— Он мне не нравится.
Давайте не будем увлекаться, в конце концов. Это был хороший поцелуй. Несколько хороших поцелуев. Ладно, хорошо, это было больше, чем хорошо. Я совсем потеряла голову прошлой ночью. Я потерялась в жаре его рта и голодном движении его рук по моей пояснице, охваченная шокирующим возбуждением от осознания того, что, черт возьми, я могу увлечься этим парнем.
Если бы у меня не было самоконтроля, я могла бы увидеть версию прошлой ночи, которая закончилась бы упаковками от презервативов. Тот факт, что ЭрДжей горяч, никто не оспаривает. У нас есть какая-то химия, которую я до конца не понимаю. Но то, что я открылась ему о своей маме, тяготило меня с самого утра. Я никогда никому не рассказывала эту историю, тем более на первом свидании. У нас с Дюком никогда не было глубоких разговоров, но в этом и был смысл. Никто не встречается с таким парнем, как Дюк, наглым и шумным, потому что хочет допоздна обсуждать пережитые травмы. Он хорошо проводил время и не переходил мои границы. Все было весело и лежало на поверхности, где все просто.
ЭрДжей, он сложный. Я знаю, если я пойду по этому пути, мне не понравится все, что я найду. О любом из нас. Не говоря уже о том, что это возвращение к единственному обещанию, которое я дала себе на этот год. Смотреть на приз и не отвлекаться. Я не хочу быть одной из тех девушек, которые отказываются от себя в погоне за мальчиком.
И все же, есть это принуждение. Совершенно иррациональная потребность посмотреть, что произойдет.
— Думаю, я хочу снова пойти с ним на свидание. — Я чувствую себя глупо, даже если говорю об этом вслух. — Это ужасная идея?
Сайлас молчит некоторое время, приближаясь к общежитию для старшеклассников. Чем дольше длится молчание, тем больше я убеждаюсь, что он считает меня идиоткой. Но мне нужно не столько его одобрение, сколько его совет. И когда совет приходит, он меня удивляет.
— Если ты хочешь увидеть его снова, сделай это, — наконец говорит Сайлас. — Кто тебя останавливает?
Я, наверное. И в данный момент я не могу придумать достаточно веской причины, почему я не должна встречаться с ЭрДжеем.
Так что какого черта.
— Да, хорошо, — говорю я медленно, мои щеки странно горячие. Надеюсь, я не покраснела. Я никогда не краснею. — Я увижу его снова.
И затем, доказывая, что он выбрал самое неудачное время на планете, входные двери общежития распахиваются, и оттуда выходит мой бывший парень.
— Детка, — говорит Дюк, и его лицо озаряется. — Наконец-то, блядь.
Сайлас выглядит так, будто пытается не рассмеяться.
— Извини, что огорчаю тебя, но я здесь не для того, чтобы увидеть тебя, — говорю я своему бывшему. — Я просто провожала Сайласа домой.
Дюк пожимает плечами, его точеные черты лица совершенно невозмутимы. — Неважно. Раз уж ты здесь, нам нужно поговорить.
Сайлас смотрит на меня. Хочешь, чтобы я остался? — это невысказанный вопрос.
Я отвечаю доброй улыбкой, он быстро обнимает меня и уходит в дом. Оставшись наедине с Дюком, я долго рассматриваю своего бывшего. Я не могу отрицать, что он хорошо выглядит. Дюк высокий и мускулистый, его широкие плечи чертовски хорошо обтягивает пиджак от Sandover. Но я также не могу не сравнивать его с ЭрДжеем. Они примерно одного роста, одного телосложения. Оба привлекательны сами по себе. Главное отличие в том, что Дюк никогда не вызывал у меня более глубоких чувств. Он был великолепен в постели, безусловно. Остроумно смешной, конечно. Но у меня никогда не было соблазна копнуть с ним поглубже, покопаться в его психике, в его душе. Меня это никогда не волновало с Дюком.
С ЭрДжеем я хочу знать о нем все. И это немного пугает.
— Слоан, перестань, — мрачно говорит Дюк. — Как долго ты собираешься держаться от меня подальше?
— Я не держусь. Я же сказала тебе, с меня хватит.
Он придвигается ближе, сверкая сладкой, обезоруживающей ухмылкой, которая когда-то в мгновение ока выбила бы меня из колеи. — Ты хочешь сказать, что не скучаешь по мне? — Его голос понижается до прокуренного тона. — Ни капельки?
— Ни капельки, — говорю я категорично.
Улыбка исчезает. — Ты лжешь. И если тебе интересно, я тоже скучаю по тебе.
Усталость закрадывается внутрь и ложится тяжестью на мою грудь. — Я не могу сделать это прямо сейчас, Дюк. Мы больше не будем встречаться, хорошо? — Чтобы смягчить удар, я добавляю: — Я не могу сосредоточиться на отношениях в этом году. Я пытаюсь получить стипендию. Так что, пожалуйста, просто отвали. Я не могу этого сделать.
Прежде чем он успевает возразить, я покровительственно похлопываю его по руке и ухожу, оставляя его за собой. К счастью, он не гонится за мной. Это несколько удивительно, потому что Дюк не из тех, кто так легко отступает.
Когда я пересекаю лужайку по направлению к дому, я сталкиваюсь с еще одним препятствием — мой отец замечает меня со двора и хмуро машет мне рукой.
Подавив вздох, я бегу к нему.
— Что ты делаешь, бродя по кампусу? — требует он с гораздо большим возмущением, чем кажется разумным.
— Я не бродила. Я шла с дорожки и проводила Сайласа до его общежития после тренировки.
— Ты знаешь, что я не люблю, когда ты находишься в кампусе в учебное время.
— Технически…
— Слоан. — Он прищуривается и понижает голос.
— Хорошо. Ладно. Но это не значит, что я порчу собственность или свергаю правительство. Мы с Сайласом просто прогуливались.
Напряжение на его щеках ослабевает, и он вздыхает. — Нет, ты права. Я знаю, что мне не нужно беспокоиться о тебе. Ты крепкая, как гвоздь. — Его выражение лица немного смягчается. — Кейси не упоминала, что прошлой ночью у нее были еще кошмары?
Просто все всегда возвращается к ней. Он не хотел бы отвлекаться от своей единоличной заботы только об одной из своих дочерей. Мне кажется, что большинство родителей нашли бы способ уделить больше внимания, чем несколько крупиц, обоим своим детям, но что я знаю о воспитании.
— Я не знаю, — отвечаю я. — Она ничего не говорила.
— Мне нужно, чтобы ты присмотрела за ней ради меня. Она разговаривает с тобой. Кейси хочет опереться на старшую сестру.
Как будто я не была рядом с ней каждый день после аварии. Но в его понимании я всегда подвожу их обоих.
Я говорю сквозь комок обиды, сковывающий мое горло. — Да, папа. Конечно. Я все предусмотрела.
ГЛАВА 23
ЭРДЖЕЙ
— Как вы думаете, что здесь описывает автор? — во вторник мистер Гудвин сидит на краю своего стола с романом в мягкой обложке в руках. Он засучил рукава, так что сегодня нас ждет настоящий праздник. Парень чертовски радуется своим урокам.
— Они ужинают, — отвечает кто-то с первого ряда, как послушная маленькая собачка.
— Да, но помните, что мы говорим о подтексте. Так что, учитывая это, автор дает нам подсказки о своих намерениях. Какие слова выделяются в этой сцене?
— Щель, — Лоусон грызет конец ручки рядом со мной.
— Хорошо, — обрадованный тем, что в дискуссии участвуют и другие, Гудвин спрыгивает со стола, чтобы нацарапать это слово на белой доске. — Что еще?
— Жесткий, — говорит Лоусон. — Мясо.
Класс быстро соображает и разражается смехом, пока наш учитель бесстрашно добавляет слово в список.
— Мистер Кент, — он поворачивается, чтобы бросить игриво-насмешливый взгляд на Лоусона.
— Да?
— Мы всегда благодарны за вашу проницательность. Как вы читаете подтекст этой сцены и намерения автора?
— Похоже на то, что рассказчик хочет трахнуть их семью.
На этот раз смех не робкий. Мистер Гудвин терпеливо улыбается ему, а затем поднимает руки вверх, чтобы заставить зал замолчать.
— Возможно, вы могли бы найти более красноречивую лексику и рассказать нам, какие подсказки вы видите в тексте?
— Послушайте, мы ведь до сих пор не знаем, действительно ли это их семья, верно? — говорит Лоусон. — Появляется главный герой, и вдруг мама открывает на чердаке коробки с одеждой из колледжа, а отец — депрессивный замкнутый человек, вероятно, точащий топоры в гараже. Но мы переходим к ужину, и на восьми страницах описывается влажное мясистое мясо или что-то в этом роде. По-моему, это похоже на сексуальное напряжение.
