Гуля?.. Кто ее знает… Ладно, это все лирика, а вот что предпринимать?
По-настоящему, надо все сказать в милиции и предупредить об этом Капитолину. Найти Соньку. Пусть посмотрит на небо в клеточку, чтобы не повадно!.. Можно ли человека убивать из-за того, что он тебя не любит? Ведь она Макса убивала! Чудом остался жив…
Тамара все сидела, курила, стараясь объяснить себе, почему она не бежит будить Валерку и не сообщает ему фантастически верную догадку. Он сейчас же позвонит своему другу, Главному милиционеру, тот отдаст распоряжение свистать всех наверх! Начнутся допросы и расспросы по-новой, но уже с четкой задачей и… Пошло-поехало. Закрутится колесо, и его уже не остановишь…
«…А оно нам надо?» — подумала Тамара. Абсолютно не надо, вдруг трезво заключила она. Дело это, если посмотреть вблизи, почти семейное. Девка-уродка влюбилась в красавчика-парня, она ему, естественно, до лампочки. От ревности и злости взяла и резанула его, мол, тогда никому не достанешься…
А она, Тамара, в милицию! Ну, посадят Соньку… А слава какая по городу? Сонька в тюрьме, и рядом эта несчастная Капитолина…
Макс-то выжил! И неизвестно еще, так ли он изуродован, что уж там могла натворить девчонка? Резанула разок, да и убежала со страху!
Тамара глянула на часы — половина пятого. Новая интересная мыслишка заворочалась в голове… Так-так… Дело семейное, по-семейному и решать надо. И делать это будет Тамара. За прокурора, судью и присяжных.
И никому чужому ни словечка.
А сейчас, пока все в доме спят, надо идти к Капитолине и все ей сказать, ничего, переживет, не помрет.
А девку пусть найдет и сюда привезет… Может, и Тамаре с ней махнуть? Она с радостью куда-нибудь бы смоталась.
Эта история как-то всколыхнула ее. Последнее время она вдруг почувствовала себя старой и никому не нужной… Ну, разве только Валерке, и то на очень короткое время в спальне.
Тамара не стала переодеваться, только причесалась и, прихватив коньяк, пошла.
Они сели друг против друга, в стаканчики налили коньяк…
У Капитолины несчастное лицо, ее трясет мелкой дрожью: она понимает, что Тамара ей скажет такое… Выпила коньяку, закурила и постаралась унять дрожь.
Уже четыре ночи она не спит с тех пор, как пропала Сонечка. Может, она в Каракорах?.. Но уж позвонила бы оттуда. Капитолина дала себе еще один день на ожидание, а потом — поедет туда.
Она ждала, что скажет соседка, видела по ней — знает та о Сонечке!
Тамара долго думать не стала, только предупредила Капитолину: «Без рыданий, я ничего плохого делать не собираюсь, поняла?»
Капитолина задрожала еще сильнее, но тут же промелькнула мысль: жива!.. Иначе Тамара бы по-другому говорила! А то она какая-то бойкая.
Капитолина послушно закивала.
— Девка твоя делов натворила… — начала Тамара, выпивая и закуривая, ей очень нравилась ее роль и вся эта тайна… Она даже подзабыла, что Макс все-таки в больнице… — Понимаешь, это она Макса порезала. Молчи! Дай сказать! — закричала она на Капитолину, увидев, что та вскочила и готова вцепиться ей в волосы. — Очумела, дура-баба? Хочешь, чтобы мы в милицию пошли? Давай! Сию минуту можем! Доказательств навалом! А я к тебе пришла! Посмотри, сколько времени? В пять утра брехать приходят?..
Капитолина села, аргументация Тамары, особенно насчет времени, ей кое о чем сказала, и она решила сначала выслушать. А уж она сумеет защитить свою дочечку!
— Ну так слушай…
Тамара стала рассказывать, начиная с маскарада (конечно, не забывая выгораживать себя. Сама-то она считала, что виной всему злополучный маскарад, костюм и ее прямо фатальное вмешательство в жизнь тихой некрасивой девчонки). Закончила тем, что им надо посмотреть у Сони в комнате — есть ли там костюм и, вообще, какие вещи остались?..
— Ты смотрела? — спросила она Капитолину, та покачала головой.
Все, что выслушала Капитолина, не укладывалось в ее бедной голове. Соня напала? А может, это Макс избил или убил Сонечку?.. Хотя если бы убил, то Соня не могла бы исчезнуть… А если его дружки утащили ее и выбросили?
— Он там был не один, позвал дружков, и они Сонечку мою уби-или-и-и… — надрывно проревела Капитолина.
Тамара, глядя на нее, ругала себя: ну зачем было тащиться к такой дуре? Что, Тамара не знала, насколько тупа эта баба?
И что теперь делать? Ведь Капка может сама понести по городу и пойти в милицию, заявив, что ее дочь убили… Она решила: Валерка пусть все, что надо в таких случаях, предпринимает, если Капка по-хорошему не хочет.
Тамара встала.
— Я ухожу. Слушать твои причитания я не буду. Врачами все доказано. Ты что, совсем дура? Мне было бы легче наплевать на твои чувства и пойти в милицию. У всех ребят из общежития — алиби, ты это, конечно, не понимаешь… Значит, никого не подозревают… Все были вместе, а Макс — один.
Капитолина слушала, не понимая, с чего бы Тамарка пришла к ней? Значит, рыльце в пушку!.. Разгадать бы ее хитрость… Но куда Капитолине с ее умишком против Тамарки!..
— Давай-ка посмотрим, что твоя дочь взяла, — предложила Тамара, видя, что Капка в невменяемом состоянии.
Они вместе прошли в Сонину комнату, куда мать только раз заглянула: страшно ей было отчего-то входить.
— Раскрой шкаф, — приказала Тамара.
Шкаф был почти пуст. Не было летних маек, джинсов и нигде не было маскарадного костюма.
Капитолина, побелев, вдруг кинулась к тумбочке, которую Сонечка закрывала на замок…
Там было пусто.
Заглянув внутрь, Тамара увидела какую-то пластинку: это были накладные ногти зеленого цвета (Сонечка купила и зеленые. Хотела их налепить, но в последний момент передумала…).
Тамара усмехнулась: «Ну как, видела ты такое у дочери? Что теперь скажешь? Она их под костюм купила, но, видно, не понравились».
Капитолина с ужасом смотрела на длинные ногти. Оттого, что они зеленые, ей сделалось худо.
Тамара была начеку.
— Эй, не падать мне! Ишь какая нежная! — и она с силой хлопнула Капитолину по щеке.
Очнувшись, та бессмысленно посмотрела на Тамару.
— Зачем ей эта гадость, Тамар?.. Скажи ты мне, за-ради Бога!
Тамаре стало жаль дуру, и она пояснила:
— Для красоты, для моды. Думаешь, она такая, какой ты все ее представляешь? Станичная девушка? Да она сто очков столичным даст, я так думаю.
Увидев на столике томик Блока, Тамара удивилась (она поэзию не читала, но про Блока знала, что он — великий, как Пушкин).
Там были закладки. Она раскрыла одну, в глаза бросились подчеркнутые строки: «И веют древними поверьями ее упругие шелка, и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука»…
…Ишь как красиво! И Сонька это подчеркнула… Значит, так и вырядилась… Может, изображала такую даму? А что? В маске…
