нерешительно предлагает она.
— Нет, ты просто сиди, Dolcezza. Я справлюсь.
— У меня есть шанс получить один из этих бургеров? — спрашивает Нео, садясь рядом с моей женой. Я бросаю на него взгляд, не отвечая. — Я расцениваю это как — нет. Холли, я, как всегда, был рад тебя видеть. Анжелика, спасибо, что поделилась слюной. Уверен, мы еще увидимся. Ты знаешь, где меня найти, Ти. — Он выходит, и через несколько секунд я слышу, как захлопывается входная дверь дома.
Холли спрыгивает со стула и направляется к двери, когда я перехватываю ее. Не знаю, почему мысль о том, что она может уйти, заставляет меня так сильно паниковать.
— Куда ты идешь?
— В ванную, дальше по коридору. Я сейчас вернусь. — Приподнявшись на цыпочки, она легонько целует меня в губы. Я смотрю, как она торопится по коридору и заходит в ванную.
Я оборачиваюсь, и меня встречает ледяной взгляд Анжелики.
— Серьезно, Тео? Мне не нужно, чтобы ты влезал в мою жизнь.
— Нет, наверное, не нужно. Но раз ты моя сестра, тебе придется привыкнуть к этому.
Она наклоняет голову в сторону.
— Я знаю тридцать способов убить тебя и сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай.
— А я знаю пятьдесят. — Я пожимаю плечами.
— Ты всегда такой раздражительный?
— Наверное.
— Мне кажется, он мне даже нравится, знаешь ли. Я недостаточно хороша для твоего друга? Это потому что у меня есть ребенок? Потому что у меня багаж? Почему ты так отреагировал?
— Нет, это потому, что он недостаточно хорош для тебя. Для Изабеллы, — говорю я ей.
— Почему? Что делает его таким плохим? И если он действительно такой ужасный, почему он ведет себя так свободно в твоем доме? Ходит здесь, крутится вокруг твоей жены, твоей семьи?
Ну, черт, она меня сделала. Я, бл*дь, не могу придумать причину, по которой Нео недостаточно хорош. Он, бл*дь, лучший из всех, кого я знаю.
— Не знаю. Он хороший человек, верный, как черт, и я знаю, что он готов отдать свою жизнь за любого в этой семье. Но правда, Анжелика? Не могла бы ты просто найти себе какого-нибудь бухгалтера или что-то в этом роде?
— Да, я прямо вижу, как все прекрасно пройдет, когда придет время знакомиться с семьями. — Она смеется.
— Я не хочу, чтобы тебе было больно. И я не хочу, чтобы мне пришлось застрелить своего лучшего друга, потому что это он причинил тебе боль.
— Почему ты думаешь, что он причинит мне боль?
— У Нео никогда не было постоянной девушки. Его никогда не интересовали отношения. Он также может быть немного… непредсказуемым. Он — мафиози, Анжелика. И мне нужно думать о племяннице.
— Значит, он такой же, как ты? Как папа?
— Да.
— Ну, возможно, я еще не очень хорошо тебя знаю. Но я видела, как ты обращаешься с Холли, и вообще, как ты относишься к женщинам. И я знаю, что мой папа никогда бы не обидел женщину нарочно. Я не считаю это плохой чертой в партнере.
Я смотрю в ее глаза и вижу это. У нее настоящие чувства к Нео. Это не просто от скуки.
— Это ведь не в первый раз?
— Нет.
— Когда? Сколько раз?
— Это неважно. Важно то, что мне нужно, чтобы ты не усложнял мне жизнь.
— Черт возьми, почему? Серьезно, что, бл*дь, я сделал не так в своей жизни, чтобы это произошло?
— А ты не думал, что на самом деле ты тут ни при чем? Что бы мы с Нео ни решили делать или не делать, это зависит от нас. Не от тебя.
Холли возвращается в комнату.
— Я согласна. Тебе нужно оставить их в покое, Тео.
— Ты должна быть на моей стороне, Dolcezza.
— Должна. И я всегда на твоей стороне. Именно поэтому я говорю тебе, что, если ты не хочешь потерять их обоих, тебе нужно держаться подальше от этого. Ты не можешь контролировать всех, Ти.
— Ну, бл*дь, Холли, почему ты все время должна быть права?
— Потому что я всегда права? — спрашивает она.
— Ммм, конечно. Садись. Я быстро справлюсь с этими бургерами. — Затем я поворачиваюсь к Анжелике. — Где Изабелла?
— Она с папой. Он повез ее куда-то кататься.
— На чем? — спрашиваю я.
— Пони.
Я закатываю глаза. Конечно, он подкупает ее гребаными пони. Я мысленно помечаю, что нужно добавить конюшню в наш новый дом.
Я оставил Холли в домашнем кинозале с Анжеликой, пообещав, что я ненадолго. Не стоит удивляться, что он ждет меня в первом же месте, где я его ищу. В гребаном подвале.
— Долго же ты продержался. Я уже начал думать, что ты не придешь. — Нео поднимается с земли, отряхивая пыль со штанов.
— У меня были более неотложные дела. Подумал, что оставлю тебя немного повариться в дерьме, в которое ты вляпался. — Я расстегиваю пуговицы на рубашке и вешаю ее на крючок на бетонной стене. Вытаскиваю ножи, закрепленные на лодыжках, и бросаю их на землю. Я позаботился о том, чтобы оставить оружие наверху. Не хочу поддаваться искушению убить этого ублюдка. Просто заставлю его истекать кровью.
— Ну и как все будет? Я должен сдерживаться, раз ты Дон?
— Если ты будешь сдерживаться, я убью тебя на хрен, Нео. Деремся в полную силу.
Он кивает. Мы всю жизнь спаррингуем. Это честный поединок — без сомнений. Но сейчас у меня есть то, чего нет у него. Жгучая, мать ее, ярость. Из-за этой гребаной войны. Потому что я нахожусь в положении, к которому, бл*дь, не был готов. Потому что я, бл*дь, не могу найти ирландского ублюдка. И потому что мой лучший друг перепихнулся с моей сестрой. С этой мыслью я замахиваюсь. Сильно. Быстро. Он не замечает удара, и это отбрасывает его на шаг назад.
— Это был нечестный удар, — говорит он, качая головой.
— Сколько раз? — спрашиваю я, снова замахиваясь и попадая ему под ребра.
— Ты должен быть более конкретным. — Он наносит мне левый хук в челюсть.
— Ублюдок, сколько раз ты прикасался к моей сестре?
— Она твоя сестра всего несколько дней.
— Сколько раз, бл*дь? — Мы наносим удар за ударом. Мой кулак рассекает ему нижнюю губу, и я ухмыляюсь. Я первым пустил кровь. И, как и в идущей войне, я позабочусь о том, чтобы сделать это последним.
— Три раза. Тебе нужны конкретные детали? Потому что это спрашивать об этом чертовски странно, даже для тебя.
— Да пошел ты! Я же сказал тебе не трогать ее.
