а что, если я вас как-нибудь с Алисой сведу, вы поговорите, объяснитесь, все дела…
– Ну да, – саркастично буркнул Костя. – И она, конечно же, не поймёт, откуда ветер дует. И чего это вдруг заместитель Жарова вспомнил про неё и решил встретиться. Нет, дохлый номер.
– Может, попросить Таню? – задумчиво проговорил Игнат.
– Думаешь, они подружились настолько, что она может позвонить Алисе и пригласить её встретиться?
– Не знаю. Я спрошу.
– Я смотрю, у вас с ней серьёзно. – Костя пристально посмотрел на Игната. Тот ответил прямым взглядом, пожал плечами, ответил спокойно:
– Думаю, да. Надеюсь на это.
– Хочешь совет? Не спи с секретаршами.
– Моя секретарша, в отличие от твоей, профессионал за сорок, замужем и с двумя детьми.
– Надо и мне такую нанять, – пробормотал Костя.
– Давно пора. – Игнат по-отечески похлопал его по плечу. – Алиса определённо хорошо на тебя влияет. Но Амалию всё-таки уволь не по статье. Девочка неплохая, глупая просто.
– Да я и не собирался её выкидывать просто так. Какой у нас номер отдела кадров?
– А я откуда знаю? Костя вздохнул и нажал на кнопку коммутатора:
– Амалия, ты ещё здесь?
– Да, Константин Евгеньевич, – откликнулась чёрная коробочка подавленным, хриплым голосом.
– Соедини меня с отделом кадров и задержись.
Амалия рухнула в своё кресло, дрожащими руками набрала номер и, нажав на кнопку, вздохнула. А вдруг он передумал? Надежда призрачная, но ведь надеяться никто не запрещает! Антон поначалу пытался утешить её, но был послан три раза и, отбросив все попытки, сидел на диване и бросал на неё встревоженные взгляды, пытаясь понять, что случилось. На Амалии была рубашка, явно мужская, волосы растрёпаны, тушь под глазами потекла, а губы, обычно сложенные в надменную улыбку, то и дело кривились в беззвучном плаче. Что-то происходило, кажется, её увольняли, но вот она вновь засияла, быстро достала зеркало и принялась поправлять потёкший макияж.
– Зайди, – раздался голос Жарова через несколько минут. Амалия вспорхнула с кресла и едва ли не побежала в кабинет к начальству.
– Я поговорил с отделом кадров, – сказал Костя, глядя куда-то поверх её плеча. – Напишешь заявление по собственному желанию. Тебе выплатят зарплату и отпускные, а это, – на стол упал небольшой конверт, – от компании. Считай, выходное пособие.
Плечи Амалии поникли. Она подошла к столу, взяла конверт и пролепетала:
– Спасибо, Константин Андреевич.
– Всего хорошего, – сухо бросил Костя, встречаясь с ней взглядом. Она кивнула, слабо улыбнулась и поспешила к выходу. – Рубашку можешь оставить себе, – донеслось вслед.
– Ты знаешь, что ты деспот? – почти восхищённо покачал головой Игнат. – Совратил девочку, внушил ей какие-то мысли, а потом выгнал, ещё и денег дал…
– Ещё одно слово, и я… – Костя поднял на него тяжёлый взгляд, но тот лишь хмыкнул весело.
– Ладно. Поговорю с Таней, сегодня же попробуем устроить вашу встречу.
Игнат был прав – надо поговорить с Алисой, к чему оттягивать и играть в гордость? Стоило подумать об этом, как Костей завладело нетерпение – скорее объясниться, познакомиться с дочкой, попробовать стать частью их семьи… Он тяжело вздохнул – а если они не захотят? Если обе не захотят принять его к себе? Сможет ли он смириться и остаться сторонним наблюдателем, не пытаясь стать ближе? Новый вздох оказался тяжелее предыдущего. Будущее впервые за столько лет казалось совершенно туманным и неизвестным. Костя давно привык просчитывать свои шаги наперёд, но в который раз за последнее время понимал, что не знает, что делать. Будто застыл на перекрёстке и смотрит на паутину дорог перед собой. От этого чувства неопределённости покалывало в затылке и скреблось, противно, протяжно, на душе. Как же тяжело, когда не можешь ничего контролировать и остаётся только ждать!
Спускаясь на этаж к Тане, Игнат посмеивался про себя – кажется, помогать другу и работать свахой входит в привычку. Кто бы сказал ещё пару месяцев назад, что он станет поверенным личной жизни Кости?
Наташа так и не смогла заснуть, проворочавшись в постели до утра. Мыслей в голове было столько, что казалось – надави на неё немного – лопнет. Как и все дети, росшие без отца, она всегда мечтала его встретить. Узнать, кто он и почему не захотел жить с ней, почему бросил. Мама на все расспросы обычно отвечала туманно и расплывчато. В детстве: так получилось. Когда выросла: не сложилось. И всё. Единственное, что знала о своем папе Наташа – его имя, и то, благодаря собственному отчеству. И со временем в голове сложился образ человека, причинившего маме огромную боль, бросившего беременную.
Наверняка он был подлецом, может, даже изменял маме. Может, она ушла от него сама, когда узнала об этом. А он не стал их искать. Версий было множество, все они менялись в зависимости от фильма, который Наташа смотрела в последний раз, но в конце концов ей просто стало не интересно. Если и был в жизни мамы человек, который стал отцом Наташи, то теперь это не имеет совершенно никакого значения. У каждого своя жизнь.
Когда мама стала встречаться с Жаровым, Наташа по-настоящему за неё порадовалась. Слишком давно она не видела блеска в её глазах и счастливой улыбки. Узнать подробности об её избраннике вышло довольно-таки просто. Наташа подошла к делу основательно – изучила статьи в деловых журналах, просмотрела кучу фотографий светской хроники, выложенных в сети. Нашла, что Жаров – кандидатура подходящая, человек серьёзный и надёжный. И с нетерпением ждала встречи.
При мысли о том, как именно она состоялась, Наташу пробивал нервный смех. А то, что он оказался её отцом, и вовсе было за гранью фантастики. Нигде, ни в одной статье не упоминалось о том, что у него есть дети. И впервые в жизни в голову закрался вопрос: а может, он и вовсе не знал о её существовании? Ведь он был шокирован не меньше, чем она, а когда узнал, сколько ей лет, выглядел по-настоящему растерянным. Весь день в школе Наташа только и думала, что о вчерашней встрече. И теперь была уверена – маме от вопросов не отпереться.
Алиса ворвалась домой вихрем, сметающим всё на своём пути. Пришлось отменить все встречи, потому что в том, состоянии, в котором она сейчас находилась, принимать какие-либо решения было ошибкой. Обида клокотала в горле, душила, не давая нормально вздохнуть. Конечно, ждать от мужчины верности глупо, особенно, когда этот мужчина давно привык получать от жизни и женщин всё, что пожелает. Но видеть эту нахалку в его рубашке, в его кабинете средь бела дня – стоило об этом вспомнить, и Алису начинало колотить от злости. Хотелось закатить скандал. Глупый и громкий. Разбить что-нибудь. Желательно, об его голову. И уйти, громко хлопнув дверью.
