что общаешься?
— Не знаю.
Внутри закипает злость. Мне едва удаётся сдерживать эмоции. Хочется одновременно закричать на Никиту, обвинить его в измене и расплакаться.
— Ну, она мне что-то пишет, но я ей не отвечаю.
Ах вот как! Из «не общаюсь» мы пришли к «она мне что-то пишет».
— Что она тебе пишет? — внимательно вглядываюсь в лицо Никиты.
Мне кажется, или он мнётся? Как будто сомневается, говорить ли.
— Не знаю, я не читаю. Мне много кто пишет, некогда смотреть сообщения от незнакомых людей.
В это я, допустим, верю. С каждым днём количество подписчиков у Никиты в соцсетях растёт в геометрической прогрессии. Лайки и комментарии к фотографиям сыплются, как из рога изобилия. Физически не хватит времени все их просматривать.
Но я просматриваю.
— Она мне не нравится! — выпаливаю после паузы.
— Чем?
— Всем! Она какая-то больная. Таких людей надо остерегаться.
— Ну, я тоже не понимаю, что в голове у этих девчонок. Не только у меня же есть такие поклонницы, много у кого из футболистов. Мне как-то по фиг на них. Ну ходят с плакатами на мои матчи. Ну выкрикивают какие-то глупости. Я не обращаю внимания.
— Я не хочу, чтобы она ходила на твои матчи, — бурчу себе под нос.
— Я не могу ей запретить. Не я же продаю билеты.
Все, что говорит Никита, резонно. Вот только мое настроение лучше не стало. На душе все равно гадко от сказанных фанаткой слов.
Никита поднимается с кровати и подходит ко мне. Ставит рядом второй стул и садится. Не поднимаю на него глаз, рассматриваю маникюр на руках. Тогда Никита берет в ладони мое лицо и поднимает на себя.
— Мы опоздали в ресторан. Бронь слетела.
Сглатываю. Чувствую себя виноватой. У нас должно было быть красивое свидание, а я все испортила.
— Извини.
— Не надо извиняться. Просто объясни, что случилось.
Глаза предательски начинают жечь слезы. Нет-нет-нет! Только не это. Я не хочу плакать при Никите.
— Твоя фанатка наговорила мне гадостей, — признаюсь. — Я расстроилась.
— Зачем ты вообще с ней разговаривала?
Хороший вопрос. А ведь и правда: зачем? Молчу, не зная, что ответить.
— Лиль, ты — моя девушка. А она — никто.
От этих слов сердце начинает биться с утроенной силой. Настроение разворачивается в обратном направлении и начинает расти.
— Пообещай мне, что не будешь обращать внимания на всяких сумасшедших.
Быстро киваю головой как болванчик.
— Иди ко мне.
Никита пересаживает меня со стула к себе на колени. Обнимает за талию, я его за шею. Опускаюсь лбом ему на плечо и улыбаюсь дурацкой счастливой улыбкой.
«Ты — моя девушка. А она — никто»
Да, именно так. Я — девушка Никиты. А эта дура — никто.
— Ты расстроился, что вы сыграли вничью? — перевожу тему.
— Да.
— Это плохо для твоей команды?
— Да, потому что предыдущий матч у нас тоже получился вничью. Две ничьи подряд для нас плохо.
— Что говорит тренер?
— Что мы все ебланы, не умеем играть и что если следующий матч не выиграем, то клуб продаст нас в какой-нибудь Мухосранск.
Не знаю, почему, но мне становится очень смешно. Понимаю, что Никита расстроен, но не могу удержаться. Тихо смеюсь ему в плечо.
— Не смешно! — щипает меня за бок.
— Ты великолепно играл, — целую его в щеку. — Я любовалась тобой весь матч.
Фанатка исчезла из моей головы, больше ничего не омрачает настроения. Меня переполняют любовь и нежность к Никите. Глажу его, обнимаю, целую. И сама плавлюсь в его руках.
— Хочу тебя, Лиль. Так сильно хочу, — шепчет сквозь поцелуи. Никита поднимается со стула вместе со мной на руках и несёт к кровати.
И я хочу, думаю про себя, но вслух не говорю, потому что слишком занята поцелуями с самым любимым парнем в мире.
Глава 29. Правда
Лиля
В Москву мы возвращаемся так же, как ехали в Питер: по отдельности. Дома начинается все то же, что и было. У Никиты изнурительные тренировки, а у меня учёба в институте и ожидание наших встреч. В субботу перед поездкой к Соне я иду домой к Никите. На подобного рода мероприятия мы обычно ездим вместе. Соседи же. А у Свиридова своя машина, так что ему не сложно взять меня с собой. Так что, надеюсь, его мама ничего не заподозрит.
Но когда тетя Женя открывает входную дверь, мне одного взгляда достаточно, чтобы понять: она знает про нас с Никитой. По позвоночнику пробегает неприятный холодок, в душе шевелится плохое предчувствие.
— Здрасьте, теть Жень, — нервно хихикаю и прохожу в квартиру. — А Никита согласился подвезти меня к Соне. Ну, чтоб я на электричке в Подмосковье не ехала.
Что я несу? Ей же все известно. Вот только откуда?
— Проходи, — улыбается губами, но не глазами. — Никита ещё собирается.
Тетя Женя ведет меня на кухню.
— Хочешь чай или кофе?
На самом деле я хочу сбежать, не оглядываясь.
— Кофе.
Тетя Женя принимается колдовать над приготовлением напитка. Тишина между нами давит на меня. Ерзаю на барном стуле, не знаю, куда деться. Чувствую себя виноватой. Не знаю, в чем. В том, что посмела полюбить ее сына? Так разве это плохо?
— Держи, — ставит передо мной фарфоровую кружку.
Тетя Женя забирается на высокий стул напротив и, пока я делаю глоток кофе, сканирует меня взглядом.
— И давно вы с Никитой вместе?
Я хоть и поняла с первой минуты, что она в курсе, а все равно вопрос звучит настолько неожиданно, что я давлюсь горячим напитком и обжигаю язык с горлом.
Откашлявшись, поднимаю на неё лицо. Что мне ответить? Солгать? А что это даст, если она уже знает?
