— Почему? — страх камнем падает мне в живот.
— Уже поздно. Я устала, — Александрия проводит рукой по волосам и зевает, как бы подчёркивая свои слова. — И здесь холодно.
— Не то слово, — бормочу я. На мне мой самый толстый пуловер с капюшоном и спортивные штаны. Чертовски холодно, но я начинаю понимать, что сделаю всё, чтобы увидеть эту девушку.
Что безумно пугает.
— Ты не устал? — спрашивает Александрия.
Качаю головой.
— Замёрз?
Киваю.
— Тогда приходи завтра. Это безумие, — она начинает закрывать окно, а я делаю вид, что собираюсь протиснуться мимо розового куста. Мне всё равно, если эти гигантские шипы, которые, кажется, сверкают в ночи, поцарапают меня. Я полон решимости проникнуть в спальню Александрии. — Что ты делаешь? — недоверчиво спрашивает она.
— Если ты собираешься заставить меня пробраться сквозь этот грёбаный розовый куст, чтобы увидеть тебя, я сделаю это, — уверяю я её.
— Тристан.
— Александрия, — ухмыляюсь я.
— Боже мой. Позволь мне открыть дверь.
— Никому не говори, что я здесь, — тут же прошу я, останавливая её на полпути. — У вас есть другая дверь, через которую ты можешь меня впустить?
Она обдумывает это.
— В конце коридора есть странная дверь, ведущая на задний двор.
— Впусти меня через неё.
Она улыбается.
— Тебе придётся перепрыгнуть через забор.
Я отхожу назад и обдумываю это. Забор высокий, по крайней мере, шесть футов, но блин. Я перескочил через несколько заборов в своей жизни.
— Встретимся там через две минуты.
— Ты ненормальный.
Ради тебя, хочется сказать, но держу рот на замке. Она закрывает окно прежде, чем я успеваю что-либо вымолвить, и жалюзи опускаются с громким стуком. Это намёк на то, что пора бы мне направиться к забору, что я и делаю, обдумывая, как лучше атаковать его.
Оглянувшись через плечо, убеждаюсь, прежде чем прыгнуть, что мимо никто не проезжает. Надеюсь, мимо не проедет полицейская машина, потому что прямо сейчас я выгляжу как грабитель, готовый ворваться внутрь.
Чёрт. Если бы она только знала, на что я готов, чтобы провести с ней всего несколько украденных минут…
Я перетаскиваю свою задницу через шаткий деревянный забор, приземляюсь на землю с глухим стуком, вызывая дрожь в коленях. В другой жизни — в средней школе — я играл в футбол. И был приличным игроком, мне это нравилось, но главная причина, по которой я играл? Спортсменам доставались все киски. Вообще-то, в то время у меня было много кисок.
Моё подкрадывание напоминает мне о тех старых временах. Когда я заявлялся к девчонке посреди ночи, проскальзывал в её комнату и часами целовался с ней на кровати. То были хорошие времена — особенно хорошие, потому что нас никогда не ловили. Я был везучим сукиным сыном.
Сегодня вечером надеюсь, мне снова повезёт.
Дверь распахивается, как только подхожу к ней, Александрия стоит там, жестами показывая мне, чтобы я вошёл внутрь. Я поднимаюсь по ступенькам и вхожу в тёплый дом, её запах окутывает меня, вызывая желание схватить её, притянуть к себе и поцеловать.
Но держу свои руки при себе, наблюдая, как она быстро закрывает дверь, поворачивает замок, а затем показывает, что хочет, чтобы я следовал за ней. Я иду в ногу с ней, тесня её, когда мы направляемся в её спальню. У меня нет сил сопротивляться — опускаю руку ей на талию, и она позволяет мне прикоснуться к ней, и как мне кажется, Александрия останавливается, чтобы наши тела могли соприкоснуться друг с другом, я закрываю глаза, вдыхая восхитительный аромат её волос.
Она так хорошо пахнет. Ощущается ещё лучше.
Через несколько секунд мы уже в её комнате, и я притягиваю её к себе, коротко целуя. Слишком коротко.
— Я не должна была впускать тебя, — произносит она, задыхаясь. Она делает шаг назад, и я отпускаю её.
— Почему?
— Мне не стоит отвлекаться.
Я улыбаюсь. Что ж, это обнадёживающее признание.
— Так значит, я отвлечение.
— Абсолютное. Ты же в курсе, я уже сегодня вечером ходила на свидание, — криво усмехается она.
— Да, — потираю затылок, пытаясь снять напряжение. Мне невыносима мысль, что она была со Стивеном. Единственная причина, по которой я не пробиваю дыры в стенах, это то, что она мне сказала. — Но ты сказала, что вы двое решили быть друзьями.
— Да, решили, — кивает Александрия.
— И что он интересуется Келли? — сумасшедший.
— Да.
— А она интересуется им?
— Интересуется.
— Вроде того, как ты интересуешь меня?
— А как именно ты во мне заинтересован, Тристан?
— Позволь мне показать тебе, — Яяделаю вид, что собираюсь схватить её, и она уворачивается с моего пути, проскальзывая мимо моих пальцев. — Да ладно тебе.
Александрия качает головой.
— Если ты хочешь потусоваться со мной сегодня вечером, то это будет на моих условиях.
— И каковы твои условия?
— Мы будем смотреть «Секс в большом городе» и прижиматься друг к другу, — то, как она это произносит, очаровательно.
— Серьёзно?
Она кивает.
Ладно. Я за то, чтобы прижаться поближе. Я никогда не делал этого раньше, но ради Александрии пойду на всё, только бы провести с ней время. Но «Секс в большом городе»?
— Ты собираешься заставить меня смотреть этот сериал с цыпочками?
— Ага.
— Он старый.
— Он вне времени.
— Он про кучу старых вешалок, трахающихся направо и налево.
— Эй, они настоящие женщины с крепкой дружбой, ищущие любви в бессердечном, жестоком городе, — очень пылко объясняет она.
— Ты же не собираешься предоставить мне выбор, не так ли?
— Нет, — качает она головой и машет рукой в сторону кровати. — Соглашайся или уходи. Либо обнимашки и «Секс в большом городе», либо ты уходишь.
Скидываю туфли и засовываю их под ближайший стул, затем снимаю толстовку. Александрия стоит передо мной, словно застыв, её губы приоткрыты, глаза широко распахнуты.
— Что? — спрашиваю я, бросая толстовку на стул.
Она качает головой, закрывая рот.
— Ничего. Давай начнём, — она идёт к кровати, сбрасывает кучу подушек на пол и откидывает одеяло, приглашая меня в свою постель. Господи, у меня такое чувство, будто я только что выиграл самую крупную комбинацию, которую когда-либо разыгрывал.
И я собираюсь наслаждаться каждой грёбаной секундой.
Алекс
Нет ничего лучше, чем наблюдать, как Тристан раздевается и устраивается поудобнее в моей спальне. Серьёзно, стоило ему снять толстовку, его футболка задралась, и я мельком увидела его плоский живот. Определенно, это был момент Алекс-поклонницы, всё во мне ожило и находилось в состоянии повышенной готовности. И потом, когда он посмотрел на меня со смущением в глазах, а его волосы превратились в золотисто-каштановый бардак из-за того, что он стянул толстовку через голову?
Во мне что-то умерло. Возможно, я сохраняю хладнокровие и веду себя так, будто мне всё равно, что он здесь, но в глубине души мои девчачьи органы визжат от предвкушения.
Он забрался ко мне в постель, словно ему там самое место, и не оставил мне другого выбора, кроме как сделать то же самое. К тому времени, как я нервно поправила подушки и устроилась поудобнее, он уже держал мой ноутбук в руках и, положив его на колени, хмуро смотрел на экран.
— Ты действительно смотришь DVD? — он взирает на меня так, словно я сошла с ума.
Пожимаю плечами.
— Они принадлежали моей маме.
Тристан выгибает бровь.
— Принадлежали?
Здесь я ступаю на опасную почву. Совершенно не хочется говорить о моих родителях. И так достаточно неловко, что люди, с которыми я выросла, знают, что они сделали. Но ещё хуже, когда я вынуждена объяснять каждую мелочь грехопадения родителей новым людям в моей жизни.
Поэтому держу рот на замке.
— Ей больше не нужны были DVD, поэтому она отдала их мне. Я начала смотреть сериал и как-то незаметно подсела, — наклоняюсь и смотрю в меню, желая сменить тему. — Третий сезон сейчас — мой любимый.
