в паутине. Я вижу нити судеб, весь мир для меня — сплошное переплетение каналов между всем сущим. В том мире, что я живу, люди всего лишь темные пятна, предметы — черные пятна, и вместо изображений я слышу звуки. Хочу хоть раз увидеть мир таким, каким его видят другие'.
Я усмехнулась:
'Ты легко перерубаешь связующие нити, думаешь, я позволю тебе влезть в мое тело, которое связано со мной подобными нитями? Хочешь забрать его у меня?'
Вместо ответа Бехар вдруг резко рубанул по одной из нитей, которые тянулись между мной и моим телом. Я охнула, но нить, задребезжав, выдержала удар. Бехар еще раз ударил по ней, и еще, — нить не рвалась.
'Что ты делаешь?' — возмутилась я.
'Видишь? Твои нити крепки, мне не по силам разорвать их. Твои нити — это не нити судьбы, это нечто намного прочнее. И, кроме того, разве твое тело сможет жить без твоей души? Если мне все-таки удастся разрубить связующие вас нити, то и тело твое умрет, и ты сама. Я сам умру, оставшись в мертвом теле'.
Логично.
'А что я получу взамен? — спросила я. — Я тебе не милосердная монахиня'.
'Чего ты хочешь? Пятьдесят золотых? Могу дать. Вы же сюда пришли не за тем, чтобы я менял ваши судьбы, я прав?'
Пятьдесят золотых! В моем мешочке остался всего один, а путешествие предстоит долгое. И я решила продать саму себя за пятьдесят золотых.
'Я дам тебе свое тело. Но на сутки, не больше. Кроме того, человек, пришедший со мной, будет сопровождать тебя повсюду, вдруг ты решишь лишить меня невинности?'
Мне вспомнилось, что сделала я сама с телом эльфа, и решила подстраховаться на всякий случай. Ладно, если без волос останусь, а если он решит пуститься в разгул?
'Согласен. Пятьдесят золотых за сутки. Твой человек будет рядом со мной, где бы я ни находился'.
Мы пришли к соглашению. Я толчком вошла в чужое тело, открыла глаза и ахнула: все пространство, что занимал воздух, было располосовано тончайшими, цветными нитями. Красные, синие, зеленые, голубые — вся палитра красок сияла перед глазами. Гай и мое тело было в форме темных пятен, к которым вели миллионы нитей, кроме них множество синих нитей было протянуто между ним и моим телом. Причем они то растягивались, то приближались друг к другу, когда расстояние между телами менялось. Кроме тел, на фоне сияющих каналов были видны вещи — камин, поленья, стены, пол, — неживая материя окрашивалась в черный цвет.
— Маг, — обратилась я к мечнику.
Крайя, когда не видно выражение его лица, трудно строить разговор. Как мне ему сказать, чтобы он тело охранял? Он не обязан этого делать, а на пятьдесят золотых он может и не повестись. Так и знаю, что он ответит на это: 'пятьдесят золотых? Я сам тебе их дам. Пошли отсюда'. А мне было любопытно, что задумал Бехар сделать с моим телом. Ведь загадка неудач городских жителей никуда не делась, а доказательств того, что в этом виноват Вязальщик не было. Это лишь мои теории, а надо было вывести виновного на чистую воду. Если Бехар будет слоняться по улицам, ничего не предпринимая, я подниму руки вверх и сдамся — он невиновен. А если он что-нибудь предпримет…
— Маг, — снова повторила я. — Я захватил тело этой девчонки, вселив в нее часть своей души. Оно нужно мне, я взял его на сутки.
Да, да, опять вру. Никакого захвата не было, во всем виноваты пятьдесят золотых, мое любопытство и пустой карман.
Я не видела фигуру Гая, зато услышала, как он подскочил с места. Бехар моим голосом успокаивающе сказал ему:
— Я не собираюсь навредить телу. Я… э-э… захватил его для прогулки по улицам города, меня в нем никто не узнает.
— Крайя! — выругался мечник. — А где она сама?
— Внутри меня. Я разделил свое сознание между собой и телом этой юной особы, — честно ответила я, находясь в теле Бехара. — С ней все будет в порядке. Она… э-э-э… спит.
Гай замолчал, о чем-то раздумывая, а потом вдруг спокойным тоном ответил:
— Я понял. Сутки? Отлично, я буду рядом.
Чего это он так быстро согласился? Даже уговаривать не пришлось. Ох, не к добру это. Точно решат вдвоем пуститься в разгул. По непристойным местам пойдут развлекаться.
— Будете уходить, привратника сюда позовите, — встревоженная, попросила я.
— Зачем? — послышался мой голос.
— Мне скучно, — ответила я Вязальщику. — Мне нужно скрасить сутки. Кстати, тебя зовут Кото, и ты претворяешься парнем. Я прочитал это из ее сознания. У нее тоже здесь есть знакомые, вдруг столкнетесь.
— Я буду рядом, — напомнил Гай, добровольно вызвавшись сопровождать мое тело.
— Тогда мы уходим, — откликнулся Бехар моим голосом. — Через сутки это тело будет здесь.
Я не видела, как они вставали с места, не видела выражение их лиц, жесты, только услышала звук закрывшейся за ними двери. Они ушли. В комнате пару минут стояла тишина, разрываемая треском огня в камине, затем послышался стук.
— Войдите, — сказала я.
Мне нужно было торопиться.
— Звали, господин?
— Садись, — указала я напротив себя.
Послышался шорох шагов и шелест одежды. По звукам я догадалась, что старик сел.
— Старик, у тебя хорошее зрение? — на всякие случай спросила я.
— Не жалуюсь, — удивился тот.
— Хорошо. Тогда слушай. Сейчас твой мир раскрасится в разные цвета, ты перестанешь видеть предметы и людей, но увидишь тысячи нитей. Это будет твой сон наяву. Я подумал и решил наградить тебя за твое старание — сон будет лечебным. Но ты не должен ни трогать нити, ни двигаться в течение суток.
— Э? — не сразу въехал старик.
— Ты жить хочешь? — риторически спросила я.
— Хочу.
— Сон снимет твою боль суставов, — наугад соврала я, все старики страдают этим. — И даст отдых организму на сутки.
— Так не нужно мне этого, — попытался отвертеться привратник.
— Золотой дам, — предложила я.
— О! Согласен! Сутки сидеть и ничего не делать!
Ишь, сразу оживился. Ну да ладно, главное, согласие получено. Я, конечно, могла бы без слов вторгнуться в его тело, но вдруг его от неожиданности удар хватит? Потом всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Эльф, и тот, помнится, в обморок грохнулся. Но это было уже по возвращению его души обратно.
Хотя я ни разу этого не делала — не создавала звенья цепи перемещений между телами. Теоретически все должно пройти без проблем, но уже не получится быстро вернуться в родное тело, придется сначала нырять в тело Вязальщика. Но это был единственный недостаток,
