злосчастную визитку, иду в спальню и набираю номер.
Глава 42
Некоторые решения принимаются разумом, а некоторые сердцем. За последние годы я четко убедилась, что мозг не всесилен, иногда нужно идти на поводу у чувств. Доверять, открываться, совершать безумные поступки.
Месяц назад один из таких поступков привел меня в объятия Клима. Ни о чем не жалею.
Сейчас я всем сердцем чувствую, что это очередной случай, когда нужно пойти против собственного разума.
Главное — не бояться.
«Хуже, чем есть, быть уже не может», — успокаивает внутренний голос.
Николай Владимирович Исаев, как указано на визитке, снимает трубку после третьего гудка. Слышу его «Здравствуйте» и решаюсь.
— Добрый день. Вы меня, наверное, не помните. Я Диана Шаталова. Мы с вами пересекались в одном из питерских ресторанов не так давно.
— Диа-ана, — нараспев, словно смакуя, повторяет Исаев. — Как же вас забыть? Такая красавица! Диана Дмитриевна. Все верно?
Точно помню, что во время разговора не называла свое отчество. Знакомиться вообще не было никакого желания. Исаев, похоже, сам собрал обо мне информацию. Как знал, что пригодится.
Эта мысль заставляет напрячься.
— Да. Все так. И раз вы знаете мое отчество, то, вероятно, знаете и причину, по которой я вам звоню.
— Догадываюсь. Новости в определенных кругах распространяются быстро. Очень жаль, что вы оказались замешаны во всем этом.
— Спасибо за сочувствие.
— Пожалуйста. Но вы ведь обратились ко мне не за сочувствием?
— В тот вечер вы сказали, что умеете решать сложные вопросы не хуже Клима.
— Думаете, в моем возрасте уважаемый джентльмен станет вешать девушке лапшу на уши?
— Надеюсь, нет.
— Хаванский, как бы я к нему ни относился, хорош в своем деле. Его упорства и наглости хватило, чтобы добиться определенных высот. Только он все еще щенок в сравнении со мной.
— Сейчас ему грозит срок за убийство, которое он не совершал. Возможно, что-то еще. Кто-то хочет посадить Клима в тюрьму. И надолго.
— Ничего странного, — хмыкает мой собеседник. — С его талантом наживать себе врагов, удивляюсь, почему Хаванский так долго находился на воле.
— Но вы сможете помочь? — перехожу к главному вопросу.
— Помочь ему? — В трубке повисает напряженная пауза. — Нет никакого желания.
Второй телефонный звонок за вечер, и второй раз я понимаю, что за прозвучавшими словами кроется совсем другой смысл.
— А мне? — меняю формулировку. — В прошлый раз вы сказали, что способны решить любые мои проблемы.
— Под помощью вам, конечно же, подразумевается свобода для одного нашего общего знакомого?
От громкого смеха мороз ползет по коже.
— Клим приехал, чтобы спасти меня. Считайте, что это мой долг перед ним.
— Я предупреждал вас. Не стоило связываться с Хаванским, он всем приносит только беды.
— Так вы поможете... мне?
— Диана Дмитриевна, то, о чем вы просите, не так просто сделать, — начинает торговаться Исаев.
— Я заплачу. У меня есть компания. Успешная. Такая оплата подойдет?
До этого момента и не задумывалась о том, чтобы отдать компанию. Это будет предательством по отношению к Шаталову. Марк хотел, чтобы именно я управляла его детищем, пока он сам не в состоянии. Именно ради спасения фирмы он предложил мне сделку с Хаванским и передал все акции.
— Что вы, дорогая? Для вас любая услуга бесплатна! Я помню свои слова и никогда не отказываюсь от обещаний.
Больше всего это похоже на ловушку, но сдавать назад уже поздно.
— Так вы возьметесь? — произношу, затаив дыхание.
— А вы настойчивы! Похоже, этот выскочка дорог вам, — цокает языком мой собеседник. — Ну что ж, я узнаю, что можно сделать.
— Спасибо, — выдыхаю с облегчением.
— Пока не за что благодарить. Все впереди. Ждите звонка.
Глава 43
Когда плохие новости сыплются друг за другом как из рога изобилия, со временем совсем перестаешь пугаться.
Со мной происходит примерно так же. Разговор с Климом запустил какую-то цепную реакцию. Я догадываюсь, что освободить моего мужчину будет непросто, понимаю, что Исаев обязательно потребует свою плату, только уже не боюсь.
Впервые за последние сутки сплю до самого утра. Просыпаюсь лишь раз, — снова между ног все болит, а в ушах довольные хрипы Пекарского, — но тут же заставляю себя закрыть глаза и засыпаю.
Днем без дрожи и слез выслушиваю неутешительный рассказ адвоката. Тот приехал лично. На черной, как воронье крыло, машине, с увесистой папкой и дикой усталостью на лице.
В его отчете для меня нет ничего нового. Адвокат сухим казенным языком пересказывает слова Николая, добавляет к ним пару фамилий и номера статей Уголовного кодекса.
После его рассказа еще сильнее убеждаюсь, что была права, позвонив Исаеву. А вот Алиса заливается слезами.
— Нет, скажите, что это неправда! — Она цепляется за рукав адвоката.
— К сожалению, не могу. Ситуация хуже некуда.
— Я не смогу без него. Какое убийство? Какая тюрьма? — Алиса начинает плакать навзрыд.
— Мы подняли все связи. Я приложил все усилия.
Оправдания адвоката звучат настолько вяло, что хочется выставить его за дверь и предложить Климу поискать нового.
— Значит, мало! Нужно больше! Мой брат стольким помог! Они обязаны за него вступиться!
Алиса похожа на раненого зверька. На нее больно смотреть — красные, опухшие глаза, белые впалые щеки и искусанные губы. Не осталось и следа от прежней молодой красавицы, в сторону которой сворачивали головы мужчины от пятнадцати до пятидесяти.
Маленькая брошенная девочка. Причем брошенная второй раз. Вначале родной матерью — теперь братом.
Наверное, если бы не необходимость держать голову холодной, я бы выглядела ничуть не лучше. Жаль, слезы никак не смогут помочь Климу.
— То есть, если бы не похищение, — решаю вмешаться, — они все равно повесили бы на него все это? — указываю на папку.
— Рано или поздно, — разводит руками адвокат.
— И этого никак нельзя было бы избежать? Подготовиться?.. — Трудно подобрать правильные слова. Я совсем не разбираюсь в бизнесе Клима.
— Вероятно, можно, но мы теперь об этом не узнаем.
— Получается, арест после моего похищения стал лишь поводом...
Это не вопрос. Все яснее ясного. Наверняка Клим был в курсе, чем может закончиться мое спасение. Знал
