Кого ты хочешь больше?
— В моем положении я должен сказать — сына. Того, кто возьмет на себя семейный бизнес — если он захочет. Но, честно говоря, я бы чертовски хотел дочь. Мини-ты? Я не могу придумать ничего лучше. А ты?
— Не знаю. Я просто хочу здорового ребенка. И я хочу быть похожей на свою маму, какой она была в моем детстве. Она всегда была рядом с нами. Бросала все свои дела ради меня и Райли. Я беспокоюсь, что у меня не хватит сил на это. Я боюсь, что не смогу полюбить этого ребенка так, как он того заслуживает, Ти. Не знаю, почему я не могу перестать так думать. Мне нужно взять себя в руки. Этот ребенок появится. Я стану его матерью. Я должна начать думать об этом.
— Dolcezza, ты будешь любить этого ребенка так, как никогда не любила меня. Я знаю, что будешь.
— Я не думаю, что это возможно, Ти. Я люблю тебя так чертовски сильно. Я не могу представить себе никого, кого бы я поставила выше тебя. Не смей никогда говорить Райли об этом, иначе я сама тебя убью.
— Знаешь, мне казалось, что я и раньше любил людей. Своих родителей. Нео иногда. Но ты, Холли, — это совсем другой вид любви. Это то, чего я никогда не испытывал. И этот ребенок — это тоже другой вид любви. Не могу дождаться встречи с ним или с ней. Я чертовски завидую, что ты можешь носить его в себе, а я нет. Я знаю, что ты будешь любить этого ребенка. Это будет не так, как ты любишь меня, и это нормально. Это будет сильнее, Холли, поверь мне.
— Ты завидуешь, что не станешь толстым? Это странно.
— Ну, я могу набрать вес. Обзавестись большим пивным брюшком или еще чем-нибудь, если хочешь? — предлагает он.
— Нет, меня устраивает то, какой ты сейчас. — Я провожу руками по его обнаженной груди, по кубикам пресса и снова вверх. — Знаешь, если этот Клевер — ирландец, ты не пробовал поискать его на виду? В ирландской общине?
— У нас есть люди, которые прочесывают город в его поисках, Холли. Мы найдем его.
— Может, есть способ выманить его?
— Может быть, но я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Я все улажу.
— Я думала, мы теперь команда? Единая и все такое.
— Так и есть, но тебе нужно поспать. Завтра вечером я приготовлю для тебя сюрприз. Тебе нужно хорошо отдохнуть.
— Сюрприз? Что это?
— Если я скажу тебе, это перестанет быть сюрпризом. Спи, Dolcezza. Я люблю тебя.
— Ненавижу сюрпризы, — стону я.
— Нет, это не так.
Весь день я была как на иголках. Ти уехал в офис на несколько часов, а потом вернулся спокойный как удав. Я пыталась заставить его рассказать мне, в чем сюрприз, но он упрямо молчал.
Близится время ужина, и я начинаю думать, что никакого сюрприза на самом деле нет. Но это не страшно. Потому что прямо сейчас, свернувшись калачиком в кинозале с мужем, у меня есть все, что только может понадобиться.
— Ребята, вы же знаете, что сейчас только восемь вечера, и вы находитесь в Нью-Йорке — городе, который не спит. Какого черта вы в пижамах смотрите телевизор? Вам уже пятьдесят?
Я вскакиваю — буквально вскакиваю — с дивана, как только слышу этот голос. К тому времени, как она закончила свою короткую лекцию, я уже набросилась на нее, и она, спотыкаясь, отступила на пару шагов назад.
— Что? Как? Почему? — Кажется, я никак не могу облечь свои мысли в слова.
Райли здесь, прямо передо мной.
— Ну, я тоже чертовски скучала по тебе, сестренка.
— Не могу поверить, что ты здесь. И мы не в чертовых пижамах, — визжу я. Да, я сосредоточилась на этой части ее речи.
— Ну, за это ты можешь поблагодарить своего привлекательного муженька. Он прислал самолет и практически приказал мне сесть в него. А это платье? Черт, Хол. Точно не пижама. Я так рада, что у нас одинаковый размер. Я украду всю твою одежду, когда уеду.
— Поправка: я попросил, вежливо. И ты действительно только что сказала, что украдешь дерьмо из дома босса мафии? — говорит Ти у меня за спиной своим безэмоциональным тоном.
— Нет, никаких вопросов не было. Ты сказал: Райли, ты нужна своей сестре. Я сейчас же пришлю за тобой машину. — Райли пытается говорить это с интонацией Крестного отца, но проваливается, игнорируя при этом его слова о краже моей одежды.
— У тебя была возможность отказаться, — возражает Ти.
— Конечно, была. — Райли смеется. — А ты пробовал ей отказать? — Затем она указывает на меня.
— Да, вообще-то, пробовал.
— И чем это для тебя закончилось?
— Пытка водой доставила мне больше удовольствия, — невозмутимо отвечает Ти.
Брэй, который молчал все это время, подходит и обнимает меня.
— Как ты держишься, Хол? Я слышал, ты решила залететь? Я был бы признателен, если бы утренняя тошнота прекратилась.
— Откуда ты знаешь, что меня тошнило? — спрашиваю я, сбитая с толку.
— Потому что с ней было то же самое. Мы даже сходили и сделали тест, чтобы убедиться.
— О, простите. — Хотя втайне я рада, что плохо было не мне одной.
— Все в порядке. Утром мы можем поблевать вместе. Давай, садись и дай мне поговорить с племянником.
— Знаешь, это может быть девочка, — говорю я Райли.
— Нет, — твердо отвечает она. Райли нравится думать, что она в некотором роде ясновидящая, когда речь идет о подобных вещах. Это не так, но я позволяю ей так думать. — Эй, малыш, я твоя любимая тетушка Рай. Ты будешь любить меня больше всех, потому что я копия твоей мамочки, — шепчет она мне в живот, и у меня замирает сердце. Я не могу сдержать улыбку, которая растягивается на моем лице.
— Я приготовил для вас одну из гостевых комнат. Мы переезжаем в собственный дом через два дня.
— Вы купили новый дом? Когда? Где? Ты мне не сказала? — Райли взволнованно достает свой телефон. — Какой адрес? Дай-ка я посмотрю.
Ти называет ей адрес, и она вскрикивает, когда на экране появляется изображение. Затем он наклоняется и целует меня в щеку.
— Кажется, мне пора уходить. Брэй, хочешь выпить? — предлагает он.
— Да, конечно. — Мой шурин что-то бормочет Райли, и ее лицо краснеет, после чего он выходит вслед за Тео за дверь.
— Ладно, выкладывай. Какого хрена, Холли? Это не дом. Это… Я не знаю, что это, но это
