затравленно оглянулся. Перевел взгляд на сестру, личико которой было перепачкано подсыхающими потеками пломбира. Сглотнул. В голову пришла болезненная мысль, что в данный момент он был намного грязнее вымазавшейся сестры. Другое дело, что его грязь водой было не смыть.
– Спасибо, что приехал. – Вера откинулась на спинку кресла автомобиля Егора и устало прикрыла глаза.
– Прости, что не мог присутствовать в зале судебного заседания.
– Все в порядке. Я же понимаю, что тебе нежелательно светиться возле меня.
– Да. – Егор сухо кивнул, перехватил женскую ладошку и легонько сжал ту, выезжая с парковки. Он был недоволен. Жутко недоволен сложившейся ситуацией. Нет! Даже не так… Он был жутко недоволен собой. У Веры начался едва ли не самый сложный период, а он… Черт подери эту работу! Он пропадал на ней сутки напролет. И даже сегодня едва вырвался. Отменив весьма важное совещание с мэром. Но если бы Егор этого не сделал, то, наверное, не простил бы себя никогда.
– Мама с отцом хотели приехать, но я отговорила. Как знала, что ничего толкового сегодня не случится.
– Вер, так всегда бывает на предварительном слушании…
– Я знаю, – вздохнула женщина, – Наводила справки. Только все равно, я так долго этого ждала, и вроде бы дождалась, а тут ничего толком не произошло, и снова говорят: «Ждите».
– Это действительно нелегко.
– Да…
– Может, тогда хотя бы позвонишь родителям?
– Я уже. Как только из зала вышла. Знаю, что они очень переживают, не стала их томить. Кстати, мама очень рассчитывает на то, что мы приедем в гости на выходных.
– Я постараюсь.
– Хорошо.
– Вер… Я правда постараюсь освободить эти дни. Мне очень важно быть там. С тобой.
– Я понимаю, – грустно улыбнулась молодая женщина.
– Правда? А то я…
– Ну что, что ты, Егор? Бросишь работу? Не бросишь! Тебе семью кормить. Да и нравится она тебе, в конце то концов. Значит, что остается? Поскорее наладить работу вверенной службы. Когда все механизмы будут отлажены, все станет намного проще.
– Я тоже на это рассчитываю… – устало потер глаза мужчина. – И приложу для этого все усилия!
– Я не сомневаюсь.
– Правда?
– Угу.
– Так что там суд? Как тебе судья?
– Еще не поняла. Строгая такая дама. Суровая.
– О ней в этом городе легенды ходят. И, если хоть половина из этих историй правда… То, думаю, нам с тобой повезло.
– Я очень на это надеюсь, – прошептала Вера и отвернулась к окну. Дальше ехали молча. Каждому было, что обдумать, и о чем помолчать.
– В магазин нужно?
– Нет, у нас с прошлого раза запасы остались. Только суп будешь есть вчерашний. Мне сегодня некогда было…
– Вера, прекрати гробиться в кухне. Я могу есть и вчерашнее, и позавчерашнее, и недельной давности! Я уже говорил, чтобы ты больше отдыхала. А то, выходит, прав Денис…
– В чем прав?
– В том, что я перекинул все свои проблемы на тебя! А это неправильно, понимаешь? Я так не хочу.
– Это когда он тебе такую чушь сморозил?
– Да какая разница? Факт в том, что это похоже на правду.
– Ты со мной для того, чтобы облегчить собственную жизнь?
– Господи Боже, глупость какая!
– А раз глупость, то и говорить не о чем. Если бы я была твоей женой, ты бы воспринимал все, как должное. Еще скажи, что нет, – рассмеялась Вера, которую порядком насмешили насупленные брови мужчины. – Я бы готовила, и занималась прочими домашними делами, которые, как правило, никто не замечает, а ты бы и в ус не дул.
– Я дурак, да? – почесал в макушке Егор, перед тем как припарковаться в узком пространстве между криво стоящими машинами.
– Нет. Ты ужасно умный мужчина. Даже мои адвокаты это отметили. Ты их впечатлил, когда указал на слабые моменты в линии защиты.
– Главное, чтобы они эти замечания использовали с толком. – И снова легкая тень набежала на лицо мужчины. Ситуация была довольно таки щекотливой с точки зрения юридической деонтологии. Прокурор, пусть даже бывший, не мог выступать на стороне потерпевших. А Егор, хоть и не делал этого официально, негласно все же помогал Вере. Эта мысль зудела в нем, но, несмотря ни на что, мужчина все же был уверен, что поступает правильно. Здесь не пришлось идти на сделку с собственной совестью или принципами. Он понимал, что на этапе, когда от него зависело следствие, все было сделано, как надо. По закону и по совести. С какой стороны ни посмотри.
– Денис… Ася? – позвал Егор, заходя в комнату, но на его зов никто не вышел.
– Может, гуляют? – предположила Вера. – Слушай, тебе срочно нужно купить шкаф…
– Купим. На выходных съездим и выберем. – Егор повесил женское пальто и снова набрал номер сына. После довольно долгого ожидания в трубке послышался недовольный голос Дениса.
– Ну? Чего опять?
– Ты забрал Аську?
– Забрал.
– В таком случае, где вы ходите? Уже седьмой час.
– А ты что, уже дома?
– Дома. Сегодня удалось выбраться пораньше. Так вы где?
– Гуляем. Скоро приедем домой.
– Приедете? – удивился Егор.
– Придём, – торопливо поправился Денис. – Ну, все, пока.
В тот день парень был смирным, как никогда. Его мучила совесть. Он с успехом воплотил в жизнь задуманное. Ему удалось не попасться Вере с отцом на глаза, скрыв от них свой омерзительный поступок. Вот только от себя было не скрыться и не убежать.
Притихший Денис поел. Не смог отказать Вере, как делал последнее время, выражая свой негласный протест против их отношений с отцом. Помыл за собой тарелку. Его подавленность не мог не заметить Егор:
– У тебя что-то случилось? – осторожно поинтересовался он у сына.
– Нет. – А у самого глаза бегают, и тон такой… Обычный, без уже ставшего привычным наезда. Егор только утвердился в мысли, что с сыном что-то произошло.
– Ты можешь поделиться с нами. Со мной… И хоть в последнее время у нас опять все разладилось, будь уверен, что я всегда на твоей стороне.
Денису стало ещё паршивее. Он только кивнул, и вышел из комнаты, не дожидаясь ухода Веры. Уснуть в ту ночь так и не смог. Нечистая совесть – отличный энергетик. А дальше – только хуже. Из рук все валится, учеба кувырком, и только дикий, панический страх, что его поступок всплывет наружу. Что, если муж Веры окажется более порядочным, чем он сам, и вместо того, чтобы помочь, расскажет ей о его, Дениса, замысле?! А может быть, так будет лучше?! Может, действительно стоит все рассказать, пока ещё можно предотвратить самое страшное? Сознаться во всем, очистить совесть? День
