— Я хотела выплатить его сама, — повторяю в тысячный раз. — Возможно, в твоих масштабах проблема яйца выеденного не стоит. Но для меня это было важно.
Дело ведь вовсе не в финансах. Дело в том, что я просто хотела ему соответствовать. Быть равной. Успешной. Востребованной. Чтобы он мной гордился, а не платил за меня исподтишка. Тем самым, он показал, что не верит в меня и в то, что я справлюсь.
— Ты также можешь ежемесячно совершать платежи, никто тебе не запрещает. Деньги будут оставаться на депозитном счете. И помимо того, что будут сэкономлена переплата, ты неплохо заработаешь на процентах. Что тут криминального?
— Я. Хотела. Сама.
Я что не по-русски с ним разговариваю? Он кого-то слышит вообще, кроме собственного эго? Какая мне разница кто и что скажет?
— Делай, что хочешь, — выкрикивает он со злостью заводя машину, включает радио на полную громкость.
Выезжаем с парковки.
По салону разливается какая-то плаксивая песня на английском языке. Как нельзя кстати. На улице начинает накрапывать противный дождь. Крупные капли падают на лобовое стекло и ту же исчезают с помощью работающих дворников. Падают-исчезают.
Хочу, чтобы сегодняшний вечер так же исчез из памяти. Стерся, вместе с этой правдой, его матерью и ее прилипалой.
— Я поеду домой. К себе! — Говорю упрямо, чуть снижая громкость, когда понимаю, что мы едем в обратную сторону.
Во мне сейчас просто вопит желание его проучить. Заставить с собой считаться. Это протест. Вынудить его осознать, что так нельзя.
Мы на равных вообще-то.
— Ты глухой, Громов? — продолжаю настаивать, видя, что он не собирается менять направление движения автомобиля.
Господи, ну какой же ты упрямый!
— Хорошо, — соглашаюсь, доставая из сумки телефон. Это уже дело принципа. — Уеду на такси.
— Пиздец, — бьет руками по рулю и резко тормозит на перекрестке. Разворачивает машину на сто восемьдесят градусов, стреляет в меня горящими глазами и снова увеличивает громкость на магнитоле.
Медленно киваю головой и ныряю обратно в телефон, бездумно листая новостную ленту. Удовлетворения при этом не испытываю, что странно. Я же победила?
Душу царапает мысль о том, что исход вечера был ожидаем. Задвинув в дальний угол свои отношения с его матерью, меня настигла собственная же ошибка. Надо было раньше честно признаться, что видеться с ней я не горю желанием.
Подъехав к жилому комплексу, в котором располагается моя квартира, Андрей глушит двигатель и молча ждет.
Ждет, когда я выйду? Даже не уговаривает.
— Хочешь меня проучить? — Вдруг догадывается. У него всегда была особенность видеть меня насквозь.
— Просто хочу побыть одна. Мне неприятно. — Пожимаю плечами.
— Я тебе неприятен? — впивается в меня взглядом.
— Нет, — тихо признаюсь.
— Хочешь, чтобы я, как щенок, бегал за тобой? — Задирает бровь.
— Не-ет, — давлю смешок.
Он еще раз громко вздыхает.
— Тогда что ты хочешь от меня, Настя?
Смотрит на меня непонимающе. Я же резко тянусь к его губам и нежно целую их. Проникаю в его рот языком, не замечая как бьется собственное сердце. Андрей тут же перехватывает инициативу, обхватывает руками мою голову и жадно набрасывается на мои губы.
Со смыслом. Наказывает меня напором своего языка. Показывает, за кем здесь всегда будет последнее слово.
Несмотря на мгновенно вспыхнувшее желание, отдираю его руки от себя и с придыханием проговариваю тихо:
— Пока??
Он нервно цокает отвернувшись и сжимает руки в кулаки до побелевших костяшек.
— Мозгоклюйка, блядь, — цедит сквозь зубы.
— А ты упертый дурак, — кидаю в его сторону, разглядывая свое отражение в зеркале на солнцезащитном козырьке. Губы горят от поцелуев. Щеки покраснели. Глаза потерянные.
Его рука заправляет мои волосы за плечи и собственнически проезжается по спине. Посмотрев на часы, говорит:
— Завтра у меня деловая встреча за городом. Шайка местных олигархов решили отметить выигранный тендер. Не могу отказаться.
— Удачно погулять, — стреляю в него взглядом. Интересно, там будут девушки? Что это еще за деловые встречи в воскресенье?
— Как освобожусь, сразу приеду к тебе. Советую выкинуть всю херню из головы до этого момента.
— Иначе что? — Смотрю с вызовом.
— Иначе я сам ее выбью, — Его ладонь проникает под подол платья и сжимает внутреннюю сторону бедра так, что все тело тут же покрывается мурашками. — Твоим любимым способом. Поняла?
— Поняла, — дерзко отвечаю, схватившись за ручку двери. — Разблокируй.
Нажимает на кнопку. Открываю дверь и мое лицо тут же становится мокрым от дождя. С силой захлапываю дверь и бегу к своему подъезду, не оглядываясь.
Поднявшись на лифте, захожу в квартиру, которую раньше считала своим домом.
Здесь пахнет одиночеством и очень-очень пусто. Как я вообще жила без него? И о чем думала, когда собралась сюда сегодня?
Обреченно зажигаю свет на кухне и устремляюсь к окну. БМВ стоит на том же месте. Увидев мой силуэт, Андрей мигает фарами и выезжает из двора.
Разочарование все больше и больше захватывает меня.
После принятого душа меняю постельное бельё на свежее, натягиваю теплую пижаму, которую так и не забрала к Андрею. Зачем она, когда есть его руки?
Ливень за окном продолжает тарабанить в окна. Мне грустно. Одиноко. Хочется позвонить ему, попросить вернуться обратно, признаться, что сглупила.
В тишине слышу звук поступившего сообщения:
«Не вздумай выключить телефон. Не глупи».
Улыбнувшись, набираю ответ:
«Без сопливых знаю».
Проходит еще пять минут, и моя рука снова тянется к телефону, чтобы отправить еще одно смс:
«Люблю тебя».
Через минуту экран снова мигает:
«И я тебя. Прости. Вечером приеду».
39. Настя
Всю ночь ворочаюсь в одинокой постели, вспоминая события вечера. Под утро наконец-то настигает беспокойный, поверхностный сон.
Снится огромный двухэтажный дом в сельской местности. Вокруг ни души, сердце в пятки уходит от неосязаемого страха. Я босая, в белом платье с кружевами, напоминающем свадебный наряд. Волосы свободно волнами лежат на плечах и развеваются от ветра.
Бегу в этот дом, но не могу понять зачем… Зачем мне туда? Что я вообще здесь делаю?
Забежав внутрь, пересекаю просторный холл с высокими потолками и открываю дверь в ближайшую комнату. Там пусто. Нет ничего. Захожу в следующую — снова пустота. Бегу еще к одной резной двери, толкаю её и замираю. Снова ни одной живой души.
Боже! Под грудью свербит от потребности найти то, зачем я здесь. Как только стараюсь сфокусироваться на объекте поиска, сознание ускальзывает и ведет дальше…
Просто гигантское светлое помещение… Ни мебели, ни вещей. Вообще никакого напоминания о людях. Одни деревянные окна и двери… И много-много слепящего света со всех сторон. Стены и потолки ровно отштукатурены. На полу обшарпанный светлый паркет, который неплохо было бы отреставрировать.
Пустынно. Холодно. Страшно. Боязно обнимаю себя и грею ладошками предплечья. Губы дрожат от ужаса.
Резко, шлепая голыми пятками по паркету, взлетаю по старой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Там проделываю всё то же самое, что и на первом.
Снова щемящая, доводящая до тошноты, пустота. Как в долбанном фильме ужасов.
Открыв последнюю дверь в дальней комнате, сипло вскрикиваю, прикрыв рот рукой. В центре помещения на вешалке, которая держится за массивную хрустальную люстру, качается мужской костюм. Черного цвета.
Единственное темное пятно в этом чужом доме. Как клякса на белом листке.
По инерции делаю пару шагов назад, озираясь вокруг. Картина мягко сказать жуткая.
Медленно подбираюсь к своей находке и жадно разглядываю бутоньерку из белых садовых роз на лацкане пиджака. Мгновенная догадка ошпаривает нутро. Дрожащими руками цепляюсь за пиджак и отчаянно вжимаюсь в него лицом.
В нос тут же ударяет аромат туалетной воды Андрея. Его запах, который я никогда не забуду и не спутаю. Он высечен на подкорке моего сознания, как рубец.
