***
Джордан прижимается к Тревору, когда я вхожу в квартиру.
— Смотри, кто удивил меня своим приездом. — Ее лицо треснет, если она будет улыбаться еще шире. Мы обмениваемся приветствиями, и я иду в свою комнату. Джордан следует за мной. — Я не знала, что он придет. Я здесь, если нужна тебе. Хочешь поговорить? — Я не хочу отрывать ее от Тревора. Понимаю, как сильно она скучает по нему, и не знаю, как долго он пробудет, прежде чем ему снова придется уехать.
— Джордан, я в порядке. Я уже рассказала тебе все, что знаю на данный момент. Иди, наслаждайся своим мужчиной. Мы поговорим позже.
— Ладно. Думаю, он хочет отвести меня на ужин. — Я вижу, что она разрывается, потому что думает, что бросает меня в трудную минуту.
— Тогда поторопись и вали отсюда. Грейсон придет позже, а мы обе не можем кричать так, что рушатся стены. Нас выселят. Как бы ты объяснила это своим родителям? — шучу я.
Подруга разражается смехом, и я выталкиваю ее за дверь. Как только в квартире становится тихо, и я уверена, что они ушли, направляюсь на кухню, чтобы просмотреть меню с едой на вынос. Я решаю не усложнять и заказываю пиццу с сыром. В ожидании доставки собираю работу, которую Джордан принесла с занятий, которые я пропустила на этой неделе. Раздается звонок в дверь, но для пиццы еще слишком рано. Может быть, Грейсон сократил свою встречу. У меня кружится голова от такой перспективы.
Я широко распахиваю дверь, готовая поприветствовать своего мужчину. Но замираю от неожиданности в дверях. Похоже сегодня день неожиданных посетителей.
— Ну, ты впустишь меня? — спрашивает Лиам. Я отступаю в сторону, все еще ошеломленная. Я не уверена, как воспринимать тот факт, что он здесь. Моя паранойя переходит на новый уровень. Что, если это он сдал нас и находится здесь, чтобы попытаться выяснить, есть ли у меня все еще отношения с Грейсоном? Это немного подозрительно, что после месяца, когда избегал меня, он просто заходит, даже не позвонив.
— Чего ты хочешь, Лиам? — Я настороже, и, уверена, он может это заметить.
— Я беспокоился о тебе. В один день ты сбросила на меня эту бомбу, а потом, когда на следующий день я зашел на твои занятия, тебя там не было. Я испугался, что, может быть, тебя исключили. — Лиам озабочено хмурит брови, но он мастер обмана.
— Нет, меня не исключили. Во всяком случае, пока. Почему ты не позвонил? Что, если бы я была не одна? — Грейсон должен прийти позже, а его здесь быть не должно.
— Что значит «пока»? Ты думаешь, тебя собираются исключить? Твоя мама будет так зла. Ты говорила ей что-нибудь об этом?
— Нет, не говорила. Я не знаю, что произойдет, поэтому не хочу волновать ее понапрасну.
ГЛАВА 19
Лиам качает головой, выражая свое неодобрение.
— Я просто надеюсь, что это не закончится плохо для тебя.
Это выводит меня из себя. А как насчет Грейсона? Он намекает, что хочет, чтобы это плохо закончилось для него? Я закатываю глаза от такой бесчувственности.
— Ты не ответил на мой вопрос? Почему ты не позвонил? У меня могла бы быть компания.
Настала его очередь закатывать глаза.
— Под компанией ты подразумеваешь профессора Майклза? — Его презрение к Грейсону очевидно.
— Грейсон, — поправляю я.
— И это именно тот, кого я имею в виду.
Раздается звонок в дверь, и на этот раз это пицца. Лиам предлагает заплатить, и я бросаю на него недовольный взгляд. Курьер улыбается мне кривой улыбкой.
— Как ваш вечер, мэм?
Его попытка завязать светскую беседу по какой-то причине вызывает дрожь.
— Отлично. Спасибо за быструю доставку, — неуверенно отвечаю я.
Лиам относит пиццу на кухню. Я протягиваю парню двадцатидолларовую купюру, и его рука касается моей на секунду дольше, чем нужно, когда он берет у меня деньги. Татуировка в виде скорпиона на тыльной стороне его ладони насмехается надо мной. Дрожь пробегает по телу и потрясает меня до глубины души. Этот парень либо открыто флиртует, либо работает за чаевые. Я и так собиралась дать ему чаевые. Я говорю ему оставить сдачу себе и направляюсь к двери, чтобы он понял намек. После того, как я избавляюсь от разносчика пиццы, вижу, что Лиам уже схватил пару кусочков.
— Что? — невинно спрашивает он. — Ты не возражаешь, если я возьму немного пиццы, не так ли?
— Прекрасное время спросить, — отвечаю я с нескрываемым сарказмом. Лиам порой такой тупой.
— Послушай, я не хочу тебя злить. Мне не нравится, что ты встречаешься с профессором… Грейсоном, — поправляет он себя. — Наверное, я пытаюсь сказать, что не хочу потерять тебя как друга. Я не звонил отчасти потому, что боялся, что ты не ответишь, а отчасти потому, что знал, что должен сказать тебе это лично. То, что я сказал в прошлый раз здесь, было мерзким и неуместным. Я не был честен с собой в том, как сильно все еще люблю тебя, и когда увидел другого мужчину, именно его, выходящего из твоей ванной, реальность обрушилась на меня. Это сломало меня. Я понял, что действительно потерял тебя и что винить мне следует только себя. Я держался подальше от тебя весь прошлый месяц, пытаясь исцелиться. Впервые я почувствовал, как тебе было больно, когда я тебя обманул.
Его самоанализ меня трогает.
— Я знаю, что в тот день ты был сам не свой. Я знала, что ты ни за что на самом деле не подумал бы, что я способна развратничать ради оценки. Я не буду лгать и отрицать, что мне было больно от того, что ты мог быть таким суровым.
Лиам кладет свою пиццу и обходит стойку, чтобы заключить меня в объятия.
— Мне так жаль. Пожалуйста, не ненавидь меня. Пожалуйста, скажи, что я тоже не потерял нашу дружбу.
Я обнимаю его в ответ, а потом отстраняюсь.
— Лиам, я могу простить тебя, но сначала должна спросить тебя еще раз. Ты сообщил о Грейсоне?
Одинокая слезинка скатывается по его щеке, и меня разрывает изнутри, видя, как ему больно. Не из романтических побуждений, а как друг, с которым я проводила время.
— Шивон, клянусь тебе, что не доносил на вас, ребята. Мне больно, но я никогда больше не хочу видеть, как больно может быть тебе.
— Итак, ты понимаешь, что для того, чтобы мы остались друзьями, тебе придется принять мужчину в моей жизни, будь то Грейсон или кто-то другой в будущем.
Лиам понимающе кивает. Последние остаточные сомнения в том, что именно он мог донести на нас, исчезают. Парень, стоящий передо мной, искренне все еще любит меня и не сделал бы ничего, что могло бы причинить мне боль.
— Я не обязан быть лучшим другом с этим парнем, но уважаю твой выбор. Спасибо тебе за то, что дала нашей дружбе еще один шанс. Я даже не могу винить Грейсона, что он надрал мне задницу. Я перешел все границы дозволенного.
— Что ж, давай оставим все это позади и займемся этой пиццей, — предлагаю я, чтобы поднять настроение.
Я теряю счет времени, и мы смеемся до упаду, делясь воспоминаниями. В дверь звонят в третий раз, и мое сердце замирает. Черт. Я забыла о Грейсоне.
— Я открою, — предлагает Лиам, и я чуть не сбиваю его с ног.
— Нет. Это Грейсон. Он будет не слишком рад видеть тебя здесь.
Я вытираю внезапно вспотевшие ладони о джинсы и медленно открываю дверь. Убийственный взгляд Грейсона и подергивание челюсти намекают на то, что он вне себя от гнева.
— Что, черт возьми, этот ублюдок здесь делает? — гремит он. — Ты выносишь мне мозг из-за того, что Ванесса устраивает бизнес-ланч в моем офисе, а потом через несколько часов к тебе приходит твой бывший?
Я тянусь к нему, но он отодвигается за пределы моей досягаемости.
— Она не знала, что я приеду. Мне нужно было извиниться. На самом деле, и тебе тоже.
Последнее заявление Лиама удивляет меня. И судя по тому, как изменилась поза Грейсона, я предполагаю, что он тоже изменился. Грейсон делает глубокий вдох, и Лиам продолжает.
— Я уже извинился перед Шивон за то, что сказал, и за то, как себя вел. Я перешел все границы дозволенного. Я тоже приношу извинения за то, что наговорил, чувак. Я был просто зол и обижен. Я уважаю выбор Шивон и желаю вам двоим всего наилучшего. У тебя замечательная женщина.
