на кухню и наливаю стакан воды. В горле пересохло.
Выхожу в гостиную и смотрю на эту кошатницу. Внимательно так смотрю. И мне нравится, что я вижу, честно.
Полина красивая. Сексуальная. Юморная и интересная женщина. И мне с ней удивительно комфортно рядом. А еще я кажется до сих пор пьяный.
Сажусь в кресло после пристального рассматривания девушки и ловлю ее взгляд.
– Спасибо, Леш, – искренне так благодарит, что я себя героем прямо ощущаю.
– Потом спасибо скажешь. У меня свой прейскурант на принятие благодарностей.
Она улыбается и вновь начинает тискать черное, мяукающее чудо.
Мы затихаем ненадолго. И периодически сверлим глазами друг друга.
Понятия не имею, о чем она думает. Лично я нахрен, кажется, начинаю по какому-то поводу загоняться. Правда уловить мысль не могу. Но это явно связано с Полиной и мной.
– Как думаешь, нам нужно это обсуждать? – внезапно спрашивает, продолжая гладить кота.
– Я не знаю, – честно отвечаю ей. – А ты что думаешь?
– Кажется мы не обговорили какие-то рамки. Или в свободных отношениях нет рамок? Ведь основные моменты мы все же озвучили по поводу секса. Я обижена, но не так как девушка на парня в романтических отношениях. Тут просто человеческий и женский фактор. Леш ты поступил, как говнюк.
Только собираюсь ей ответить, как кот начинает мяукать.
– Я пойду открою ему консерву. Кушать хочет. Посиди пока.
– У меня как бы выбора и нет.
– На самом деле есть, – внезапно говорит чуть тихо. – Ты можешь уйти, и мы будем просто боссом и подчиненной, как и следовало изначально поступить.
Не дает ответить, а я знаю и ощущаю, что уходить точно не хочу. Встаю и начинаю бродить по гостиной.
Рассматриваю фотки ее, с родителями. В школе. На выпускном. Какие-то книги и дипломы. Слышу, как девушка заходит и садится на то же место.
Оборачиваюсь и смотрю на расслабленную позу, чуть уставшие глаза и смотрю на часы возле картины на дальней стене.
Черт, поздно уже. Но уйти не могу.
– Леш, – начинает она, но это значит выгонит уже через пять минут.
– Я говнюк и не отрицаю. Я налажал, – ступаю к ней.
Медленно подхожу к дивану и опускаюсь перед ней на колени, садясь на пол. Прикасаюсь к ее стопам и веду вверх по голым, гладким ногам, наслаждаясь их шелковистостью, раздвигая их.
Опускаю голову и принимаюсь целовать ароматную женскую кожу стройных бедер. Дохожу губами к краю коротких шорт, но эта упрямая не шевелится.
Ладно.
Хватаюсь за колени и немного двигаю ее к себе ближе. Расстегиваю и снимаю шорты сразу с трусами.
Полина молчит, смотрит на мои действия, но мне не помогает, хорошо, что не сопротивляется.
Принимаюсь за ее майку, под которой простой спортивный лифчик. Раздеваю догола и любуюсь ее телом.
– Черт, ты нереально красивая, – не выдержав произношу и тут же склоняюсь к ее шее, потому что знаю, что она не ответит на поцелуй.
Языком очерчиваю ключицу и кусаю ее. Тянусь ниже и сдвигаю ладонями обалденную грудь ближе.
Мне кажется, что вся она какая-то совершенная.
Обхватываю ее соски за раз и прихватив зубами перекатываю их до ее шипения, а после зализываю. Посасываю каждый, пока Полина не начинает чуть дрожать, а дыхание не становится глубоким и шумным.
Не произнося ни звука, двигаюсь дальше, обцеловывая плоский живот и дохожу до гладкого лобка, с чуть припухшими половыми губами. Не лишаю себя удовольствия и принюхиваюсь к ее запаху, что так дурманит голову. Ее возбуждение охренительное.
И да, это именно оно.
Потому что я прикасаюсь к створкам и раздвигаю их пальцами, наблюдая как блестит ее плоть от влаги.
Растираю подушечкой большого пальца смазку и, прежде чем приступить к «десерту» поднимаю голову и смотрю в сверкающие глаза девушки, затуманенные похотью и мелькающий язычок, облизывающий губы.
– Да принимайся ты уже за дело, – не выдерживает она, а я, хмыкнув, будто этого и ждал опускаюсь и начинаю играть с ее клитором.
Покусываю, кружу по кругу, меняю скорость, всасываю его, не переставая языком дразнить. Комната заполняется звуками ее стонов, чмоками моего рта. Полина поднимает ноги и упирается ими в сидение дивана еще шире их раздвинув, а меня хватает за волосы, при чем намеренно больно, за что я кусаю за внутреннюю сторону бедра. Но больше она мне передышек не давала. Притянула к себе и стала ерзать мне навстречу, пока не сдавила голову ногами и не закричала, кончая на моем языке.
Аккуратно не прикасаясь к клитору прохожусь по складкам, целуя и она наконец расслабляет мышцы, выпуская из плена.
Смотрю на нее распластанную по спинке дивана. Голую, запыхавшуюся, мокрую в прямом смысле этого слова с раздвинутыми ногами и сам чуть ли не кончаю от этого вида. Но я знаю, что накосячил и мне сегодня вряд ли что-то перепадет. Хотя, с другой стороны, мне нравится ей удовольствие доставлять.
Протягиваю руку и веду ею от груди, задев твердый сосок вниз. Просто захотелось так сделать. И еще раз… Очертив видневшиеся ягодицы, чуть покрасневшую плоть с узким входом… Черт я не могу оторваться от нее.
Но Полина просто лежит, и не восстановившееся дыхание становится вновь глубоким.
Если честно, сейчас я находился в каком-то замешательстве. Мне нужно было ее одобрение, что я могу это делать, хоть и не понимал зачем.
Я реально виноват. И я попросил прощения, но что это значит все. Сейчас думать не хотелось.
Мое промедление смела сама Полина, когда взяла мою руку и прижала ее к своей промежности. Погладил слегка.
Быстро расправился с футболкой, скинув ее на пол, спустил штаны с трусами, потому что если бы попытался снять полностью, то обкончался на месте. Провел по стволу пару раз, прижался головкой члена к такой влажной дырочке, подтянул еще ближе к краю Полину и вошел в нее полностью и до конца.
– А-а-а… – простонали в унисон.
Стройное тело выгнулось дугой, подставив мне мягкую и упругую грудь, которую я тут же взял в рот, наслаждаясь и кайфуя.
Толкнулся один раз, второй, медленно, но надолго меня не хватило. Схватился за бедра Полины, расставленные довольно широко, и стал вколачиваться быстро и звонко ударяясь о ягодицы, плоть о плоть.
Мы оба не молчали. Я шептал какую-то хрень, целовал. Полина так вообще почти орала, но я не останавливался ни на секунду.
Сдернул ее через пару минут с дивана и поставил на колени к себе спиной, как и сам стоял.
