— Приехали, — бросил Баев, и вышел из машины.
Маша на негнущихся ногах вышла и машины и заглянула к нему в лицо с выражением, похожим на мультяшного Шрека. Она готова была просить прощения за свое поведение, за все, в чем была виновата и не была, но он опередил ее.
— Недавно у одного из моих секретарей умер хомяк. Я дал поручение своей сотруднице купить нового, но она, судя по всему, забыла это сделать. И поэтому мы здесь, — он объяснялся с ней, а Маше казалось, что с плеч упала целая скала.
Он перестал злиться, и, что самое удивительное, решил лично исправить ее упущение на работе.
И как она могла забыть про этого треклятого хомяка?!
Они прошли к зоомагазину, и Маша удивленно смотрела ему в спину. Этот мужчина удивлял ее, представая каждый раз в новом свете. Вместо того, чтобы сделать нерадивому секретарю выговор на работе, распекая на чем свет стоит, или выпустить колкую стрелу ехидного замечания, он вел девушку в магазин, чтобы исправить это упущение.
Никогда бы Маша не могла себе представить босса, который позаботится о другом человеке таким образом. С ним что-то происходило, и это удивляло, заставляло задуматься.
— А какого хомяка вы хотите? — спросила Маша, догнав босса. — Джунгарского?
Он встал посередине дороги.
— Не думал об этом. Они что, разными бывают?
— Так странно, дожили до таких лет, а до сих пор не знаете, какими бывают хомяки! — не удержалась Анна, которая пришла в себя.
— До каких это лет? — усмехнулся Баев, но насупился.
— Таких преклонных. Думаю, насколько вы были бы младше моего отца, — уколола взглядом Анна.
Александр Владимирович побагровел. Он снова стал цветом, как крупная переспевшая слива на ветке. Еще одно касание — и его разорвет пополам, и тогда всем в округе мало не покажется.
— Знаешь, что! — фитиль его терпения поджегся, и начал тлеть, подбираясь к сердцевине. -Да я….
Но тут дверь в зоомагазин открылась, и Маша, резво перебирая каблуками, устремилась вперед. Баеву ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
— Здравствуйте! Мне нужен хомяк, — сразу с места в карьер обратился начальственным тоном Баев к продавцу. Молодой человек с пирсингом в губе даже не шевельнулся. Только быстрее заскользил пальцем по тачскрину экрана.
— Хо-мяк! — громко, как для человека с ограниченными возможностями, повторил Баев. Продавец лениво скользнул в табуретки и ткнул пальцем в витрину.
— Выбирайте, — бросил он и снова уткнулся в сотовый телефон.
Маша первой подскочила к клеткам с хомяками, морскими свинками, шиншиллами. И не смогла удержаться: ухватила Александра за рукав, заставив его нагнуться и тоже понаблюдать за живыми меховыми комочками.
— Посмотрите, какие хорошенькие! — зашептала она, едва не хлопая в ладоши, как ребенок, нашедший подарок под новогодней елкой.
— Очень, — ответил он ей таким же тоном, как тогда, в машине. И снова все тело покрылось мурашками. Она повернулась вполоборота, и поняла, что Баев не смотрит ни на маленьких хомячков, ни на толстых морских свинок, ни даже на юрких хорьков в больших клетках. Он наблюдал за ней.
И от этого внимания ей стало не по себе: приятно, тепло, уютно.
— Берем? — одними губами спросила она его.
Он проследил за их движением и придвинулся еще на миллиметр ближе. Ее сердце забилось так громко, что, даже скажи он ответ в рупор, она бы не расслышала его. Но Маша тоже смотрела только на его полные, красиво очерченные губы, и прочитала:
— Берем.
Вокруг чирикали попугаи, где-то в углу заквохтал яркий Ара, но Маша провалилась в бездну. Она совсем забыла, кто она, и сейчас на целом свете были только двое: мужчина и женщина.
Маша потянулась к нему всей душой, всем телом, и, когда между их губами оставалось буквально два миллиметра, откуда-то сверху, громом в ясный день раздалось глуховатое:
— Так вам одного хомяка, или двух?
Девушка сжалась, а Баев отчетливо выругался одними губами.
— Давайте одного. И клетку, пожалуйста, — ответил он, выпрямляясь и принимая обычный вид главного руководителя.
— Поилку не забудьте, и корм ему тоже насыпьте. Не думаю, что Виктория в состоянии вообще за этим уследить.
— Шар нужен? Вы можете его поместить в него, и хомяк сможет легко передвигаться, отправиться в… — он осекся, потому что оба покупателя вскинулись, как по команде.
— Нет, нет! — испуганно ответили ему оба. — Не нужно.
Александр прокомментировал:
— У будущей хозяйки уже был шар. Не рекомендую.
Маша с Баевым переглянулись, и ей снова стало приятно от того, что между ними вибрирует теплая энергия взаимопонимания.
Баев расплатился, и они еще какое-то время походили вдоль стеллажей, рассматривая животных, птиц, но уже молча, каждый думая о своем. Но, проходя мимо друг друга, цеплялись на секунду-другую пальцами, как школьники в старших классах — целомудренно, украдкой.
А потом вышли в вечерний май, и уже оказалось слишком поздно куда-то ехать, и Маша попросила Баева снова высадить ее возле метро, и снова сбежала от него, добравшись до своего дома другим транспортом.
А ночью, лежа в кровати, думала о том, что таким живым и настоящим не видела своего начальника никогда.
Особенным и удивительным ей показалось то, что Баев действительно утром этого рабочего и длинного дня ни словом, ни взглядом не напомнил ей, нерадивой секретарше, что она забыла сделать! Эта просьба — простая, легкая, и, в общем-то та, в которой она и сама была заинтересована, была просто-напросто забыта за всеми этими играми в шпионов, переодеваниями в туалетах и спешками домой, чтобы сменить личину.
Уже утром он увидел, что Маша не купила этого злосчастного хомяка и сделал это сам. И сделал это так просто, будто это было в порядке вещей — покупать живность девушкам, которых нужно поддержать, поднять настроение, даже если эта девушка — Виктория. Которая сидит в приемной без году неделю и вообще не зарекомендовала себя как специалист или просто хороший, положительный человек.
— Маша, ты просто запуталась сама в себе! — сказала она сама себе вслух. — Ты же решила уже, что Баев тебе не пара! Нужно притормозить!
Но что-то внутри нее царапалось, отзываясь теплом и глупой улыбкой на его имя, на воспоминания о нем.
Она даже почти забыла, почти простила ему то, что он решил не брать ее на работу в качестве переводчика, решив, что мышкам-норушкам не место в стенах красивых залов, где встречают иностранных партнеров, предлагая им выгодные во всех направлениях сделки.
о
на воине как на воине
Александр Баев в самом благодушном настроении не спешил на работу. Служба службой, а прогулку по этажам в компании с сослуживцами никто не отменял. Он перекинулся парой слов с одним коллегой, руководителем отдела параллельного департамента, потом с другим. Отпустил пару шуток по поводу генерального в компании курильщиков возле лифта, и те благодарно посмеялись.
Настроение было на самой высокой отметке, и времени в запасе было много. Горящих дел не было совершенно, и Александр Владимирович вальяжно шел по коридору, опоздав на работу почти на час.
Вдруг дверь в конце коридора на его родном одиннадцатом этаже распахнулась и оттуда выскочило нечто. Человекоподобное существо вынырнуло из темного угла на свет и Баев вздрогнул: к нему на встречу неслась, практически на всех парусах, Мария Исаева.
Секретаршу он узнал каким-то чудом, потому что сейчас она меньше всего походила на ту флегматичную особу, задумавшись грызущую карандаши.
Всклокоченные волосы на макушке, затянутые в резинку, прыгающий балахон, развивающаяся юбка, она походила на ангела смерти. Будь Баев верующим человеком, перекрестила бы, но руки были заняты — одна отнялась от неожиданности, а вторая крепко сжимала сумку с документами и ноутбуком. Где-то на дне этой сумки барахтался сотовый телефон, и Александр Владимирович отстранённо, каким-то краем мысли подумал, что давно не доставал его.
