Мы стоим обнявшись, мое сердце бешено колотится после жаркого поцелуя, я слушаю его — оно спокойно как спящий вулкан
— Надо все обдумать, я пока замуж не планирую выходить.
— А тебя пока никто не звал! Или ты посчитала, что мы сделаем тебе предложение на кухне нашего дома? — Аарон смеется, а я пытаюсь вырваться из его объятий, чтобы хорошенько ударить, но даже одной здоровой рукой он держит меня крепко. — Ты заслуживаешь самой лучшей церемонии из всех возможных.
— Мне ничего не нужно.
— Просто знай, что я это делаю ради тебя, ради Оуэна, и я принимаю и осознаю все последствия, но это на самом деле лучший вариант для нас.
— Кажется, мне стоит обсудить это и с Оуэном.
— Ок, но я жду тебя к ужину, — он отпускает меня из объятий, — больше ночевать в больнице я тебе не позволю. А если ты не вернешься, я сяду за руль и приеду за тобой. Ты этого хочешь?
Его рука еще не полностью восстановилась, поэтом водить ему категорически запрещено, к тому же я и так собиралась приехать, но после его подколок мне хочется поспорить.
— Тебе все равно не на чем добираться до больницы, вашу машину я уже прибрала к рукам.
— Ты уверена?
Этот вопрос заставляет меня нервничать, но я стараюсь не подавать виду, пока не пойму масштабов своих просчетов. Аарон манит меня пальцем к входной двери и хитро улыбается. Мне уже это не нравится. Мы огибаем дом и подходим к гаражу, вход в который я несколько раз видела, но никогда не задавалась вопросом, что там. Аарон нажимает кнопку и гаражные ворота поднимаются вверх. Здесь просто чертовски много места. Целая парковка и три автомобиля в ряд. Проклятье.
— У меня нет слов! — больше мне нечего сказать при виде этой красоты. Во-первых, ближе к выходу стоит Тесла. Задаю немой вопрос.
— Это общая машина для дальних поездок. Заботимся об экологии, — отвечает он буднично, но я вижу, что он доволен собой.
Дальше идет небольшой желтый спорткар. Цвет не яркий, а скорее глубокий желтый, двери открываются вверх, внутри всего два места. Я представляю, как они сидят в машине и разъезжают по Калифорнии, а за рулем должно быть сидит Оуэн.
— Это машина Оуэна?
— Бинго! Он любит элегантность, — ответ Аарона скрывает в себе иной смысл.
Следом стоит третий автомобиль, который я увидела сразу как вошла, его просто невозможно не заметить ни в гараже, ни на дороге — это невероятно огромных размеров черный пикап.
— У него шесть колес!
Аарон кивает
— Сколько, вообще, вы зарабатываете? — продолжаю я оглядывать машину, она просто гигантская. — Значит, он твой. Слушай, ты только что развеял все стереотипы о компенсации, тебе с твоими размерами не нужна такая машина.
— После того, как я перестал играть в группе, а мест для татуировок больше стало, мне нужно было чем-то шокировать публику.
Я смеюсь, обхожу его вокруг, нахожу надпись «Ford VelociRaptor». Да, Форд умеют делать эпатажные автомобили. Во время своего обхода я нахожу два байка, на сколько я могу судить, это Харлей Дэвидсон.
— Они стоят со времен нашей безбашенной жизни, — рассказывает Аарон, когда я задерживаюсь у мотоциклов, — мы не катали, наверное, уже лет пять, может, меньше. И расстаться с ними тоже не можем. Вот и весь наш автомотопарк.
— Я в шоке.
— Да, мы любим хорошие машины.
— Я в шоке, что вы все это время возили меня на старой колымаге!
— Не надо обижать наш любимый седан, он удачно маскируется в потоке, как бы мы следили за людьми на таких машинах К тому же, в спорткаре всего два места, Форд слишком неповоротливый, а Тесла… Ну да, мы могли бы ездить на ней…
— Вот именно, давай сюда ключи!
— Это корпоративная машина, — Аарон отступает.
— Это наглая ложь! — я настроена серьезно. — Давай ключи, и я вернусь к ужину.
Аарон широко улыбается и находит для меня ключ.
— Будь осторожна.
— Волнуешься за машину?
— Волнуюсь за тебя, — он меня целует, — ужин в семь.
Я киваю и окрыленная бегу к машине. Не знаю, чему я больше всего рада, тому, что наконец связь между нами восстановлена, или тому, что сейчас сяду за руль Теслы… Педаль газа плавно проваливается, и машина не едет а скользит по дороге. Кажется, у Аарона и Оуэна только что появился сильный конкурент)
* * *
Оуэн спит, когда я вхожу в палату, а мне так не терпелось поговорить с ним. Хотя это к лучшему, я не знаю, что сказать… Лучший ли это вариант… Может проще отложить все разговоры на потом? Не сразу я замечаю, что в кресле сидит брат. Он сидит в задумчивости, не отводя взгляда от Оуэна.
— С тобой все в порядке?
— Да, мы беседовали, а потом он заснул. Он быстро устает, — отвечает брат.
— Да, но врач сказал, что это нормально.
Грегори кивает в ответ, потом тянет ко мне руку.
— Помоги мне встать, и пойдем поговорим.
Сегодня они все дружно сговорились? Не удивлюсь, что он уже в курсе наших планов. Это мужской заговор, и я протестую!
В его палате приоткрыто окно, слышен шум машин, издалека приближается рев сирены. Каждый раз от этого звука мне становится дурно, потому что это возвращает в тот день. На столе у кровати брата стоит букет от коллег, цветы уже пожухли, стоило бы принести новые, а эти выбросить. Помогаю Грегу забраться на кровать. Он был бы рад поскорее вернуться на работу, а не лежать целыми днями здесь, но когда он узнал, сколько бумажной работы его ждет после завершения дела, решил, что не будет торопиться и отгуляет все положенные ему выходные дни. «Рихтман справится, — говорил брат и злобно посмеивался, — правда, ему придется жить на работе, но он справится».
Я сажусь на край кровати, мне хочется покончить со всем поскорее. К счастью, брат не церемонится, не ходит вокруг да около.
— Оуэн просил твоей руки.
— И?
— Я сказал, что не отдам тебя калеке.
От возмущения раскрываю рот, но брат ухмыляется и быстро продолжает, пока я не наговорила лишнего.
— Я имел ввиду, что ему нужно прийти в форму, если он хочет на тебе жениться.
Спасибо за эти эмоциональные качели.
— Я пока ни за кого замуж не собираюсь выходить. И как мне сказали, меня еще никто не звал.
— Я в курсе, что они решили, и про переезд и про вас, — он будто не обращает внимания на мои слова. — На счет предложения, я не дал Оуэну своего одобрения, потому что я не тот человек, у которого он должен просить твоей руки. У тебя есть отец.
— Это папа не тот человек. Ты для меня всегда больше значил.
— Не говори так.
— Это правда, отец всегда пил, с самого моего рождения, я не помню его другим. Ты всегда за мной подглядывал, помогал, помню, когда нечего было есть, ты разбил копилку, и мы поехали в Макдональдс, я тогда впервые ела до болей в животе. А когда ты поступил в колледж, и все пошло прахом, ты сделал все, чтобы к нам переехали бабуля и тетя. Это усмирило отца, мне стало намного проще жить. Грегори, ты действительно самый лучший брат, и я тебя очень люблю.
Мне хочется его обнять покрепче, но ему это еще доставляет боль. Думаю, и этот разговор ему тоже причиняет боль, это все против его убеждений и вне границ его понимания, но он старается принять нас.
— Они заботятся о тебе, наверное, этого достаточно, чтобы им доверять. Но если они тебя обидят, я подброшу им наркотики и упеку их пожизненно в тюрьму.
Я смеюсь от безумства этой затеи, но Грегори выглядит серьезным.
— Хорошо, я им передам.
— Не стоит, они в курсе.
Не думала, что разговоры могут забирать так много сил. Поэтому когда я вновь добираюсь до палаты Оуэна, мне не хочется больше ни о чем говорить, к счастью, он будто угадывает это. В наших отношениях хорошо то, что мы понимаем друг друга без слов — та самая телепатическая связь. Сегодня нам можно ни о чем больше не говорить и наслаждаться друг другом. А завтра… будет просто завтра.
* * *
— На самом деле, мы выбрали меня на роль твоего жениха, потому что в смокинге моих татуировок вообще не будет видно. А если снять пирсинг и надеть очки, я выгляжу как рядовой менеджер, — смеется Оуэн и пытается завязать галстук. Белая рубашка и черные брюки на самом деле полностью скрыли его татуировки. Очки в тонкой оправе дополнили образ, хотя следы от проколов на ушах создают намек на то, что он — плохой парень. Ни бабуля, ни отец не обратят на эту деталь внимания, но тетя может начать задавать вопросы.
