— Ты уверена?
Джилл теснее прижалась к нему.
— Разве ты не чувствуешь? Я хочу именно этого. Только этого.
Его самообладание улетучилось. Она поняла это по его взгляду, по его напряженному телу.
— Подожди, — хрипло попросил он. — Одну минуту.
Свесившись с кровати, он поднял свои джинсы и достал из кармана бумажник. Найдя в нем то, что ему было нужно, он быстро вернулся к ней — в полной готовности.
Джилл смотрела на него, и в ее душе боролись самые противоречивые чувства. И сильнее всего ощущалась обида. Из-за их прошлого, из-за тех слов, которые они бросили друг другу столько лет назад.
— Я не стала бы тебя обманывать, — прошептала она.
— Знаю. — Он обнял ее и поцеловал — медленно и крепко. — Но я не рискую, милая. Никогда.
— Поэтому ты всегда носишь с собой презервативы. На всякий случай.
Ее тон заставил его улыбнуться.
— Мне нравится, когда ты ревнуешь. И — да, я всегда ношу их с собой. Но успокойся, милая. Эти штуки уже давно лежат без дела у меня в бумажнике.
Она тоже улыбнулась:
— Много-много месяцев?
Он негромко рассмеялся и перевернул ее на спину.
— Больше. Гораздо больше. — Он на секунду замер над нею, и улыбка сбежала с его губ. — Ты так прекрасна, Джилл. Ты — особенная женщина. Другой такой нет на свете…
Она обвила его ногами. Сердце ее стучало, радость и желание переполняли Джилл, и эта смесь эмоций ее опьяняла. У них есть надежда. На этот раз у нее с Джеком есть шанс на счастливый конец.
«Я тебя люблю!»
Эти слова так и рвались с ее языка, но Джилл заставила себя промолчать, как ни больно ей это было. Ей мучительно хотелось сказать ему все, что она чувствует. Но она понимала, что если это сделает, то он сбежит из ее дома так стремительно, что она и ахнуть не успеет.
И вместо этого, выгибаясь ему навстречу, она сказала:
— Ты мне нужен.
Медленно, все время продолжая смотреть ей в глаза, он вошел в нее. Наслаждение разлилось по ее телу. Она ахнула и крепче обхватила его руками и ногами, цепляясь за него, давая себе молчаливую клятву никогда его не отпускать.
Они двигались вместе — сначала медленно, постепенно наращивая напряжение и страсть, а потом, когда их чувства вырвались за пределы контроля, за пределы разума, все быстрее и быстрее. Джилл выкрикнула имя Джека. Он заглушил ее крик губами, одновременно застонав от блаженного восторга.
Джек упал на нее, бормоча нежные слова, осыпая ее лицо поцелуями. Они лежали так еще очень долго, обнимая друг друга, и каждый ушел в свои мысли, свои надежды и страхи. Их разгоряченные тела остыли, сердца забились в нормальном ритме. Джек осторожно перевернулся на бок, уложив Джилл рядом. Он смотрел на нее, и его грудь переполняли эмоции. Чувство нежности было настолько сильным, что он не находил подходящих слов, чтобы выразить их. Джек осторожно сдвинул влажные пряди волос у нее со лба.
Как он мог ее отпустить?
И как теперь, после того, как он снова держал ее в объятиях, он сможет принять будущее, в котором ее не будет?
Он обещал себе, что не станет снова сближаться с Джилл. Он клялся, что не даст ей снова вывернуть себя наизнанку. И вот он с ней и настолько взволнован, что плохо соображает, что к чему.
«Ты ведь точь-в-точь такой, как отец, ты это знаешь, Джек?»
Нет, он не такой, подумал Джек, и мышцы его шеи напряглись. И никогда таким не будет.
Джилл открыла глаза и посмотрела на него. Тревога и обида отразились на ее лице.
— Не надо, — прошептала она. — Не надо жалеть… Да еще так скоро…
— Я пришел сюда не для этого.
— Знаю. — Ее губы изогнулись в улыбке, и она погладила его плечи. — Если бы ты пришел за этим, я тебя в тот же миг выставила бы за дверь.
Он утонул пальцами в прядях ее волос, разметавшихся по подушке.
— Ты просто потрясающая женщина!
Она порозовела от удовольствия.
— Спасибо.
Джек наслаждался тем ощущением, которое испытывал, когда ее шелковистые волосы скользили между его пальцами.
— Когда к тебе приходят гости?
— В четыре.
— Мне можно остаться?
— Конечно. — Она нахмурила брови. — Ты и правда поверил, будто я тебя выставлю?
— Я подумал, может быть… может, ты ждешь кого-то, кто… — Он откашлялся, злясь на то, с каким трудом ему даются эти слова. Тревожась тому, насколько ему неприятно думать о том, что она могла ждать какого-то другого мужчину. — Что мое присутствие может вызвать неловкость.
— Потому что у меня будет кавалер?
— Да.
Джилл улыбнулась.
— Я сегодня жду друзей. Просто друзей. Человек десять.
Он улыбнулся, ощущая прилив облегчения и радости.
— В твоей жизни нет мужчины? Я имею в виду близкого тебе?
— А если бы я сказала, что есть? — поддразнила его она.
Джек шутливо зарычал.
— Я буду вынужден принять решительные меры.
— Решительные? Гм-м-м… — Она переплела пальцы у него за спиной и слегка выгнулась, так что ее груди едва прикоснулись к его коже. — Звучит любопытно.
Он снова опрокинул ее на спину.
— Вот ты как думаешь? Ты — жестокая женщина, Джилл Лэнсинг.
Она улыбнулась ему и нарочито-невинно захлопала ресницами.
— Кто — я?
— А кто же еще. — Джек рассмеялся и сел, удерживая ее на спине руками и ногами. — И ты очень ловко избегаешь прямых ответов на мои вопросы. — Он наклонился над ней. — Ну, так у тебя еще кто-то есть?
— А если я откажусь отвечать?
— Я защекочу тебя до смерти. Так что можешь выбирать.
Она вдруг перестала улыбаться и погладила его по щеке.
— У меня больше никого нет, Джек. Иначе меня бы здесь не было.
В нем поднялось чувство облегчения. А с ним еще что-то — теплое и сладкое. Что-то, вызвавшее в нем желание никогда с ней не расставаться. Наклонившись, он прижался к ее губам.
Они снова начали ласкать друг друга, на этот раз медленно, с бесконечной нежностью. Оба нашли время получить наслаждение и подарить его: они прикасались друг к другу, обменивались поцелуями и негромкими словами нежности.
Джилл хотелось бы произносить и слышать совсем иные слова. Но она утешала себя уверенностью в том, что она Джеку не безразлична.
Освещение в спальне изменилось, став мягче. В комнату пробрались тени и улеглись в углах, у краев кровати… Джилл взглянула на часы и резко села.
— Что случилось? — сонно спросил Джек.
— Уже почти три! — Она сбросила простыню и вскочила с постели. — Я ни за что не успею все приготовить!
— А что тебе осталось сделать?
— Не спрашивай — слишком много! — Она застонала и, смахнув со лба растрепавшиеся волосы, принялась собирать разбросанную одежду. — Это просто катастрофа!
