жизненно необходимо коснуться её, почувствовать её тепло и получить ту спасительную энергию, что питает меня изнутри.
— Что-то случилось? — в бирюзовых глазах плещется беспокойство.
— Несчастный случай с отцом Динары.
— О, господи! — испуганно восклицает Яся, закрывая губы другой рукой.
— Я узнаю, что произошло, и сразу же вернусь, — обещаю, не желая расставаться надолго.
— Пап? — раздаётся за моей спиной недовольный голос Руслана, и мне приходится отпустить Ясину руку. — Что ты делаешь? — спрашивает, заметив мой жест.
— Руслан, мне нужно уехать, — говорю сыну.
— С ней, — бросает пренебрежительно, кивая при этом на Ясмину.
— Нет, — интонацией показываю, что он переходит границы. — Я сразу же вернусь.
Дело в том, чтобы поехать с сыном в тот же санаторий, который по моей просьбе настоятельно рекомендовал Авилов Ясе, мне пришлось устроить дома капитальный ремонт. Никакой другой идеи мне просто в голову не пришло, да и к тому же я хотел убрать любые напоминания о Динаре.
— А я?
— Можешь поехать со мной или остаться здесь, — предлагаю на выбор. — Но домой вряд ли получится попасть, — напоминаю про хаос, который там сейчас творится. — Я в любом случае вернусь сюда.
— Ясно, — тянет кисло, бросает недовольный взгляд на Ясмину и уходит в сторону спортивной площадки.
— Не обращай на него внимания, — извиняюсь за поведение сына. — Он слишком многое слышал от Динары и теперь очень остро воспринимает присутствие любой женщины рядом. Плюс переходный возраст.
— Бедный ребёнок, — снова жалеет моего сына, глядя ему в след.
За Русланом, бросив ставший ненужным мяч, увязывается Кнопка, и, судя по доносящемуся щебетанию, опять донимает того вопросами.
— Не переживай. Я присмотрю за ним. — Яся переводит взгляд на меня.
— Спасибо, — шепчу, впиваясь в глубину её глаз.
Яся показывает, что ей лучше пойти за детьми, и я отпускаю её, а сам иду в корпус, взять документы и предупредить медперсонал о своём отъезде.
Уже в машине прослушиваю все новостные каналы, из которых узнаю, что известный бизнесмен Виталий Асхадов отдыхал на своей яхте, нырнул и, по словам очевидцев, больше не вынырнул. Однако его тело до сих пор не найдено.
И почему я решил, что с разводом все мои проблемы закончатся?
— Да не утонул он, понимаешь?! Не у-то-нул! — чуть ли не рвёт на себе волосы Ян.
— Почему ты так в этом уверен? — У меня сваливается гора с плеч, когда я убеждаюсь, что он не имеет к этому никакого отношения.
— Потому что дерьмо не тонет! — грубо выплёвывает слова Ян. — Красиво ушёл, сука! А лет эдак через несколько «всплывёт» как ни в чём не бывало, — друг бросает на меня полный злости взгляд, обвиняя, что я не дал ему устроить самосуд.
Я понимаю, что сейчас чувствует Ян. Пока тело Асхадова не найдено, говорить о его гибели, о которой так настойчиво трубят все средства массовой информации, а новость продолжает висеть в числе первых, не стоит. А Ян рассчитывал на другой исход.
— Ян, никуда он не денется. Он просто не сможет жить как простой смертный и пить молоко, а не коллекционный виски. В любом случае всё, что у него останется, будет распродано с молотка, чтобы погасить убытки.
— Так ты не собираешься возвращаться? — поднимает на меня потухший взгляд.
— С чего ради я должен возвращаться, Ян?!
— Не знаю. Как единственный преемник, — высказывает предположение.
— Нет. Я не для этого с таким трудом вылазил из болота, чтобы снова залезть в то же дерьмо, — отвечаю сухо.
— Ты бы мог ещё спасти то, что осталось, — упрямо стоит на своём Ян. — Это большие деньги, Алан. А они тебе нужны.
Он прекрасно знает, что на данный момент всё, что я имею, это родительский дом и машина. Из бизнеса Асхадова я вышел абсолютно голым, как появившийся на свет младенец. Только если у новорождённого есть, кто будет его кормить, то мне же предстоит ещё найти способ, как я буду обеспечивать тех, кто мне дорог. Но лучше начать всё с нуля, чем снова надеть на себя кандалы Асхадовых.
— А потом, как ты утверждаешь, «всплывёт» папенька и приберёт всё к своим рукам, а заодно и поводок на шее затянет потуже. Нет, спасибо. Утонул, так утонул, — успокаиваю Яна, что никаких дел с семьёй бывшей жены я больше иметь не желаю.
Однако мне всё равно приходится задержаться. Все бумаги были мною подписаны ещё при Асхадове, но я вынужден сделать официальное заявление, что, несмотря на сложившуюся ситуацию, не имею никакого права (точнее — желания) вмешиваться в дела ставшей уже чужой семьи. Ни уговоры Динары и её адвокатов, ни слёзы ни на миг не останавливают меня от принятого решения. Мои душа и сердце рвутся туда, где сейчас находится Яся.
Уже поздно, но я обещал сыну, что вернусь сразу же, как решу все вопросы. Не желая терять времени, выезжаю из города.
Нет ничего прекраснее ночной дороги, когда едешь к тем, кто тебе дорог. Представляю себе, как разбужу Ясю и не отпущу её до самого утра. От одной этой мысли сердце готово выскочить из груди, но рисковать и превышать скорость — самое глупое, что можно сделать, как бы я не торопился.
Несмотря на всю мою предельную осторожность, по дороге спускает колесо. Благо, что не крутануло, и я просто плавно съехал в кювет. На вызов выездного автосервиса, замену колеса и проверку остального уходит прилично времени, и в «Рассвет» я заезжаю с первыми лучами солнца. С глубоким сожалением о ещё одной потерянной ночи, захожу в корпус. Себе я бронировал два номера: один напротив Ясиного — для нас с Русланом, а смежный — в надежде, что он всё-таки нам понадобится. Но сейчас я в некотором замешательстве, как поступить. Будить Ясю только ради своих желаний — не самый красивый поступок.
Но стоит мне только подойти к номерам, как дверь распахивается, и я натыкаюсь на взволнованный взгляд Ясмины.
— Что случилось?
— Н-настя… Её нигде нет. — Яся смотрит на меня обезумевшими от страха глазами.
Усталость, сонливость — всё исчезает по мановению руки.
— Как нет? — я в первый раз в жизни чувствую, как шевелятся волосы на затылке. Не могу поверить в услышанное, захожу в номер, а богатое воображение «услужливо» подсовывает не самые приятные картинки.
Первая и, пожалуй, самая безумная мысль — девочку похитили. Мозг мгновенно выстраивает логическую цепочку: странное исчезновение Асхадова, пробитое колесо, похищение девочки. Я едва не стону в голос и испытываю дикое желание собственноручно избавиться от всей семейки Асхадовых.
— Почему сразу
