— Это то, что она пытается сделать, — вмешивается Индиго, затем подносит руки ко рту, чтобы закурить еще одну сигарету.
— Я это понимаю, — отвечает их бабушка сквозь стиснутые зубы. — Но я не думаю, что отправляться в дом какого-то парня, чтобы увидеть документы по делу, сейчас лучшая идея, особенно когда я ничего не знаю об этом молодом человеке или о том, как ему удалось получить эту информацию о маме Изы. — Ее глаза останавливаются на мне, как будто ожидая объяснений.
— Он мой друг, — говорю я, зная, что мне нужно ее успокоить. Большой Дуг ясно дал понять с того самого дня, как я его встретил, что он не хочет, чтобы люди знали о нем очень много. — И он действительно хорошо разбирается в компьютерах.
— Он хакер? — спрашивает бабушка с недоверием, написанным на ее лице.
— Вы знаете, кто такие хакеры? — шокировано спрашиваю я.
Индиго давится сигаретным дымом.
— Срань господня, Кай. Теперь ты еще влез. Ты просто разозлил ее.
Бабулины глаза сужаются, сначала на Индиго, потом на меня.
— Да, я знаю, кто такой хакер. Может, я и стара, но не глупа.
Я делаю извиняющееся лицо. — Извините. Я просто подумал…
— Ты подумал, что из-за того, что я старая, я ничего не знаю. — женщина смотрит на меня, скрестив руки на груди, с суровым выражением лица. — Но я многое знаю, например, если ваш друг каким-то образом получил записи об этом деле, он, вероятно, получил их незаконно.
— Я не уверен, была ли это информация из дела. — Не знаю, что еще сказать, потому что, честно говоря, зная Большого Дуга, вероятнее всего он взял ее именно оттуда. — То, что он раскопал ранее, не было незаконным. Это были публичные записи.
Лоб их бабушки морщится. — То, что он раскопал ранее?
— Пару дней назад, когда он сообщил мне новость о том, что мама Изы была… — Я замолкаю, бросая взгляд на Изу. Она стоит, обхватив себя руками и опустив голову. — Всю информацию, которую он дал мне тогда, можно найти в Интернете.
— Но как он вообще узнал ее фамилию? — Иза смотрит на меня снизу вверх, печаль в ее глазах почти поглощает меня целиком.
— Возможно, это как раз было незаконно, — признаю я. — Я, честно говоря, не знаю его методов. Я просто передал информацию.
Иза засовывает руки в карманы моей куртки, которая на ней.
— И что там? — спрашивает она так тихо, что я едва слышу ее. — Я имею в виду ее фамилию.
— Белла Лароуз. — Я сжимаю пальцы, чтобы не прикоснуться к ней снова, зная, что сейчас, возможно, не лучшее время для этого.
Иза смотрит вдаль.
— Красивая… слишком красивая, я думаю.
Я не уверен, что именно она имеет в виду, но что-то в том, что она говорит, вызывает нервозность у ее бабушки.
— Хорошо, ты можешь пойти, но при одном условии. Индиго едет с вами, и вы двое сидите в машине, пока он, — она тычет пальцем в меня, глядя на Изу, — разбирается. Я вообще не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Сейчас слишком рискованно, когда все это происходит с твоими родителями. Они все еще твои законные опекуны и последнее, что нам нужно, это чтобы тебя арестовали. Нам нужно вести себя как можно тише. — Она бросает взгляд в сторону Индиго и меня. — Всем нам.
Не знаю, почему я участвую в их семейных решениях, но я ловлю себя на том, что киваю в знак согласия. Последнее, чего я хочу, это чтобы у Изы были неприятности из-за того, что я сделал. Я просто хотел бы, чтобы у меня не было столько проблем.
— Может быть, Каю стоит просто одолжить машину, позволив сесть за руль самому. — Их бабушка снова становится настороженной.
Иза качает головой.
— Он не сможет вести машину. Рекомендации врача, помнишь?
— Черт, совсем забыла об этом. — Прищуренный взгляд их бабушки падает на меня. — Ты проследишь, чтобы она осталась в машине?
Я перекрещиваюсь.
— Клянусь, она и шагу не ступит.
— Я не ребенок, — говорит Иза своей бабушке. — Если я сказала, что не пойду, значит, не пойду.
— Точно так же, как в тот раз, когда вы с Индиго тысячу раз обещали мне, что вернетесь в отель до полуночи, — отвечает она, выгибая бровь.
Иза делает виноватое лицо.
— Эм, я думаю, что это была ночь, когда сломались мои часы, может быть.
— Эй, это не наша вина, что ты не знала, что пять часов — это новая полночь, — прерывает Индиго и облако дыма окружает ее лицо.
Их бабушка тяжело вздыхает.
— Пожалуйста, просто поторопись. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее я смогу расслабиться. Пока тебя не будет, я поговорю со своим другом-полицейским и посмотрю, может ли он нам что-нибудь рассказать. Я также собираюсь спросить его о взломе, чтобы узнать, следует ли мне сообщить об этом. — Она бросает связку ключей Индиго. — Возьми другую машину на случай, если он будет осматривать эту.
— Вы еще могли бы узнать, есть ли у него доступ к камерам видеонаблюдения, — говорю я, наклоняясь, чтобы завязать шнурок. — Было бы неплохо выяснить, кто взломал машину.
Бабушка открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но потом решает этого не делать и поворачивается к Изе.
— Будь осторожна, — предупреждает она, прежде чем уйти.
— Мне не нравится, что она так переживает, — бормочет Иза, когда ее бабушка находится вне пределов слышимости. — Это слишком вредно для ее здоровья.
Я иду рядом с ней.
— Тебе нужно попытаться расслабиться.
Она, кажется, только еще больше напрягается.
— Я могу попытаться, но не думаю, что это произойдет, пока я не буду знать наверняка… И даже тогда я, возможно, не смогу… В зависимости от того, как все это обернется.
Индиго бросает сигарету на землю и топчет ее ботинком.
— Хочешь знать мое мнение?
Иза смотрит на нее.
— Да, конечно.
Она берет Изу под руку.
— Я думаю, что, что бы ни случилось, в конце концов ты снова будешь в порядке.
— Я не уверена в этом, — говорит Иза. — Мне кажется, что все уже никогда не будет как прежде.
— Согласна, — отвечает Индиго. — Но это вышедшее из-под контроля, больше не имеющее смысла чувство, которое ты испытываешь прямо сейчас, исчезнет.
— Откуда ты знаешь, что я так себя чувствую? — спрашивает Иза. — Я в тупике.
— У всех нас это было в то или иное время.
— За этим стоит нечто большее. У тебя есть история. — Иза пристально смотрит на свою кузину. — Рассказывай.
— Сейчас не лучшее время для моих историй. — Индиго спрыгивает с тротуара и направляется к машине, припаркованной на стоянке напротив нас. — Лучше нам сосредоточиться на том, чтобы выяснить, что, черт возьми, было в этой папке.
Я следую за ними, скрестив пальцы, чтобы Большой Дуг не стал занозой в заднице и выдал еще один экземпляр. Я не думаю, что возникнет проблема, но иногда он становится странным без причины.
Как только мы садимся в машину, Индиго выезжает с парковки и едет к выходу из жилого комплекса. Когда выезжаем на главную дорогу, Индиго спрашивает меня, куда ехать. Указываю ей повернуть направо и некоторое время двигаться прямо. Я дам ей знать, когда сделать следующий поворот. Затем я откидываюсь на спинку и пытаюсь расслабиться, но с моей раскалывающейся головой и растущим беспокойством за Изу это практически невозможно.
Я хочу утешить Изу или хотя бы попытаться отвлечь ее, но я сижу на заднем сиденье, а она впереди на пассажирском сиденье. Она не посмотрела ни на меня, ни на Индиго с тех пор, как мы сели в машину. Я знаю, что означает эта тишина. Это значит, что она молча тонет в своих собственных тревогах. Я знаю ее достаточно, чтобы понять это. Единственный способ остановить это — отвлечь внимание.
Я подаюсь вперед на сиденье.
— У меня есть одна идея.
Индиго встречает мой взгляд в зеркале заднего вида.
— Стоит ли мне волноваться?
Я кладу руки на консоль.
— Мои идеи всегда потрясающие.
— Я не знаю об этом, — говорит она. — Прошлой ночью ты пытался убедить нас подняться на гору. Ты сказал, что здорово сделать это именно в темноте, потому что мы не знали бы, где находимся, что на самом деле не имело никакого смысла. Но когда Иза спросила тебя, почему это было бы весело, ты сказал: «Потому что опасность — это весело».
