— Понятно. Я знаю, что у тебя были хорошие намерения. Хорошие, но глупые, — быстро добавляю я. — Что случилось? Почему ты не мог поехать с нами? Начать все сначала как семья, как планировал?
— Я по наивности кое-что упустил из виду. Нельзя просто так уйти от Виктора Харриса и «Ястребов». Особенно если знаешь обо всей цепочке поставок. Я подписал собственное свидетельство о смерти, продав душу дьяволу. Поэтому мне пришлось отпустить вас и заплатить за свою ошибку.
— Ты все еще любишь ее, не так ли? Ссора, резкие слова — все это было…
— Я буду любить твою маму до самой смерти, Скарлетт. Она самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречал. Она умная, сильная и такая… — Он замолкает, думая о ней. — Знаешь, ты такая же, как она. — Он тянется к моей руке, морщась от боли, когда сжимает ее. — У тебя та же сила и та же решимость. Ты собираешься сделать что-то действительно невероятное со своей жизнью, я просто знаю это. И очень горжусь.
От его слов в моем горле образуется комок эмоций, который становится все труднее и труднее проглотить.
— Я оказалась в том же самом месте, что и ты, ты действительно в этом уверен?
— О чем он тебя просил?
Я рассказываю ему о камерах и их установке в доме Харрисов.
— Понятия не имею, что он пытался выяснить, но он явно думает, что они ему лгут.
— Да, — заявляет он.
— Т-ты знаешь?
— Милая, я знаю больше, чем когда-либо хотел. Я оказался в более глубоком положении, чем когда-либо ожидал. Рид присматривал за тобой?
— Ч-что? — заикаюсь я, опешив от его внезапной смены темы.
— Рид, после того как забрал тебя, присматривал за тобой?
— Э-э… д-да.
— Хорошо. Скарлетт, мне нужно, чтобы ты пообещала мне кое-что, хорошо?
— Эм… конечно, — шепчу я, мне не нравится резкий тон его голоса.
Рокот двигателя заполняет тишину вокруг нас, пока я жду, чем он собирается меня огорошить, но никто из нас не обращает на это внимания, даже когда машина останавливается, и хлопают дверцы.
— Мне нужно, чтобы ты держалась от него подальше. Подальше от Харрисов и всех, кто с ними связан.
Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, когда дверь трейлера с грохотом ударяется о стену, и раздается холодный, сердитый голос, от которого каждый волосок на моем теле встает дыбом.
Глава 17
Кейн
Я прихожу на тренировку после занятий с самыми лучшими намерениями, несмотря на то, что мое тело все еще болит после утреннего занятия. Мне отчаянно хочется вернуться к нормальной жизни, выйти на поле и почувствовать кожу мяча под кончиками пальцев. Но тренер бросил на меня один взгляд и решительно отослал меня, к большому облегчению Луки, если его самодовольная ухмылка через плечо тренера о чем-то говорит. Я показал ему средний палец перед уходом, но это не удовлетворило мою потребность в том, что я действительно хотел с ним сделать.
Я видел, как сегодня утром на уроке он отшил Летти. То, как он отказался даже взглянуть на нее, когда она явно так отчаянно хотела поговорить с ним, а затем то, как он почти выбежал из аудитории, как только Уитмен закончил.
Когда Летти объяснила мне, что рассказала им правду о том, где она была, я знал, что они оба будут в ярости. Но чтобы Лука ее отшил. Этого я не ожидал. Я думал, он слишком увлечен ею, чтобы даже подумать об этом. Интересно.
Зная, что она меня не ждет, я направляюсь в ее общежитие. Я предупредил ее, что буду бороться, чтобы доказать, что она ошибается, и это может начаться прямо сейчас, поскольку в данный момент у меня свободное время.
— О, смотрите-ка, он вернулся за очередным раундом, — бормочет Элла, едва оторвав взгляд от блокнота на обеденном столе, когда я врываюсь в их общежитие во второй раз за день.
— Она в своей комнате? — спрашиваю я, шагая в ту сторону, прежде чем девушка успевает ответить.
— Нет.
Одно это слово останавливает меня на полпути.
— И где же она?
Медленно Элла отводит глаза от того, что делает, как будто я серьезно причиняю ей неудобства.
— Зачем мне тебе это говорить?
— Потому что ты не идиотка.
— Ты продолжаешь причинять ей боль, Кейн. Снова и снова. — Мои зубы скрипят, а кулак сжимается от ее слов.
— И это имеет какое-то отношение к тебе, потому что…
— Потому что она моя подруга, и ей больно. Она не хочет, чтобы ты был здесь. Или рядом с ней.
— Это ее слова или твои, потому что я знаю, что ей нравится, когда я рядом с ней.
— Фу, ты такая свинья.
Ножки стула скрипят по кафельному полу, когда Элла встает.
— Хм, странно, я думал, что ты неравнодушна к грязным игрокам. Это должно сделать меня твоим идеальным типом.
— Придурки не мой тип, — рычит она, оглядывая меня с ног до головы.
— А, так вот почему Кольт выгнал тебя в субботу вечером ради лучшего перепиха? — спрашиваю я, заставляя ее опустить подбородок.
— О-откуда ты это знаешь? — заикается она, не в силах скрыть свою боль.
Я делаю шаг к ней.
— Потому что… — Я понижаю голос, зная, что это напугает ее и заставит извиваться, как маленькую мышку. — Я все знаю.
По правде говоря, я лишь догадываюсь из того, что слышал от парней за последние пару недель, и из того, что видел в социальных сетях, но ей не нужно этого знать, потому что я знаю, что попал точно в цель.
— Значит не больно, когда тебя отбрасывают в сторону, как охотницу за джерси, которой ты на самом деле являешься?
— Пошел ты, Кейн. Пошел. Ты.
Схватив свой блокнот, она проносится мимо меня, прежде чем хлопнуть дверью своей спальни так сильно, что все общежитие дребезжит от ее гнева.
Я, с другой стороны, не могу не улыбнуться.
— Эй, чувак. Что… что происходит? — спрашивает тихий парень из их группы. Я несколько раз видел его с Эллисом, так что знаю, что они друзья.
— Ничего. Она просто чересчур эмоциональна.
— Элла? — спрашивает он. — Да, с ней такое бывает. — Он качает головой, мягкая улыбка играет на его губах, когда он думает о ней, прежде чем подойти к холодильнику, чтобы взять бутылку воды.
— Ты случайно не знаешь, где Летти? — спрашиваю я на всякий случай.
— Да, поехала домой, чтобы повидаться с отцом, — невинно отвечает он.
Моя кровь превращается в лаву.
Я бросаю короткий взгляд на ее дверь, пока наш сегодняшний разговор проигрывается в моей голове.
«Пообещай мне кое-что. Не вздумай ехать в Харроу-Крик».
Вот зараза.
Нацепив на лицо улыбку, которую, черт возьми, совсем не чувствую, я благодарю парня, прежде чем вернуться к своей машине.
Моя хватка на руле слишком крепка, когда я направляюсь к нашему дерьмовому дому. Раны на костяшках пальцев снова кровоточат, но я не позволяю этому остановить меня, потому что мысль о том, что она попадет прямо в лапы Виктора, блядь, Харриса по прибытии в Харроу-Крик, пугает меня до чертиков.
Летти легко отделалась в субботу вечером, но будет гораздо хуже, когда он обнаружит, что она шныряет на его участке.
Трейлерный парк выглядит точно так же, как и всю мою жизнь. Здесь темно, сыро и это одно из самых унылых мест, где я когда-либо имел неудовольствие проводить время. Повсюду разбитые машины, выстроившиеся вдоль выбоин, сломанная мебель, игрушки и всякое прочее дерьмо.
Я чертовски ненавижу это.
Как мои родители умудрились застрять здесь, черт его знает. За эти годы я не раз задавался вопросом, действительно ли то, что они потеряли свои жизни в том столкновении в тот день, было для них худшим вариантом. Это, конечно, лучше, чем гнить в аду в этом месте всю жизнь.
Останавливаю машину позади машины Летти и выпрыгиваю из нее.
Не утруждаю себя стуком, я уже знаю, что она внутри.
— Скарлетт? — кричу я в ту же секунду, как открывается дверь. Я вхожу в старый трейлер, более чем когда-либо благодарный за то, что у меня есть приличный гребаный дом, в котором я могу жить, и отправляюсь на ее поиски.
