Хейсе, когда он говорит, что никто другой не сможет заставить меня чувствовать то же, что и он.
Для меня либо он, либо никто.
— Что такое? — простонала я.
На ее лице появляется коварная ухмылка. — Мы собираемся напиться.
Ладно, могло быть и хуже.
Моя первая мысль — просто отвести ее в бар Хейса и Кэма, но потом я быстро понимаю, что нам не разрешено там пить. К тому же, если мне удастся это сделать, я бы хотела держать Нолан как можно дальше от них двоих. Ради Мали. Они познакомились, когда Мали приехала ко мне в гости, и меньше всего мне хотелось бы, чтобы они узнали, что не было момента, когда она не знала, где я нахожусь.
А идти куда-то еще — это не совсем безопасно, как сказал мне Кэм.
— Как насчет того, чтобы просто вернуться туда, где я остановилась, и выпить там? — предлагаю я.
Она качает головой. — Ни в коем случае. Я хочу увидеть место, где ты выросла. Расскажи мне об этом городе. Покажи мне ночную жизнь.
— На самом деле здесь нет ничего особенного…
— Лейкин, — хнычет она. — Меня не волнует, что это не те высококлассные места, к которым я привыкла. Я хочу это увидеть.
Я не уверена, назвала ли она меня бедной или намекнула, что я живу на свалке, хотя вряд ли к этому можно отнестись нормально. Но это Нолан. Она похожа на Мали в том смысле, что у нее нет фильтра. Только вот Мали предпочитает его не иметь, а Нолан просто не думает, прежде чем говорить.
