подошел к нам.
Если бы не выражение его лица, я, возможно, и возмутился такой грубости, но, черт возьми, это действительно забавно! Видимо, и так доведенная мной женушка просто не сдержалась, увидев бывшего жениха.
– У нас тоже медовый месяц, – приосанивается благоверная Фархада, беря его под локоть. – Зачем же быть такой грубой? Просто хотели проявить вежливость и поздороваться, раз уж столкнулись.
Решив спасти ситуацию, пока не разразился скандал, я встаю на ноги и протягиваю растерявшемуся бедолаге, образно говоря зажатому между двух раздраженных женщин, руку.
– Саид.
– Фархад, – пожимая мне руку, отвечает он вежливо. – Извините за беспокойство, мы лучше пойдем. Милана, передавай привет отцу.
– Он тебя терпеть не может, зачем ему твои приветы, – фыркает она, отчего меня пробирает смех, потому что бывший жених с женушкой явно в шоке от такого поведения.
– Э-э-э… – не находит, что ответить этот чудак, и ведомый вцепившейся в него рукой жены, молча уходит прочь.
– Ну вот, весь аппетит испортил, козел! – бесится Милана, бросая вилку на тарелку.
– Это прогресс, – улыбаюсь я. – Я тебе аппетит не испортил, значит, а этот идиот двумя предложениями до ручки довел. Да ты ко мне неравнодушна, Милана.
– С чего это?! – возмущается она, забыв, что не разговаривает со мной.
– С того, что ты не потеряла аппетит из-за нашей ссоры, – поясняю очевидное.
– Я просто обросла броней после работы с тобой, это ничего не значит! – задирает нос она. – Ты всегда грубишь и командуешь, а он мне нанес смертельное оскорбление и я этого никогда не забуду. Все, не хочу ни о чем говорить! Я в номер.
Она встает и решительно направляется к выходу, так что я спешу за ней, нагнав у лифта. Пока мы поднимаемся, Милана меня игнорирует, уставившись в стенку перед собой, но я вижу, как ее глаза постепенно наливаются слезами. Мне требуется больше времени, чтобы решиться, так что мы уже в коридоре на пути в номер, когда я заставляю себя заговорить.
– Я не знаю, почему он предпочел тебе эту воблу, но он просто идиот! – выпаливаю на одном дыхании.
Милана, возящаяся с ключ-картой у двери, застывает и поворачивается ко мне.
– Она умная, – с обидой выдает бедняжка.
– Ты тоже, – не соглашаюсь я. – Просто это сложно понять из-за твоей жизнерадостности. Но знаешь, это намного лучше, чем быть занудой.
– Тебя же раздражает моя жизнерадостность.
– Сейчас уже нет, я вроде как привык, – беспомощно пожимаю плечами.
– А ты правда думаешь, что она зануда? – с надеждой в больших глазах смотрит на меня Милана.
– Да по ней это сразу видно! Он, наверное, сто раз пожалел о своем выборе.
Она хихикает, глядя на меня снизу вверх и сразу же становясь счастливой Миланой, которую я знаю, так что устоять мне уже не удается. Слишком уж красива она в этот момент. Мысленно послав все к черту, я наклоняюсь, ловя ее мягкие губы своими и прижимаю ее к двери, обхватив за узкую талию, из-за чего получаю тихий писк и вцепившиеся в мою рубашку тонкие пальчики, притягивающие меня ближе, как ни странно. В следующую секунду мы уже жадно целуемся, не обращая внимания ни на то, что находимся в коридоре, ни на то, что делать этого не стоит по многим причинам, одна из которых в том, что это влечение, кажется, превосходит все, что я когда-либо испытывал с любой другой женщиной.
Мне становится плевать на все. И на планы, и на стратегии, и даже на тревогу, звучащую сиреной где-то на краю сознания. Все вытесняет жар и ток, бегущие по коже от прикосновений к ней. К ее нежным, полным губам, теплой щеке под моей ладонью и мягким волосам, в которых путаются пальцы другой руки. Я никак не могу остановиться, то хватая ее за бедра, чтобы потереться об нее, как озабоченный подросток, то снова держа за голову, чтобы целовать глубже, пока мы не начинаем задыхаться от бешеного напора.
– Саид… – выдыхает, прерывисто дыша, Милана, когда я отстраняюсь на секунду, но не продолжает, а лишь смотрит выжидающе, ожидая дальнейших действий, и это все, что мне нужно, чтобы подхватить ее под бедра и внести в номер, наощупь продираясь в спальню, потому что свет включить я просто не догадался.
Но спальня, из-за поднятых жалюзи, освещена сотнями мерцающих огней города и я могу ясно видеть ее в полумраке, все еще тяжело дышащую, цепляющуюся за меня ногами и руками, и кажется, даже не думающую останавливать это безумие или просто притормозить, потому что когда я кладу ее на кровать, Милана меня не отпускает, тяня прямо на себя, в свои объятия. Наши губы снова сливаются в поцелуе, пока этого не становится мало и я не перехожу на ее шею и плечи, нетерпеливо тяня вниз ворот платья и злясь, когда оно не поддается.
– Молния сзади, – шепчет девушка, слегка отталкивая меня ладонями, упирающимися в мою грудь.
Я привстаю и она поворачивается на бок, давая мне место для маневра, и, когда мои пальцы тянутся к молнии на ее платье, медленно тяня язычок вниз, этот звук в тишине комнаты звучит настолько эротично, что я вряд ли смогу когда-нибудь раздеваться, не вспоминая об этой ночи и о том, как моему взгляду открывалась ее красивая белоснежная спина в вырезе черного платья, к которой я сразу же прижался губами, думая, что схожу с ума, раз такая, казалось бы невинная, часть тела настолько меня заводит.
Как только я целую ее в лопатку, спускаясь ниже и прикусывая кожу под ней, Милана тут же издает тихий вздох, что толкает на мысль, что я, кажется, нашел неожиданную эрогенную зону на ее теле. Я повторяю это снова, пробуя на вкус ее сладкую кожу, пахнущую кокосом, и когда Милана на этот раз стонет, понимаю, что не ошибся. Во мне рождается неожиданный азарт найти как можно больше точек, которые заставят ее так несдержанно стонать, и я тяну платье ниже, срывая его с нее полностью и оставляя в одном только нижнем белье, тонком и едва прикрывающем ее округлую попку, в которую мне не терпится впиться зубами. В чем я себе и
