не будет видно.
Я убрала кисточку и закрыла косметичку. Но прежде чем положить ее на полку, которую Дакота расчистила для меня во время моего пребывания, я схватила тушь и быстро нанесла один слой на ресницы.
Детский макияж.
Я выскочила из ванной, оставив зеркало, пока не передумала. Я надела узкие джинсы и черный свитер с глубоким V-образным вырезом, почти до моего розового кружевного бюстгальтера. Я натянула туфли Теи, забрав их на весь оставшийся отпуск, и вышла из спальни.
Дакота ждал у задней двери, его пальто уже было надето, а мое в его руках.
Уголок его рта дернулся, когда он увидел мое лицо. Он помог мне надеть пальто и выйти на улицу, по обледенелой дорожке к двери его гаража.
Затем он отвез нас на работу с улыбкой на лице.
* * *
Два часа спустя мы с Дакотой были в баре, а маленькие сапожки бежали по коридору.
Я стояла за углом, не имея возможности видеть коридор, но улыбнулась, ожидая возможности поприветствовать своих племянниц и племянника. За исключением того, что появившийся ребенок не был Кендриком.
Это был маленький мальчик Уиллы и Джексона, который вбежал в костюме полицейского. Когда он подбежал к ноге Дакоты, я попыталась вспомнить его имя.
Райдер был братом Джексона. Их сына звали… Оно начинается с буквы «Р» — Роман. Его звали Роман.
— Привет, приятель. — Дакота взъерошил его волосы. — Как дела? — спросила я.
— Катался на лыжах с папой и Уайдером!
— Да? — Дакота улыбнулся ему как раз в тот момент, когда появились Джексон, Уилла и Райдер.
— Привет, ребята. — Джексон кивнул мне и пожал Дакоте руку. Райдер сделал то же самое.
— Как прошли каникулы? — Спросил Дакота.
— Катались на лыжах! — повторил маленький мальчик. — На снегу.
— Да, Роман катался на лыжах по снегу. — Уилла провела пальцами по светлым волосам своего сына, которые соответствовали ее собственным, и подошла, чтобы обнять меня. — Приятно снова тебя видеть.
— Мне тоже.
Поскольку Джексон был практически братом Теи, Уилла была псевдо-невесткой. Всякий раз, когда в Ларк-Коуве происходило семейное мероприятие, они были там, и я немного узнала ее за эти годы. Она была милой и застенчивой.
И невероятно беременной.
— Что вы, ребята, здесь делаете? — Спросил Дакота.
— Просто хотел зайти и посмотреть, как идут дела. — Джексон оглядел меня с ног до головы так же, как Пайпер несколько дней назад.
— Дай угадаю. — Я закатила глаза. — Тея и/или Логан позвонили и попросили тебя проверить меня.
Джексон усмехнулся.
— Так и есть.
— Этим двоим нужно научиться брать отпуск и перестать беспокоиться обо мне.
Я разговаривала и с Теей, и с Логаном в день праздника. Они позвонили, чтобы узнать, как прошла вечеринка, и я заверила их, что она прошла успешно. Я также убедила их, что у меня все пальцы на руках и ногах на месте.
Они, должно быть, подумали, что я лгу.
— Как прошла вечеринка? — Спросила Уилла. — Было весело?
— Это было потрясающе. — Я улыбнулась. — Одна из лучших, которые у меня были за долгое время.
Я опустила голову, надеясь, что она не сможет прочитать мои мысли, которые быстро стали грязными, когда я вспомнила, сколько веселья той ночью было в постели Дакоты.
— Бар был переполнен, — сказал Дакота Джексону. — «Корона» кончилась около одиннадцати. В следующем году нам нужно будет запастись продуктами.
Пока Джексон, Дакота и Райдер обсуждали предстоящие плей-офф НФЛ, Роман подошел и встал рядом со своей матерью.
— Мне нравится твой костюм, — сказала я ему.
Он указал на свой значок.
— Полицейский.
— Это дело рук Ксавьера. — Уилла вздохнула. — Он одержим этим костюмом. Ксавьер убедил его, что он должен быть полицейским на Хэллоуин, и теперь он не хочет носить ничего другого. Это настоящая борьба за то, чтобы одеть его в обычную одежду. Поскольку сегодня здесь только мы, я сдалась и позволила ему надеть костюм.
— Это мило. Может быть, он станет полицейским, когда вырастет.
— Может быть. — Уилла улыбнулась своему сыну. — У тебя когда-нибудь был любимый костюм на Хэллоуин?
Я обдумала их все и покачала головой.
— Принцессы. Было много принцесс.
— Когда-то я была принцессой. Затем у меня был долгий период, когда я одевалась как учитель естествознания, в комплекте с защитными очками и белым лабораторным халатом, потому что я хотела вырасти и стать учителем, как мой отец.
— Интересно, будет ли Роман верен костюму полицейского.
Она пожала плечами.
— Кто знает? Но он предан своему делу.
У меня никогда не было никакого восторга от работы, ни формальной, ни настоящей. Я позавидовала Роману, двухлетнему мальчику, у которого было больше уверенности в костюме, чем у меня в отношении многих вещей в последнее время.
Если бы я могла выбрать любую работу в мире, что бы это было?
У меня была свобода вернуться в школу, если понадобится. У меня была полная финансовая независимость, чтобы начать свой собственный бизнес или делать инвестиции. Но что бы это могло быть? Чем я была бы так одержима, что буду готова сделать это огромной частью своей жизни?
Ничего не приходило в голову.
Неужели так чувствовали себя другие люди? Я сомневалась, что все были довольны своей работой.
Я была уверена, что есть продавцы продуктовых магазинов и служащие заправочных станций, которые ненавидят ходить на работу каждый день. Часть меня надеялась, что я не одинока в своем отсутствии энтузиазма. Насколько плохо было то, что я надеялась, что люди ненавидят свою работу?
Абсолютно плохо.
Мне не нужно было работать. С фамилией мне повезло. Но когда я посмотрела на Романа сверху вниз, я поняла, что на каждого человека, который ненавидел свою работу, был кто-то, кто любил ее. Как папа, или Обри, или Логан, или Тея, или Уилла.
— Я надеюсь, что Роман всегда так радуется любой работе, которая у него есть.
Уилла искоса посмотрела на меня.
— С тобой все в порядке?
— Ага! — Сказала я слишком громко и слишком возбужденно. — Да. Я просто имею в виду, что хорошо, что у него есть страсть в таком юном возрасте.
У меня никогда такого не было.
— Как дела в лагере? — спросила я, желая сменить тему.
— Отлично! Мы закрываемся на зиму, так что я просто работаю на Логана, пока не родится ребенок. Но я уже с нетерпением жду начала летнего сезона.
Уилла руководила детским лагерем в городе. Помимо ее собственных детей, это была ее гордость и радость.
Это была ее страсть.
Казалось, у всех в этой комнате она была, кроме меня. Даже Райдер, который все еще учился в
