равно Тимур Оскарович прекрасно все знает, а Ромочка сейчас начнет отпираться, язвить, и все пойдет по кругу. А я как бы на море хочу. Ксения нашлась, причем вместе с предположительно кольцом царя Соломона.
– Дневник в машине, – подал голос Федя, о котором, казалось, уже все забыли.
– Так в чем проблема? – посмотрел на него Тимур Оскарович. – Вперёд, дорогой!
Я думала, что Федя сейчас и честь отдаст, сказав: "Так точно!"
Но он только кивнул и шустро метнулся к двери. Надо же, на Тимура Оскаровича уже не работает,а привычка, видимо, осталась.
Вернулась Валентина Евграфовна с чаем и точно подметила:
– Уже успели поцапаться.
– А без этого у нас никак, – подняла вверх указательный палец Ксения.
О-о-о, боги! А можно мне в чай плеснуть чего-нибудь сорокаградусного? Или хотя бы успокоительного? Если бы я знала, чем обернется мой отпуск, то взяла бы с собой чемоданчик антидепрессантов. Хотя неплохой стрессосниматель напротив сидит.
Все разобрали чашки и молча в них уткнулись. Молча! Я даже подумала, что перенеслась в какую-то альтернативную реальность.
Вернувшийся Федя тоже подозрительно на всех посмотрел. Думаю, он уже ожидал здесь увидеть парочку трупов, так непривычно тихо было.
Положив на стол дневник, Федя снова занял место у стены, но уже с чашкой.
– Показать вам что-то, детишки? – загадочно произнес Тимур Оскарович.
– Показать, – кивнула я, пока Ромочка опять не ввязался в словесную перепалку.
Достав из нагрудного кармана рубашки сложенный лист, Тимур Оскарович развернул его и открыл дневник. Я завороженно наблюдала за его действиями и даже открыла рот, когда он приложил этот лист к оставшемуся от вырванной страницы краю. Сошлось, как правильно подобранный пазл.
А когда Тимур Оскарович поднял дневник, чтобы всем показать, что там, у меня вырвалось:
– Обалдеть!
– Ты знал, – досадно произнес Ромочка.
Ага, папочка его сделал, как уж тут не почувствовать себя раздосадованным. На одной стороне листа из дневника было нарисовано кольцо, точь-в-точь такое же, как я держала сегодня в руках. На обороте было что-то написано мелким почерком и не на русском языке.
– Я предполагал, что вас заинтересует дневник, – улыбнулся Тимур Оскарович.
– Да, папа, обошел на всех поворотах, – заметила Ксения. – И что там говорится об этом кольце?
– Это дневник вашего прапрадеда. Я его видела у мужа, – присмотрелась Валентина Евграфовна.
– А я его забрал, когда уходил из дома.
– Я так и подумала.
– Подождите, – качнула я головой, пытаясь собрать мысли в кучу, а то в голове пока творился полный бардак. – Дневник не так стар, как легенды о царе Соломоне. И вон Ксения говорила, что раскопки в Стамбуле датированы… Каким там? Седьмым веком? Как это все связано?
Я где-то потеряла нить происходящего. Может, у меня просто не такие гениальные мозги, как у членов этой семьи?
Тимур Оскарович посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся. Кажется, кто-то здесь всех надул. Думаю, Ромочка сейчас вообще взорвется. Надо же, обвели вокруг пальца такого умника.
– Ты же не думала, что я поверю в неожиданно вспыхнувшую дочернюю любовь? – перевел Тимур Оскарович взгляд на Ксению.
– А вдруг? – округлила она глаза.
– Давай мне перстень, милая, и я поеду по делам.
– Почему он так важен для тебя? – спросила Валентина Евграфовна.
– Это просто моя вещь.
– Прекрати, Тимур. Как будто я тебя не знаю.
– Ты меня и не знаешь.
– Как и ты своих детей.
– Хватит этих семейных драм, – повысил голос Ромочка. – Давайте четко и по делу.
– Четко и по делу, – немного сбавил обороты Тимур Оскарович, – мне нужен перстень.
– Раз уж мы такая неправильная семья, то я предлагаю деловой подход, – сказала Ксения.
Самая молодая, а самая адекватная. У меня уже, если честно, голова разболелась от этих постоянных перепалок и язвительных замечаний. Да и Федя, судя по всему, неважно себя чувствовал.
– Деловой подход? – Тимур Оскарович даже развеселился. – Милая, ты меня обворовала, а сейчас предлагаешь какой-то деловой подход. Да ты заигралась, детка. Мы не в твоих приключенческих книжках.
– Можно подумать, вы заявите на неё, – не сдержалась я. – Или убьёте? – округлила я глаза, но своим вопросом, кажется, лишила Тимура Оскаровича дара речи.
– Вика, что ты несёшь? – застонал Ромочка. – У тебя от происходящего вокруг мозги плавиться начали? Или сегодня слишком жарко?
А вот сейчас было обидно. Я скрестила руки на груди и засопела демонстративно. Он что, сейчас решил, что я говорю серьезно? Вот только, судя по лицам всех присутствующих, не один Ромочка подумал, что вопрос был риторическим.
Обалдеть! Как они языками чешут, причем полный бред, так нормально, а я всего-то один раз ляпнула, не подумав, и вот результат. Получите и распишитесь, Виктория Михайловна.
Но, слава богу, на повестке дня были более насущные вопросы, поэтому от меня все отвлеклись и вернулись к перстню.
– Дай мне его посмотреть, детка, – неожиданно попросила Валентина Евграфовна, обратившись к Ксении.
Ромочкина сестрица с недоверием уставилась на бабулю, но кивнула. Видимо, с возрастом у этих семейных глаз появляется свойство гипноза. Или Валентина Евграфовна на пенсии увлеклась психоаналитическими практиками.
– Я все равно его заберу, – спокойным голосом, без капли угрозы заметил Тимур Оскарович, приняв расслабленную позу.
Вот только в расслабленность его я ни капли не поверила. Смотрел он как сканер и, казалось, был готов в любой момент к броску. Ой, похоже, у меня воображение разыгралось. Тоже мне, пятидесятилетний терминатор. В паспорт Тимура Оскаровича я, конечно, не заглядывала, да и выглядит он моложе, но если прикинуть, что Ромочке лет тридцать, скорее всего, папе не меньше пятидесяти.
– Виктория, – я вздрогнула от голоса Тимура Оскаровича, – вы так пристально меня рассматриваете, что мой сын скоро ревновать начнет.
Я покраснела. Вот даже почувствовала, как к щекам прилила кровь, и перевела взгляд на Ромочку. Странно, что он молчит, мог бы и съязвить что-нибудь в ответ на папино замечание.
А Тимур Оскарович мог бы уже и определиться, как он ко мне обращается. То выкает, то тыкает. Видимо, когда застаешь девушку в своем кабинете, можно и на ты.
– Интересно, – сказала Валентина Евграфовна, и все переключили внимание на неё, даже Федя перестал поддерживать стену и чуть подался вперёд.
Валентина Евграфовна не рассматривала перстень, а держала его на раскрытой ладони и качала ею, будто проверяла вес.
– Что не так? – Ксения приподнялась и, нахмурившись, уставилась на бабулю.
Судя по выражению Ромочкиного лица, он тоже ожидал каких-то умозаключений от Валентины Евграфовны.
А вот Тимур Оскарович лишь поджал губы, будто понимал, что его мать догадалась о том, о чем ему давно известно.
