class="p1">— Они раскопали старое дело. Убийство. По факту это была самозащита и несчастный случай. Тогда мы оперативно смогли все замять, но сейчас кто-то сверху очень хочет упечь босса на реальный срок. Медицинское заключение исчезло, с ним испарилась и пара протоколов. Похоже на давние счеты.
— Адвокат пока не в курсе?
— Не знаю. Вряд ли.
Николай не выдвигает никаких гипотез, но и без них понятно, в чем может быть дело. Я улыбаюсь, когда хочется разреветься. Молчу об изнасиловании. Клим делает то же самое со своим обвинением. Утаивает любую информацию и принуждает молчать других.
Между нами нескончаемая лавина лжи. Как только просачивается хоть какая-то правда, ее тут же накрывает новым обманом. И так без конца, без края.
— Ясно... И что можно сделать?
Радуюсь, что у меня забрали пачку. Сигарета в дрожащих пальцах — то еще зрелище.
— Что... — Николай ерошит короткие волосы.
— Хоть что-то.
Я встаю. Не могу больше сидеть. Каждая мышца болит, каждый сустав ноет.
— Если хоть что-то... — Сильные пальцы с тихим хрустом ломают зубочистку. — Чудо, — звучит как со дна колодца.
Вопрос «Все настолько плохо?» застревает в горле колючим комом. Глаза вспыхивают как от острого приступа аллергии, тело пробивает крупной дрожью.
До этого я не чувствовала холода, сидела в пушистом халате на пронизывающем осеннем ветру. А теперь прошибает.
Не говоря ничего Николаю, срываюсь в дом. Забравшись на диван, укрываюсь по шею пледом.
Я не буду плакать. Хватит!
Чтобы справиться с очередным соленым водопадом, заранее лезу в сумочку за салфетками. Вслепую ощупываю один карман, другой. Не найдя ничего подходящего, вытряхиваю на диван все содержимое.
«Ну где же?» — шепчу непослушными губами. И замираю...
Не дыша, не моргая, смотрю на маленький прямоугольник бумаги. На ту самую визитку, которую я когда-то хотела выбросить, но не успела.
Глава 41
С визиткой в руках я вспоминаю того, кто ее вручил, и нашу встречу. Пафосный ресторан, взгляды незнакомцев, прикованные ко мне, пожилой мужчина рядом с молодой беременной женой. «Евой!» — поправляю себя.
Он тогда не очень лестно отозвался о Климе. Кажется, муж Евы называл его ублюдком и предложил решить любые проблемы, только чтобы я поскорее избавилась от покровительства Хаванского.
Это было так настойчиво, словно меня и вправду нужно спасать от Клима.
Сложно представить, что произошло между этими двумя. О том, что причиной может быть Ева, не хочу даже думать. Но искушение позвонить и попросить помощи... не для себя, для Клима, оказывается таким сильным, что я еле сдерживаюсь.
Вместо звонка заставляю себя принять душ, а потом иду в гостевую комнату к Алисе. Не сговариваясь, вместе застилаем кровать, готовим завтрак и пьем горячий эспрессо.
Со стороны, наверное, это смотрится дико. Мы постоянно прислушиваемся, хоть и не разговариваем. Вздрагиваем от каждого шороха и регулярно бросаем взгляды на свои телефоны. Две тени в ожидании новостей.
Одна я бы точно сошла с ума, однако рядом с Алисой удается как-то протянуть до обеда и не взвыть к вечеру.
Вероятно, спать мы бы тоже отправились вместе — на диван в гостиной, с телефонами в руках и одной на двоих подушкой. Но в восемь неожиданный звонок прерывает наше молчание.
Пару секунд я в недоумении смотрю на экран. Пытаюсь понять, что это за номер. А когда жму на кнопку «Ответить», чуть не падаю на пол.
— Привет.
От хрипловатого, будто простывшего голоса мурашки бегут по коже.
— Клим...
Я поворачиваюсь к Алисе и чувствую, что глаза наполняются слезами.
— Как у тебя дела? — спрашивает он буднично.
— Все хорошо. — Сама не знаю, зачем подыгрываю. — Со мной твоя сестра. Передает привет.
Кивая, она подсаживается ко мне и обнимает за талию.
— Я рад, что ты в хорошей компании и не скучаешь.
— Мы стараемся.
— Молодцы. Ей тоже привет! Но скажи, чтобы не клеила уши. Разговор только для взрослых. — В трубке слышен лязг металла. Какие-то железные двери. Или наручники.
— Обязательно передам. — Я сжимаю ладонь Алисы. — А ты как? — Кусаю губу.
— Я?.. В целом нормально. Еда сносная. Кровать жесткая, почти как я люблю. Общения выше крыши, скоро мозоль на языке будет.
— Мм... Звучит так, словно ты на курорте.
Не знаю, как Климу удается держаться. Мне тяжело.
— Так себе курорт. Жалею, что не успел отвезти тебя на свой любимый. На Сейшелах. Там сейчас хорошо.
— Жара, пальмы и океан?
— А еще просторные бунгало с большими кроватями и никаких посторонних.
— Мы бы не скучали. — Убираю телефон подальше от лица и всхлипываю.
— Я бы не позволил тебе скучать.
— Ты невозможный!
Безумно хочется спросить: «Когда вернешься?» Но молчу. Если бы был какой-то шанс, мы не говорили бы сейчас о курортах и прочей чуши.
— Звучит так, словно я тебе нравлюсь. — Клим закашливается от смеха.
— Еще чего! Слишком много на себя берешь. У нас сделка, забыл?
— Самая удачная сделка в моей жизни. Знал бы, что так легко можно забрать тебя, давно бы отправил Шаталова на больничную койку.
— Ты сама доброта. Я обязательно передам Марку.
— Передай... — Голос Клима меняется. В интонации сквозит непривычная усталость и какая-то обреченность. — И скажи, чтобы берег.
— Себя? Так он не умеет. Ты лучше меня знаешь, — из последних сил пытаюсь шутить.
— Нет.
Одновременно с лязгом металла в трубке раздаются еще чьи-то голоса. Я отчетливо улавливаю: «Время вышло! Заканчивай!»
— Пусть тебя бережет.
— Я бы предпочла, чтобы меня берег ты.
Ни разу не признавалась в любви. Никому! Не говорила о чувствах даже бывшему мужу. Чего не было, того не было. А сейчас слова сами рвутся наружу.
Что Клим сумасшедший.
Что непроходимый эгоист.
Что не хочу без него... ничего не хочу.
Что именно с ним я впервые почувствовала себя живой и, кажется, полюбила.
— Я бы тоже хотел беречь тебя. — Голос Клима становится совсем тихим. Он будто уже далеко от телефона. — Прости. Дальше не смогу, — последнее, что слышу.
Одновременно с короткими гудками меня накрывает какая-то жуткая пустота.
Как два памятника, мы с Алисой долго сидим на диване. Вновь молчим. Барахтаемся каждая в своем чертовом болоте.
А потом я больше не раздумываю. Вынув из сумки
