— Александр Владимирович! — нечто не могло отдышаться и нагнувшись стояло возле начальника, уперев руки в колени.
Баев приготовился отпустить шутку по воду физической подготовки девушки, но передумал, заметив, что она снова была в тех самых красных туфлях, которые так взбудоражили его тогда.
На таких каблуках долго не походишь, не то, что заниматься бегом в офисных стенах. Это даже удивительно — а ведь он даже шутил как-то про себя, что Исаева ходить на каблуках не умеет. А поди ж ты — бегает!
— Александр Владимирович! — Мари никак не могла отдышаться, и Баев решил предложить ей воды, чтобы хоть как-то привести сотрудницу в себя. Однако вода была только в кабинете. Мари хрипела и не могла выдавить ни слова.
— Да я уже тридцать три года Александр Владимирович! — не выдержал он этого перфоманса.
— Там, — она махнула рукой в сторону лифта. — Там!
— Мария Михайловна, потрудитесь уже привести себя в порядок, а уже потом доложить руководству то, что считаете нужным.
Сделав такой мягкий выговор, он уже собирался обогнуть ее по дуге и войти в кабинет. Но Мария была совсем другого мнения на этот счет. Она схватила его за рукав пиджака, и потянула вперед, к лифту, и сама, превозмогая себя, потянулась туда же.
— Срочно! Надо спешить! — услышал он ее слова сквозь хрипы.
«Да, с такой дыхалкой девушке нельзя, — подумал в нем бывший легкоатлет. — Нужны тренировки, обязательные, ежедневные».
Они оказались возле лифта, и Маша начала нажимать на красную кнопку, не делая перерывов, будто бы от этого лифт пришел бы быстрее.
Наконец, лифт открылся, и Маша чуть пригнула голову и махнула рукой, приглашая войти на манер дворецкого в лучшем доме Лондона.
— Ну нет, Мария, мне пора, нужно в кабинет, — попытался отвязаться от внезапно сошедшей с ума секретарши Баев.
Однако она снова взяла его за руку, уцепившись в ладонь и буквально втащила в кабину лифта. Александр почувствовал, что по коже поползли приятные мурашки от ее прикосновения. Он удивился — никогда такого не было. Вернее, было, не далее, как вчера, но…
Двери лифта закрылись и Мария посмотрела на него, наконец, придя в себя. Она выглядела серьезной, собранной, и за очками ее огромных диоптрий уверенно сверкали злые глаза.
— Александр Владимирович, вам срочно нужно ехать в мэрию. Подписание трехстороннего соглашения срочно перенесли на два часа раньше, а вас — нашу приемную
— в известность не поставили. Руководитель аппарата вместе с генеральным директором отправила туда вашего заместителя, Пастушевского.
Александр, снисходительно слушая секретаря, поменялся в лице, осознав новость. Он тут же, не говоря ни слова, открыл сумку, запустил туда руку и вытащил сотовый телефон. Пропущенных звонков было множество — и все они были из его приемной.
Ни Пастушевский, ни руководитель аппарата не звонили, решив не оповещать о перемене времени Баева. Это была настоящая диверсия.
Он тут же внутренне собрался. Флер весенней лёгкости сразу спал с него.
— Когда? — только выдохнул он, поглядывая на табло с меняющимися цифрами, отсчитывающими этажи.
— Через двадцать минут. Вы успеете, если поторопитесь.
— Прекрасно!
На табло загорелась цифра один, и Баев, взяв за локоток Марию, шагнул из лифта.
— Едете е со мной. Будете вести протокол. Никакого доверия Пастушевскому нет, поэтому мне нужно будет присутствие своего человека. Понятно?
— Но я… не..
— Никогда не вели протокол участия? — хмыкнул он. — Научитесь. Дело простое.
Он так и не выпустил локоть Маши из своего захвата, и, пока бежал до машины, пока заводил мотор, думал о том, что среагировал на нее очень странно. Необычно — привычно, но, что самое удивительное, девушка не выказала ни растерянности, ни страха, будто бы привыкла к такому обращению — покровительственному и оберегающему. Эта мысль показалась ему странной и не очень приятной. И это тоже удивило Баева.
Спустя пятнадцать минут он припарковался у здания мэрии, в одном ему известном месте, куда могла просочиться его машина, чтобы не тратить время на парковку. Легко крутанув руль, он выскочил из автомобиля, и на ходу щелкнул брелоком, увидев, что Маша тоже спешит за ним.
Все это должно было быть глупо и неприятно, но стало смешным, нелепым и странным.
Он уже давно подозревал, что руководитель аппарата точит на него зуб, готовит пакость, но такого размаха его интуиция предугадать не могла.
Это же надо — не предупредить его, человека, который все сделал для того, чтобы подписание контракта с немцами прошло так быстро, об изменении во времени!
Но думать об этом сейчас было некогда. Он вспоминал, где в прошлый раз проходило трёхстороннее подписание соглашение о сотрудничестве между тремя сторонами — фирмой «Опережающее развитие», муниципалитетом и компанией-инвестором.
Кажется, на первом этаже, за поворотом, в малом зале. Точно: встречающие девушки из организационного отдела, улыбчивые красавицы в черно-белой гамме, строгой форме, указывали ему путь.
Баев шел легко, стремительно, как стрела, выпущенная из арбалета. Сзади него семенила не подготовленная к таким марш-броскам верная Маша, как рядовой за своим генералом.
Наконец, они добрались до нужного кабинета. Двери были открыты, явно кто-то задерживался.
И этим «кто-то» был не Баев.
Он уверенно вошел в кабинет, протянув руку с сумкой, в которой покоился лаптоп, Марии, и она приняла его тихо и беззвучно. Баев почувствовал себя хирургом, который готовится делать сложную операцию на сердце. Таким же холодно- отстранённым, уверенным, профессиональным, с верным ассистентом за спиной.
— Александр Владимирович! — встал к нему навстречу генеральный директор Владислав Петрович, протянув руки для рукопожатия. И Баев сразу понял: тот искренне рад его присутствию, а значит, в диверсии замешаны только двое.
Их он сразу вычислил глазами.
Пастушевский, который выглядел сегодня как жених на свадьбе в своем новом костюме, свежей сорочке, отглаженных волосах, сидел в конце круглого стола, там, где сидят так называемые шерпы- уважаемые специалисты, которые сделали всю подготовительную работу.
Он сразу вскочил с места, бросился навстречу. Но Александр Владимирович прошел мимо него и по очереди пожал руки всем присутствующим мужчинам.
Собрание было немногочисленным: мэр, его заместитель, представители «Опережающего развития». Орговики сели вдоль стены и Маша тоже села на свободный стул. Сейчас она не была похожа на затюканную секретаршу, которую так часто видел баев у себя в приемной. что-то неуловимо в ней изменилось, придало уверенности, и свет, исходящий от нее, не заметный прежде, сейчас привлекал Александра.
Наконец, в кабинет вошли немцы.
Переводчик, крупный мужчина, затесался среди всех представителей собрания и по очереди представил всех друг другу. Обменявшись приветствиями, визитками, как это было принято, все, наконец, заняли свои места. Фотограф начал щелкать камерой, и Александр отстранился от происходящего.
Руководитель аппарата сидела через кресло от него, и Баев демонстративно не поворачивался к ней лицом, будто бы сосредоточив внимание на церемониальной части действа.
Он знал все, о чем должно говориться на встрече, как должно идти мероприятие, и потому просто наблюдал за всеми. Скользнул взглядами по немецкой делегации, представителях от мэрии, улыбнулся генеральному директору фирмы.
А потом посмотрел на Марию.
Она внимательно слушала все, что говорилось на встрече, делая пометки в блокнот, который уже успела где-то раздобыть. Как только появлялась пауза, она смотрела в свои записи и принималась незаметно для себя грызть карандаш.
Странное дело, сейчас эта привычка не казалась Баеву неприятной или глупой. Ее услужливость, преданность, можно сказать, сегодня спасли ему его карьеру.
А сколько таких ситуаций было за эти три с небольшим месяца? Да даже взять последний раз, когда она выгородила этого самого Пастушевского, сделав за него справки и подготовив документы для генерального директора. Так она спасла не заместителя, а его самого, Александра Великого Баева!
