тебя.
— Неожиданно!
— Ты что, против?
— Нет. Но я боюсь. Кое-кто не позволит тебе остаться.
— Разве что только ты!
— Свет. Чего ты разнервничалась?
Она успела подскочить. Сидит теперь и натягивает одеяло до подбородка. Тяну ее на себя, обнимаю.
— Папа сказал. Что я могу делать все, что захочу. Я хочу остаться с тобой.
— С чего это такие перемены?
— В смысле? — снова ощетинивается она.
— Я отца твоего имею в виду — опять прижимаю ее к себе. Что бы больше не дергалась. Какая-то нервная она чересчур.
— Наверное, испугался за мое здоровье. Я просто есть перестала и вчера потеряла сознание. Я не специально, правда. Само так вышло.
— Свет. Из-за меня, что ли?
— Нет! Из-за соседа твоего! Ты ушел и пропал. Что мне оставалось делать?
— Ну уж точно не голодом себя морить.
— Зато папа сдался.
— Посмотрим, на долго ли его хватит.
В дверь стучат.
— Сереж! Я завтрак приготовила. Поешь, пожалуйста, пока горячий. Я на работу побежала.
— Что-то мне подсказывает, что это не Таня на работу побежала! Я отсюда никуда не уйду!
— Свет! У нее нет шансов. Только ты. Никто кроме тебя мне больше не нужен. — приподнимаюсь и целую насупившуюся девушку.
— Только попробуй поесть то, что она наготовила, — цедит сквозь зубы она.
А у меня впервые за последние дни улыбка сама растягивается на пол лица.
Света
В дверь стучат.
— Нет! Ты посмотри на нее. Сережа, как она тебя еще не окольцевала?
Сергей повернулся на бок, смотрит на меня и улыбается. Я одеваюсь. Учебу никто не отменял. На ночь я, конечно, оставаться не собиралась, но сумку с собой удачно прихватила. Странно, что папа еще никак не напомнил о себе.
Снова стук. За дверью слышится голос Вани. Сергей тоже встает, надевает спортивные штаны и прямо с голым торсом идет к двери. Я швыряю ему в спину футболку.
— Совсем, что ли? А потом мы удивляемся, чего всякие Насти тут коридор слюнями заливают.
Он поднимает футболку. Надевает. Снова улыбается.
Мы вместе выходим из комнаты. И натыкаемся на папу.
— Светлана! Ты не обнаглела? — повышает голос он. — Я тебя на ночь не отпускал.
— Ты сам сказал, что я могу делать все, что хочу. Я хочу быть здесь.
— Ты в своем уме? Встречайтесь, гуляйте. У нас можете бывать сколько угодно. Но ночевать, будь добра, дома!
— Папа!
— Марш в машину! За какие грехи мне все это? Света, одевайся и спускайся в машину. Мне нужно поговорить. — папа медлит несколько секунд. — С твоим молодым человеком, — говорит он раздраженно.
— Свет. Давай не будем скандалить, — говорит Сергей и подает мне куртку.
И он, что ли, туда же? Сейчас скажет еще, что папа прав. Я смотрю на него озадачено.
— Сереж!
— Свет, беги. Я тебя встречу после учебы.
Он целует меня в щеку. Я выхожу за дверь.
Папы не было минут пятнадцать. Я несколько раз порывалась вернуться в квартиру. Папина машина в этом дворе выглядит как-то чужеродно. Я смотрю по сторонам. Здесь из транспорта только какая-то советская машина. Волга, что ли? Без колес, стоит на пеньках. И пара копеек: красная и бежевая. Я не очень разбираюсь в марках автомобилей, но, кажется, так они называются.
Трое мальчишек лет десяти ходят вокруг машины, что-то обсуждают, заглядывают. У папы Тойота, ей пару лет. Никогда не задумывалась над тем, что она может кому-то понравиться. Машина как машина. Я все равно в этом ничего не понимаю. Один из мальчиков стучит в окно. Я приоткрываю дверь. Ключей у меня нет, стекло опустить не получится.
— А сколько в ней лошадей? Бенза много жрет?
Я озадачено жму плечами.
— Не знаю.
— Да что ты ее спрашиваешь! Разве девчонки понимают в тачках.
Я закрываю дверь. А они продолжают ее обхаживать. Наконец появляется папа. Садится в машину, заводит двигатель.
— Света. Мы с Сергеем обо всем договорились. Я не против того, чтобы вы встречались. Он не дурак, прекрасно понимает, что тебе всего восемнадцать. Тебе нужно колледж закончить. Не спешите… То, что отношения у вас взрослые, я прекрасно понимаю. И не одобряю, Света… Но здесь ничего уже не поделаешь. Не вздумайте сделать сейчас ребенка! Я надеюсь на его благоразумие. Повстречайтесь, узнайте друг друга получше, а потом будет видно, что дальше делать. Я прошу тебя, не наглей! Я и так себе на горло наступаю…
Я выслушала папину тираду молча, кивнула. И он отвез меня в колледж.
Вечером Сережа встретил меня и проводил до дома.
— О чем вы разговаривали с папой?
— Давай. Все, о чем мы разговаривали, останется между твоим отцом и мной?
— Почему?
Зачем тебе знать, что он со мной сделает, если я тебя обижу. Или сделаю в ближайшее время тебе, точнее, нам ребенка.
— Про детей. Он и мне говорил.
— Свет. Все нормально. Он во многом прав. Мне нужно встать на ноги. Скоро я заберу тебя. Ты даже не представляешь, как хорошо мне было сегодня ночью и утром. Мне вообще ничего больше не нужно. Только была бы ты рядом.
— Сереж. Да я не жду от тебя ничего. Таня с Ваней живут и счастливы.
— Это тебе так кажется. Таня выросла совершенно в других условиях. Говори, что хочешь, но вы разные.
— Я тоже все умею и готовить, и убирать, и…
— Свет. Я в этом и не сомневаюсь. Мне самому хочется дать тебе больше, чем замызганная комнатушка в коммуналке.
— Но когда это будет?
— Скоро, Светка, скоро. Потерпи… Собственную квартиру я тебе, конечно, не обещаю. До этого и правда мне пахать и пахать. Но снять нормальное отдельное жилье в скором времени я смогу. Твой отец просил не дергать тебя, пока ты не доучишься. Давай подождем до лета. Ты же весной заканчиваешь колледж?
— Хорошо. Но эта Настя!
— Да забудь ты про нее. Зачем она мне нужна? Я ее даже не замечаю.
— Зато она тебя замечает!
— Светка, ну что мне с ней поделать? Я же не могу выселить ее из ее собственной комнаты. Не смотри на меня так. Я не буду пока съезжать. Мне деньги нужны на другие дела. Может, еще получится все, что мы с Ванькой задумали.
— Не говори мне, что ты не бросил то занятие!
— Бросил. Не волнуйся. Посмотрим… Некоторая сумма у меня все же есть. Может, кредит удастся взять. Видно будет…
Сергей пробыл у меня до девяти. Папа ничего нам не сказал. Когда мы зашли в дом, он лишь выглянул из
