не пришей кобыле хвост. А старушка в своей деревне вообще получила медаль за нелюдимость.
Пожалуй, буду заходить последней во двор, мало ли что. Несколько раз по дороге я ловила взгляды Ромочки в зеркале заднего вида, но тут же отворачивалась, нахмурившись. Нечего глазеть, я так быстро не сдамся. Втянул меня в свои приключенческие противозаконные делишки, плюс ко всему еще и в постель затащил, точнее, сразу на сеновал, а потом в постель, таскает за собой по всему черноморскому побережью, отправляет в вентиляцию… А впрочем, весело я провожу время.
Злости на Ромочку не было, как ни старалась я ее нащупать. Был адреналин, ажиотаж, хороший секс, чего уж лукавить.
– Вика, – щелкнула пальцами перед моим носом Ксения, сидевшая рядом.
Я вздрогнула и осмотрелась – мы уже приехали. Надо же было так задуматься, что я даже не слышала, о чем разговаривали, и не видела, где мы едем.
– Вика второй раз за день в какие-то грустные думы погрузилась, – казалось, со всей серьезностью, на которую был способен, заметил Ромочка. – Может, тебя в машине оставить, пострадаешь еще, погрустишь.
Послать его, что ли? Слишком много чести.
– У тебя, может, ПМС? – вот так прямо и просто спросила Ксения, на что Федя закашлялся.
Нет, эта семейка меня доконает за отпуск. Сейчас к этим двоим еще присоединится такая же прямолинейная бабушка.
Но, как оказалось, Валентина Евграфовна не самая большая беда. Ромочка решил принять удар на себя и постучал в дверь.
– Может, так зайдем? – предложила Ксения.
Вот точно все тут, кого ни возьми, с криминальными наклонностями. Странно, что Ромочка вообще стучать умеет. Достал бы уже свои отмычки, хотя с этой дверью они вряд ли помогут.
– Может, никого нет? – задумчиво протянула я.
– Зачем так ляпать? – услышали мы за дверью, и она открылась. – Ого, просто какой-то семейный праздник. Ты еще один внук? – Валентина Евграфовна уставилась на Федю, и он, кажется, дар речи потерял, только интенсивно замотал головой. – Ну, слава богу, а то перебор с родственниками за последнее время.
Надо было нам прислушаться к ее словам. Пусть она не говорила прямо, но намекнула, только никто не понял.
– Можно войти? – спросил Ромочка.
– Входите уж.
Раз уж нам разрешили, то шла я не последней, как хотела, а сразу за Ромочкой. И только он сделал несколько шагов в сени, как резко остановился. Я так быстро не сориентировалась и врезалась в его спину, из-за которой потом аккуратно выглянула.
Нет, только не четвертый член семьи. Сбежать, что ли?
За столом, правда, без кваса в расслабленной позе сидел Тимур Оскарович и приветливо нам улыбался.
Ну вот и всё, приехали…
– Здрасьте, – протянула я.
– Привет, детишки, – добродушно отозвался Тимур Оскарович. – Как дела?
– До этого момента было замечательно, – не удержался от замечания Ромочка. – Какими судьбами?
– Вы присаживайтесь, – кивнула подошедшая к столу Валентина Евграфовна.
Ага, присаживайтесь. Судя по выражению лица Ксении, она уже обдумывает пути отступления. Федя вон вообще побледнел. Один Ромочка казался невозмутимым.
– Подумал, что вы сюда обязательно заедете, – улыбнулся Тимур Оскарович.
– Да ты прямо экстрасенс.
Вот не стоит так разговаривать с папой, когда при нас свистнутая у него вещь. И вещь, думаю, дорогая. Все, меня точно посадят. Маму хватит удар. Дочь-зэчка – горе в семье.
– У меня много талантов.
О, вот в этом я даже не сомневаюсь. Тут вся семья прям талант на таланте и талантом погоняет.
– Мне это, – наконец-то заговорила Ксения, – выйти надо.
– Милая, – посмотрел на нее чудо-папа, как на неразумное дитя, – сбежать не получится. Если вы не заметили моих людей, то это не значит, что их здесь нет.
Федя побледнел ещё больше. Как бы откачивать его не пришлось, если в обморок свалится. Ксения вздохнула и прошла к столу. Бросила на него рюкзак и села напротив Тимура Оскаровича, забросив ногу на ногу.
– А кто тебе сказал, что я собиралась сбегать?
– Обычно воры так и делают.
Ксения поморщилась и посмотрела на нас. Мы с Ромочкой тоже устроились за столом, а Федя остался подпирать стену. Не думаю, что она собиралась рухнуть, но если ему так хочется, то пусть поддерживает.
Валентина Евграфовна обвела всех присутствующих взглядом и спросила:
– Чай заваривать?
– Я бы не отказалась, – кивнула Ксения.
А она держалась хорошо, будто ничего плохого и не случилось. Конечно, когда первый шок от встречи с Тимуром Оскаровичем прошел, я уже пораскинула мозгами. Он точно не станет сдавать нас полиции, ведь перстень и ему бы достался незаконно. Наверное, поэтому Ксения и не боится, хотя ее слова о цепи и подвале я помнила.
– Нашла приключения на свои вторые девяносто? – спросил Тимур Оскарович.
Вопрос, судя по всему, был риторическим, потому что отвечать на него Ксения не спешила, а вот Ромочка снова не удержался от колкости:
– Ты такой заботливый отец.
– Вот я подумала о том же, – поддержала брата Ксения.
– Конечно, у меня же такие милые дети.
Они так могут отбивать фразы друг друга сутками – словарного запаса у этой гениальной семьи хватит. А уж если к ним присоединится сейчас и Валентина Евграфовна, то можно пойти поспать, пока они закончат.
Я подняла руку, как школьница, чтобы обратить на себя внимание, хотя можно было и покашлять. Но Ксения, которая уже открыла рот, наверняка собираясь парировать папочке, так ничего и не сказала, а уставилась на меня, подняв брови.
– Прошу прощения, что прерываю ваше милое семейное общение, но у меня закончится отпуск, пока мы доберёмся до сути.
– До какой сути? – удивился Ромочка.
Нет, ну мог бы и поддержать. Только, видимо, соревноваться в язвительности с папой ему больше нравится.
– Перстень где?
Вот! Никак не ожидала, что именно Тимур Оскарович меня поддержит на пути к сути.
– Какой перстень? – удивилась Ксения.
Ей бы в актрисы. Даже я на секунду поверила, что она ничего не понимает. Ну, или потеряла память.
– Давай без этого, – покачал головой Тимур Оскарович. – Ты попала на камеру. А уж дочь свою я узнаю.
– Отец года, блин, – снова вставил свои пять Ромочка.
– Потеряла, – развела Ксения руками.
– Какая незадача, – с сарказмом ответил чудо-папа, ни на грамм ей не поверив.
– У тебя должно быть много драгоценностей, оставь себе другой перстень, – таким же тоном заметил Ромочка.
– Так, ладно, – хлопнул ладонями по столу Тимур Оскарович. – Где дневник? И даже не смей отрицать, что это ты спёр его из моей квартиры, – ткнул он пальцем в Ромочку.
– Да, это он, – быстро ответила я.
И пусть даже не смеет меня награждать своими убийственными взглядами. Все
