собираешься делать? – вздохнула Аврора.
– Понятия не имею, – тоскливо выдохнула я, косясь на лежащий рядом букет, – он меня привлекает и пугает одновременно.
– Давай признаем, что ухаживает он красиво, – осторожно начала подруга, – смотри, как заморочился с подарком. Нашел где-то сундук, спрятал в него букет для тебя, ракушки для Феденьки…
– …и чуть не заморозил Иннокентия, который сторожил все это добро, – нервно хмыкнула я.
– Первый раз такое вижу, Кать.
– Ро, я его не понимаю. Появляется как Эдуард, треплет мне нервы своим креативом, косит под дурачка, серенады эти под окном, проблемы мои решает в его креативном стиле, кодирование это…
– Строители завязали? – нервно хмыкнула подруга.
– У меня теперь образцово-показательная бригада, – закивала я, – в начале недели ездила, все злые, потому что трезвые, зато работоспособность зашкаливает. Они мне месячную норму за неделю построили. Пашка будет вне себя от счастья, когда приедет.
– Номер не удаляй. Если Роб продолжит настаивать на домике за городом, я их тоже найму.
– Домик за городом? – улыбнулась я. – А кто говорил, что ты дитя асфальта?
– С ним хоть на край света, – покраснела Ро и отвела взгляд, – но мы сейчас не о нем, а о втором скакуне.
Я возвела очи горе и стиснула зубы.
– У меня диссонанс, – наконец выдала я, – между тем, что он говорит, делает и как себя ведет. То покоя мне не дает, потом пропадает почти на неделю, в которую оказывается, что он не Эд, а Матвей. Появляется, не желая мне ничего объяснять, и снова ухаживает как заведенный. Ведет себя как ребенок, ровесник Феди, а потом говорит серьезные вещи таким тоном, что у меня мурашки по коже размером с единорогов. Я вопросы задаю, а он не отвечает ни на один. Или отшучивается. Он слишком много обо мне знает, словно следил за мной, и довольно длительное время. А вишенка на торте – сундук этот с цветами.
– Сегодня я обязательно все выясню у Роберта, – решила Аврора, как и всегда, вставая на мою сторону.
– Уверена, что он в курсе? – засомневалась я.
– Да. Диночка рассказала, что ты была в кафе с двумя мужчинами, а потом ушла с одним из них. И сразу после вашего ухода в кофейню пришел Роберт и ушел со вторым твоим спутником. Я потом по камерам посмотрела: Роб ушел с Матвеем. Уверена, что он все ему рассказал, только Багров почему-то его покрывает. Я только одного понять не могу – это что, какая-то государственная тайна, что они оба молчат?
Мы переглянулись, посмотрели на Матвея и крепко задумались.
– Хорошо, давай предположим, что Матвей как-то связан со служителями правопорядка, хотя по его поведению в это трудно поверить, – начала я. – Я-то каким боком? И почему об этом нельзя говорить?
– Позвони Дэнчику, – озарило Аврору, – может, он выяснит, где работает Матвей. Фамилию и имя мы знаем, думаю, сложностей быть не должно.
– Я хотела, – призналась я, – но что-то остановило, а потом я забыла. В понедельник позвоню, если Роберт нам не расскажет правду.
– Так и сделаем.
– Федя, вылезай из воды, у тебя уже губы посинели, – потребовала я, поднимаясь на ноги.
– Мам!
– Греться, быстро. Еще не хватало, чтобы ты заболел!
Крикнула и обернулась на голоса, щебечущие за нашими спинами. Аврора тоже заинтересовалась и осмотрела стайку девушек, которые ушли около часа назад, но, как небезызвестный книжный герой, вернулись.
Все дружно переоделись в сарафаны и купальники, а на лицах фан-клуба двух неугомонных братьев был поистине боевой раскрас.
Судя по всему, дамы решили воевать со мной и Авророй за внимание миланских коней и их чудесного во всех отношениях тренера.
Мы с Рори философски вздохнули и решили не обращать внимания на шумное прибавление в нашем тесном кругу.
Девочки были юные, дерзкие и очень шумные. Они пытались привлечь к себе внимание громким смехом и вульгарным поведением.
Я взяла сухое полотенце и хорошенько обтерла трясущегося от холода Федю.
– Встань вот сюда, на солнышко, – велела я сыну.
– А я сог-г-г-реюсь и сн-н-н-ова куп-п-паться? – с надеждой спросил он.
– Давай мы вернемся в дом к бабушке Липе, попросим у нее горячий чай, хорошенько согреемся и решим, что делать, хорошо? – уклончиво предложила я. – Речка никуда не денется, а мы могли бы поискать лошадку, ты ведь хотел.
Я снова растерла сына, сменила мокрое полотенце на сухое, игнорируя женский смех и разговоры, которые становились все громче.
– А клад? – вспомнил Федя, когда понял, что мы собираемся уходить.
– Я принесу тебе, – пообещал Матвей, который уже натянул шорты. – Сундук тяжелый, а твоя мама вон какая хрупкая, она не сможет его донести. Щас Лева машину подгонит, и мы привезем.
Я неодобрительно покосилась на наглеца, но комментировать ничего не стала, впрочем, и адрес решила не называть. Если сам не найдет, спросит у Сводника Левановича.
И только уходя с пляжа, осознала, что он остался в компании своего фан-клуба. В груди что-то царапнуло, но я мужественно не подавала вида, что меня это волнует.
Я ведь не ревную, правда?
– Роберт, один вопрос, – мягко начала Аврора допрос с пристрастием. – Скажи мне, только честно: ты ведь знал, что он здесь будет?
– Знал, – мужественно сознался Багров, – и настаиваю, чтобы Катерина дала парню шанс.
Я резко затормозила, развернулась к Роберту, но этот болтун продолжал изображать из себя сваху всея Руси:
– Катерина, ты, конечно, женщина привлекательная, хоть и не привлекательней моей супруги, но это мое личное мнение. Но скажи-ка мне, мадам «все сама», – тебе каждый твой ухажер клады в речках находит, когда ухаживает? Вот кто еще так для тебя старался? А серенады кто пел? Пацан старается, ухаживает, добивается, а ты нос воротишь.
Я молча хлопала глазами, слушая его пламенную речь, и не находила слов, чтобы ответить.
– Роб, он врун, – припечатала Аврора. – Наглый, бессовестный врун.
– Рори, может, они сами разберутся? – миролюбиво предложил Роберт.
– Полностью согласна, – согласилась с аргументами супруга Ро, – они должны были разобраться сами, но ты почему-то ему помог!
– Потому что он хороший парень. Катерина, трудно тебе дать ему шанс? – переключился на меня Багров.
– Не трудно, – процедила я. – Пусть скажет, кто он такой и зачем устроил спектакль, и я дам ему шанс. Или ты скажи, ты ведь знаешь. Не отпирайся, Роберт, Диночка сказала, что вы с ним вели светскую беседу возле кофейни Авроры.
– Диночка, – страдальчески пропел Роберт, закатывая глаза. – Мы говорили не об этом.
– А о чем? – включилась Ро.
– Там наши дела, боксерские…
– Значит, ты на его стороне, да? – приподняла бровь Аврора.
Роберт вдохнул полной грудью воздух, а на
