Сколько мы знакомы? Лично. Сколько? Я уже затруднялась с ответом на этот вопрос. Восприятие переменилось.
Прежде холодный и отстраненный мужчина теперь казался близким и родным человеком. Между нами искрило.
Я слышала, люди могут сблизиться и за короткий срок. Адреналин. Критическая ситуация. Но я и вообразить не могла, что однажды такое произойдет со мной. Оказалось трудно поверить, как раньше Каримов раздражал, пробуждал ярость буквально каждым своим словом.
Он изменился? Или это я стала другой? А может, дело в нас обоих?
— Аня, — протянул мое имя. — Ты меня с ума сводишь.
— Чем?
— Всем, — Рустам усмехнулся. — Взглядом. Голосом. Улыбкой. Тем, как губы кусаешь, языком по ним проходишься. Ямочками этими. Каждым жестом. Каждым движением. До безумия доводишь. Убиваешь.
— Говоришь так, будто влюбился, — возвратила ему его же фразу.
— Поверил.
— В любовь?
— Круче, — прижался губами к моим губам, уже не целовал, а как будто на вкус пробовал, вбирал тепло, а после выдал так, что меня насквозь пробрало, прямо в мой приоткрытый рот прошептал: — В тебя.
Я чуть отстранилась от него, накрыла его лицо ладонями, просто хотела увидеть бездонные черные глаза, будто пыталась заглянуть в душу.
— Вокруг столько лжи, — сказал Каримов. — А ты настоящая.
— Ты, — выдохнула в тон ему, задрожала, завибрировала в его руках.
— Моя девочка.
Он опять поцеловал меня. В каждом движении властных губ читалось это признание. Моя, моя, моя. Он не просто дотрагивался. Как будто клятву давал. Его поцелуи проникали до самого сердца, до души. Я вся откликалась, отзывалась.
— Рустам, — выпалила прерывисто.
— Аня, прости.
— За что?
— Я тебя сожрать хочу.
И опять на меня обрушился ураган поцелуев. Шторм. Я точно в бездну пламени окунулась. Так горячо никогда не было. Ничего похожего не чувствовала.
Рустам и правда как будто пожирал. Касался дико и голодно, одержимо, бешено. Принуждал мое сердце биться сильнее, стучать до безумия оглушительно. Он виртуозно доводил до исступления, вырывал из привычной реальности, толкал в пропасть. Все дальше и дальше. За черту. Выбивал кислород из легких. Вынуждал покрываться колючими мурашками.
А я ему отвечала. Робко. Неумело. Я шла на поводу глубинного рефлекса. Краем сознания понимала, никому другому и правда не позволила бы себя поцеловать. Особенно так. Провокационно. Откровенно.
Мой разум отключился. Вроде бы на миг, на долю секунды.
Я прикрыла глаза — и вдруг ощутила спиной поверхность постели. Простыни смялись, одежда полетела в сторону. Я едва осознавала, где нахожусь и что происходит.
=79=
Рустам ловко раздевал меня. Слишком ловко. Срывал слой за слоем. Обнажал до предела. Тут ощущался огромный опыт. Наверное, только это и отрезвило. Побудило очнуться от порочных чар. А может, то, что ему пришлось оторваться от моих губ, разорвать очередной сводящий с ума поцелуй?
Я задохнулась. Под ребрами неприятно царапнуло.
— Стой, — сдавленно произнесла я, с трудом переводя напрочь сбившееся дыхание, и уперлась ладонями в мощную грудь.
Ох, черт. Только тут я поняла, мужчина тоже успел раздеться. Ни пиджака, ни рубашки. Лишь голая кожа. Смуглая, влажная от пота. Моя пальцы натолкнулись на железные мускулы, и меня точно кипятком обдало. Я поддалась странному порыву, скользнула чуть ниже, изучая стальной рельеф мышц. Ужаснулась самой себе и жутко смутилась. Кошмар. Мне что, хотелось его трогать?
Я моментально отдернула руки. После попробовала выползти из-под мускулистого тела, но Рустам навис надо мной, удержал за бедра.
Проклятье, у меня еще и ноги раздвинуты.
Я задергалась.
— Пусти, — прошипела. — Пусти, ты что творишь?
— Тебе больно? — нахмурился Рустам и прошелся пальцами по моему телу, вызывая абсолютно ненормальный отклик, обдавая то жаром, то льдом. — Я тебя не тронул.
— Тронул! — воскликнула с негодованием. — Еще как тронул!
Накатил стыд. Дура. Сама виновата. Отключилась, ничего не поняла, вообще никак не контролировала себя.
До чего я дошла?
Я не помнила, как мы поднялись по лестнице, как оказались в комнате, я даже до сих пор не разбирала моя это комната или его. И хуже всего — я не заметила, как Рустам начал меня раздевать, как обнажился сам. Очнулась чудом!
А если бы я и дальше плавилась от его обжигающих поцелуев? Если бы продолжила безвольно идти на поводу эмоций?
Он что-то сделал со мной. Заразил своими чувствами. Трудно объяснить, но я бы сама никогда бы не оказалась в таком положении.
Голая. Под мощным мужским телом.
— Что я сделал не так? — помрачнел Рустам.
— Все!
Мои глаза защипало. Я закусила губу, чтобы сдержать чувства. Меня колотило, внутри закипала обида. На Каримова? Нет, на себя. Я не понимала, что на меня нашло, как могло настолько сильно захлестнуть, затопить, утянуть на дно пропасти.
— Аня, объясни, — потребовал Рустам. — В чем дело?
— Я… это нужно прекратить, — выдохнула я, едва справляясь с рвущейся наружу истерикой. — Отпусти меня.
— Теперь точно не отпущу.
Он все же отодвинулся, расположился рядом, улегшись на боку, но стоило мне двинуться в сторону, как массивная ладонь опустилась на талию, не разрешая ускользнуть.
— Пусти, — прошептала я.
— Нет.
— Это неправильно, — сглотнула. — Нельзя удерживать силой.
— Поговори со мной, Аня.
— Ты же не разговоров от меня хочешь, — усмехнулась с горечью.
— Да, — прожег меня взглядом насквозь. — Я хочу гораздо больше. Всю тебя хочу. Не только тело. Разум. Душу. Каждую твою мысль. Каждый порыв. Твои эмоции. Я хочу тебя пить. Всегда хотел. Еще до нашей встречи.
— Так не бывает, — качнула головой.
А он взял мою ладонь, сжал до боли.
— Внутри меня всегда жила эта жажда, — черные глаза полыхнули огнем. — Просто я никогда не мог ее насытить. И тут появилась ты. Только ты одна и можешь эту дикую жажду утолить.
=80=
— Звучит красиво, — тихо ответила я. — Но мы слишком разные, Рустам.
— И что? — усмехнулся он. — Это ведь хорошо. Видно, потому нас так сильно притягивает друг к другу.
— Ничего не получится.
— Почему?
Каримов и правда как будто не понимал очевидного, не замечал. Или лишь притворялся? Нет, выглядел он искренне.
— Нам нужно разное, — помедлив, произнесла я. — В этой жизни у нас разные цели. И такое вполне нормально. Каждому свое.
— Точно, — он хмыкнул и резко притянул за талию к себе, практически вбил в разгоряченное тело, свитое из стальных мышц. — Ты — для меня.
— Нет, Рустам, — сказала твердо. — Тебе нужно другое.
— Разве?
— Конечно, — нервно улыбнулась. — Легкие отношения. Свобода. Ты привык постоянно пробовать новое. А любое ограничение воспринимаешь как тяжесть.
Он выгнул бровь с явным недоумением.
— Тебе нужно много всего, — продолжила я. — Много власти. Много денег. Много новых побед. Много авто. Много ощущений. И… много разных девушек.
— А ты чего хочешь?
— Я хочу быть единственной.
Сказала это прикусила язык. Ерунда. И зачем я это все ему выпалила? Как будто требую чего-то. Добиваюсь признания, которого попросту не может быть.
Каримов искушен. Он привык добиваться своего любой ценой. Я лишь очередной пункт в списке. Чуть более интересная игрушка, но явно не последняя и уж точно не самая волнующая. Такие люди привыкли забавляться, развлекаться на полную катушку.
— Аня.
Он опять обжег меня. И тем, как произнес мое имя, и тем, как притянул еще крепче, сильнее, заключил в объятья, будто от всего мира закрыл, запечатал в своих горячих руках.
— Ты единственная.
— Рустам…
— Моя единственная.
— Это только слова, — начала я, но закончить фразу не успела.
Он прижался губами к моих губам. Украл дыхание, отобрал остатки самообладания, заставил затрепетать. Целовал медленно. Бережно. Осторожно. Касался так, словно опасался, будто я могу исчезнуть.
