долгих секунд не в силах вернуться в реальность. Даже пропускаю момент, когда кончает Ковалёв.
Отдышавшись, он разворачивает меня к себе лицом, гладит по щеке и, прижав к груди, целует в волосы. Сейчас нет и намека на то, что Андрей хочет повторения. Пульсация внутри почти стихла, но точно знаю: стоит Ковалёву начать ласкать меня — и вновь буду готова отозваться на его прикосновения.
— Ты такая красивая, Яна, — тихо произносит Андрей.
Я тычусь носом в его грудь, вдыхаю одуряющий запах нашего наслаждения и чувствую пощипывание в носу. Много раз слышала эти слова в свой адрес, но только сейчас испытываю ни с чем не сравнимый восторг. И желание делать Андрею приятное. А не так, как было в наших отношениях раньше.
— Я привык контролировать свою жизнь, и происходящее в ней сейчас мне одновременно нравится и нет, — продолжает он. — Принципы — это хорошо, но впервые я бессилен перед своим навязчивым желанием. И уже много раз пожалел, что согласился пожить в вашем доме.
Повисает пауза, пока до меня доходит смысл услышанного. Ковалёв мне так в симпатии признается? Обвиваю его шею руками и целую Андрея в подбородок.
— Хочешь сказать, что привез меня сюда…
— Можешь обставить эту квартиру по своему усмотрению, — обрывает он на полуслове и добавляет без капли замешательства: — Сегодня дам тебе дубликат ключей.
Отличие между мной и Андреем в том, что я всегда делаю какие-то важные шаги в своей жизни, поддавшись эмоциям и сиюминутному импульсу, а Ковалёв всегда и ко всему подходит основательно. Поэтому его ответки были такими обидными и ранили особенно сильно.
Даже сейчас, пока я полностью отдаюсь своим чувствам, Андрей успел подумать о том времени, когда вернутся родители. Ведь очевидно, что никто из нас не захочет афишировать эту связь, впрочем, как и заканчивать ее. И так прекрасно, что только мы знаем секрет и можем наслаждаться происходящим безумием!
— Ничего не придумывать на твой счет, говоришь? — улыбаюсь я. — Ты сам даешь повод. И очень весомый.
— Представляю «восторг» твоих родителей. — Андрей обводит взглядом пространство между нами. — Особенно отца.
Отрезвляет.
— Предпочитаю об этом не думать.
— Зря.
Вот и вся разница. Ковалёв представил, чем может обернуться наша связь, я — нет. И не хочу. На носу чемпионат, после которого ждет разлука, а я не люблю думать о плохом.
Андрей выпускает меня из рук, оправляется. Мой внешний вид тоже приводит в порядок: натягивает обратно трусы и джинсы, застегивает, глядя в лицо. Это так сексуально! Он достает из кармана ключи, берет мою руку и вкладывает в нее связку.
— Только никаких иллюзий, Яна. Моя квартира в будущем — место встреч, где обоим будет комфортно.
— Спасибо. Ты как всегда… паршивец, — не удерживаюсь я от любезности, все еще чувствуя слабость в ногах после оргазма.
— Ни одно лето не обходилось без общей тусовки на даче у бабушки и деда. В здравом уме и светлой памяти я больше ни за что на такое не подпишусь, — улыбается Андрей, тоже по-видимому пытаясь задеть меня словами.
Пожимаю плечом.
— Жаль. Мне понравилось тебе подчиняться. Очень. — Прячу ключи в карман джинсов и обнимаю Андрея.
Голова кружится от того, как пахнет Ковалёв, как обнимает в ответ, влажно целует. Внутри все горит после его проникновения. Пусть наша связь началась стремительно, как опасный вирус, но мне так нравится болеть Андреем. Даже умереть не страшно!
Через двадцать минут мы спускаемся на парковку. Андрей садится на водительское место моей машины. Непривычно видеть кого-то за рулем ласточки вместо себя. Вообще, я довольно ревностно отношусь не только к Ковалёву, но и к своим вещам. Ужасная эгоистка! Хотя наблюдать, как он водит, мне очень нравится. И не только как водит…
Андрей предлагает прокатиться по центру. Мы берем кофе и еще долго стоим на набережной. Он шутит, а я смеюсь. Сейчас забавно вспоминать какие-то детские истории, а еще у нас с Андреем, оказывается, много общего! Мы любим одних и тех же исполнителей, фильмы, книги. Давно не чувствовала такого взаимопонимания с кем-то, как сегодня. Разве это возможно? Кто бы сказал мне месяц назад, что да — ни за что бы не поверила.
— Представляешь, я недавно снимала девушку-модель для одного из ее проектов, и прямо в разгар фотосессии приехал ОМОН. Нас всех повалили лицом вниз и обыскивали. Я очень испугалась.
— По какой причине? — хмурит брови Андрей.
— Не думал, что у меня такая опасная работа?
— Ближе к делу.
— Девочка нашла меня через общих знакомых и захотела съемку. Выяснилось, что она скрывалась от влиятельного ухажера. Документы сменила, а симку почему-то оставила прежнюю. Поклонник нанял детектива, и тот вычислил девушку по номеру телефона: она какую-то доставку заказывала на днях. Обвинили ее в том, что приторговывает наркотиками. Приехали парни в черных масках, всех забрали в отделение. Дело хахаль потом замял, беглянку вернул в «гарем». Она так плакала в коридоре. Чем закончилось, не знаю. Номер с тех пор недоступен.
— Какие страсти, — хмыкает Ковалёв, доставая сигареты. Глубоко затягивается и выпускает дым мне в лицо.
— Опять куришь… — недовольно замечаю я и громко вздыхаю.
— Это бывает редко.
— А ты бы искал, если бы я вдруг потерялась? — интересуюсь.
— А ты меня? — отвечает Андрей вопросом на вопрос.
— Я первая спросила.
— Из-под земли бы достал. — Ковалёв целует меня в макушку. — А вообще, уже поздно и холодно. Ты вся дрожишь. Поехали домой, Яна.
Я и впрямь замерзла, но мне так хорошо. Вечность бы провела в этом месте.
— Давай еще по одному кофе? — предлагаю. — Пожалуйста!
Андрей соглашается. Покупаем кофе и большую шоколадку. Ковалёв меня обнимает, и мы еще час проводим вместе. Я безумно счастлива в эти минуты. Вот бы так было всегда!
Домой возвращаемся под утро. Машина въезжает во двор, Андрей глушит двигатель и опускает руку мне на колено. Сжимает его. Скользит взглядом по груди.
— Решил перевыполнить план?
— Имеешь что-то против?
Совершенно очевидно, что нет, но вслух я об этом не говорю.
Секс повторяется, едва мы успеваем зайти в дом. Прямо в прихожей. А потом продолжается в гостиной на диване. Крыша едет от происходящего. Буквально. Какая-то неконтролируемая и порочная тяга.
Понимаю, что занятия отменяются, когда продираю глаза около полудня. В теле приятная слабость, между ног тянет, в животе порхают бабочки. Я долго лежу в кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. До сих пор чувствую вкус Андрея во рту, а его руки на теле. Улыбаюсь так широко, что
