ноток, пытаясь скосить глаза так, чтобы видеть реакцию Веры.
Как я и рассчитывал – даже не дышит, прислушиваясь и одновременно пытаясь натянуть маску равнодушия. Похоже, кое-кто нешуточно ревнует, благополучно забыв о цели самой поездки. Отлично. Лучший способ что-то скрыть – переключить внимание. Грязно, жестоко, но иначе она сбежит у самого порога и для верности придумает ещё сотню причин, почему мы не можем быть вместе.
Наш первый раз, пари, переезд – чтобы Вера на что-то решилась, её постоянно нужно загонять в угол, поэтому пусть лучше пока пофантазирует, какая я сволочь.
– У меня сейчас такое мерзкое чувство, что ты меня клеишь, – хмыкает Беда, возвращая моё внимание к разговору.
– Уже тепло. Умничка, – старательно гашу подступивший смешок, представляя друга в розовом боа и пеньюаре, вследствие чего мой голос то срывается, то хрипнет. Но так звучит даже более правдоподобно.
На скулах Веры отчётливо проступают красные пятна.
– Тебя там с балкона разок уронили?! – мрачно уточняет Беда, очевидно сильно уповая на положительный ответ.
– Ещё теплее.
– Верку что ли разыгрываешь?
– Горячо... – томно усмехаюсь, сворачивая с главной дороги.
Торт нервным движением отправляется украшать торпеду. Пошла жара.
– Высунь-ка свой Донжуанский зад в окно.
– Зачем?
– Мозги проветришь, камикадзе.
– Не могу, я за рулём. Руки заняты.
– Только не говори, что ты едешь ко мне, – ворчит друг, но тут же, хрюкнув от сдерживаемого смеха, переходит на жеманный визг – Я спущу на тебя пса, извращенец!
– Тогда лучше ты ко мне.
Вера нервно не с первого раза отстёгивает ремень безопасности. Кажись, пора закруглять спектакль.
– Лиховский, напомни, почему мы с тобой дружим? – укоризненно прицокивает тем временем Беда.
– Потому что я офигенен. А теперь у меня и девушка под стать. Зая, тебе привет от Тимура, – шлю застывшей в растерянности Вере невиннейшую из своих улыбок и, решив забить на хождения вокруг да около, уточняю: – Ты чего-то хотел, или проверка связи?
– Стёпа приглашает вечером в бильярд. Вы как?
– Ты же знаешь, я за любой кипишь.
– Ты-то да, а Вера?.. – многозначительно фыркает Беда.
– Я позже перезвоню, – сбрасываю звонок, мысленно матюгая свой новый статус. Мы в отношениях всего пару часов, а я уже чувствую себя прибитой к стенке мишенью для дартса. Оправдайся, подстройся, спроси, отчитайся – острыми дротиками прямо в сердце моей независимости. Оно мне точно надо?
Припарковавшись у забора родительского дома, как в первый раз в упор смотрю на вжавшуюся в дверцу блондинку. Красивая. Даже без косметики очень красивая. Но красивые у меня были, и умные были, и независимые тоже были. А вот она смотрит этими злыми несчастными глазами и будто тянет из меня всю душу. Это взаправду жутко. Чувствую себя безвольным цирковым реквизитом. Достала за уши из цилиндра, как кролика и ждёт: буду послушным – погладит, сорву представленье – отправлюсь в духовку. А я стараюсь! Терплю, переступаю через гордость, но что в итоге? Один чёрт постоянно нутро полыхает, и я сейчас не про желание её завалить, это ещё попробуй заслужить.
– Матвей, что происходит?
Матвей. Матвей, чтоб её! Уже не Мася. И голос дрожит покорностью, льстит моему эго, ластится... чувствует, зараза, когда ослабить поводок. Она ослабила, а не выходит даже моргнуть, куда там рвануть на все четыре стороны, как просит осипший инстинкт выживания. Вроде невинная овечка, а хуже секты. Мысли все о ней, внимание – ей, даже любимую подушку чертовке уступил! И главное инициатива каждый раз моя. Как так то?!
– Матвей, не смотри так. Ты меня пугаешь.
Был бы упрёк не подчинился бы, но это – просьба. Просьба и воспалённые от недавних слёз веки. Вспышкой причина зачем мы здесь – зая ревнует, и мне от этого почему-то сдохнуть как приятно, хотя раньше любые собственнические поползновения стабильно вызывали раздражение, а чаще сразу ярость, что угодно, только не рвение что-то там доказывать.
Вера, ледышка моя, неужели тебя нельзя получить иначе, чем в обмен на ошмётки моей свободы?
– Сиди, я помогу выйти. С твоей стороны натаяла лужа.
Во двор так и захожу, неся Веру на руках. Кеды промокли насквозь, вокруг нищета и разруха – небольшой домик на отшибе, куст облепихи и сарай дров – вот они, мои полцарства, которые я заведомо уступил младшему брату. По идее мне сейчас должно быть неловко, но, видимо, что-то пошло не так. Я умиротворённо вдыхаю запах цветочных духов, и в голове толком ни одной мысли, только горячее желание, чтобы она понравилась маме.
У Веры в голове совсем другой пасьянс.
– Скажи, а ты каждый раз собираешься без спроса садиться за руль?
Безошибочно почувствовав слабину, тут же пытается перетянуть на себя главенство. Со мной такое не катит. Если на меня давить, то итогом будет рост сопротивления, а никак не прогиб, пора бы уяснить.
– Привыкай. Если мы в машине, значит я за рулём. Если мы в постели, то я сверху. Если впереди угроза – я иду первым.
Вера какое-то время продолжает обнимать меня за шею, внимательно вглядываясь мне в глаза, затем молча кивает и дальше на рожон не лезет. Видимо сочла такой расклад приемлемым. Она довольно неплохо улавливает моё настроение и если бы не постоянное стремление подогнать всё под какие-то свои рамки, цены бы ей не было.
Стоя на крыльце, задумчиво осматриваю наш внешний вид. Я в одном спортивном костюме, Вера в пуховике и сланцах. Повезло, мне никогда не приходило в голову представлять себе это событие, тогда бы в полку моих личных разочарований прибыло.
– Вера, всё хорошо, – хмурюсь, глядя на свою парализованную резким осознанием спутницу. Она медленно мотает головой, делает шаг назад.
– Ты привёз меня к себе домой, – в надломленном голосе осуждение, если не сказать ярость.
– Не нагнетай. Мы просто поздороваемся, выпьем чай и сразу вернёмся в общагу воспитывать твоего оборзевшего огрызка, – мрачно сообщаю, глядя на неё исподлобья. – Просто чай с тортом. Выдохни.
– Мася, ты не имел никакого права... Знакомят с родителями, когда всё всерьёз!
– А я что, по-твоему, прикалываюсь?! – рывком привлекаю ледышку к себе, не обращая внимания на опасный треск пластиковой коробки в её руках, ибо охваченную паникой Веру от побега не остановит ни тот факт, что я предусмотрительно сунул себе в карман ключи от машины, ни
