Он. Точно он. Я чувствую это…
Открываю.
— Привет, красавица! — человек снимает очки.
На пороге — Степан Николаев.
В первый момент я не поняла, думала, привиделось, а во второй момент он сунул мне что-то в лицо и я стала терять сознание. Подкатила глаза к потолку и он поплыл.
Дальше, почувствовала, как меня подхватили на руки и понесли…
Открыла глаза и в ужасе осмотрелась. Сижу в подвале. Кругом трубы. Рука моя пристёгнута наручником к тонкой требе, вторая рука свободна.
Темно. Только где-то вдалеке горит тусклая лампочка. А недалеко капает вода.
Холод мгновенно пробрался под одежду. Трикотажная пижама вобрала в себя сырость подвала и холодила тело.
Я пугливо обернулась. Наверное, тут и крысы есть. От ужаса зажмурила глаза.
Нет, не верю. Вспомнила Николаева. И как он сунул мне что-то в лицо. Наверное, не зря Волков называл его убийцей. Стало по-настоящему страшно.
Неужели и меня убьёт?
***
Вот сука.
Светает. Иду непонятно где, по полю. Кругом насколько достаёт взгляд, поля да деревья. Колет в лицо предрассветная прохлада.
Плакать надо, а я смеюсь. Достали. И здесь достали.
Что дальше? Волков, что дальше?
А нет ничего дальше. Бессмысленность, тупик. Двигаться некуда. Отстрелялся.
Дорога одна, на тот свет или в тюрьму. Вернее две.
Иду, смеюсь. Смешно ведь. Автомат бросил, дальше иду. Остановился, полез в сумку, достал пистолет, кинул через плечо.
Всё, хватит, отвоевался. Больше никакого оружия. Не хочу. И так, сколько всего наделал. На годы тюрьмы набегал.
Кому что доказал? Никому и ничего? А свою жизнь загубил.
Вот она стоит на карте жизнь моя и нет другого решения, как сдаться. С потрохами. Больше никакого выбора. Однозначно. Стою в темноте и понимаю — как всё глупо. Кого спас — никого. Кому лучше сделал — никому. Всё как было в этом мире, так и осталось.
А сдаваться не хочется. Хоть немного ещё подышать вот этим воздухом. Свободой надышаться. Хоть чуть-чуть оттянуть тот миг, когда защёлкнуться у меня на запястьях наручники. Или ещё проще, когда пуля влетит меня и сразу пошлёт к чертовой матери…
Телефон зазвонил, как мелодия из другого мира…
Я даже не понял сначала, что это играет. И его выкину к чёрту. Не нужен мне телефон. Достаю, на экране имя — Лиза.
Несколько секунд я тупо смотрел на экран. Ответить или не надо?
Снова вычислят.
Наверное, прощение просить будет. А на хрена мне её прошение сейчас надо.
А может и надо?
Думал я долго. Звонок затих, экран погас.
Тишина. Выдохнул.
Короче, сдаваться так сдаваться. Спать хочу, а в камере хоть отосплюсь. Наверное.
Нажал кнопку вызова. Ответили сразу.
— Привет, партнёр!
Я сначала не понял, подумал снова этот следователь, в голове всё перекрутилось. Но в следующую секунду прояснилось и очень быстро.
— Значит, слушай меня Волков, очень внимательно и не говори, что не слышал. Твоя девка, у меня. А нам с тобой, как ты уже понял, нужно серьёзно поговорить. Приезжай на стройку, какую, ты сам знаешь. Там и поговорим.
— Зачем мне это нужно? — я пытался соображать и выгадывать время, чтобы хоть что-то придумать.
Но как назло, в мозгах заварилась каша — где она, где он, куда ехать, что будет, он опасен, он убийца, ему уже всё равно, так же как мне.
— Если не придёшь, завтра её найдут мертвой, а все скажут, что убийца ты, — он усмехнулся.
— Хорошо я приду, но ты должен будешь приехать с Лизой. Обмен, её на меня. А меня уже можешь убивать, если так хочется.
— Логично. Я согласен, только предупреждаю — без глупостей Волков. Ты знаешь я всегда быстрее тебя, на один шаг.
— Да, я знаю.
Путь так думает. Пока.
— Дай мне время. Я сейчас далеко, за городом, а машины у меня нет. Легавым всё досталось, так что добираться на попутках буду. Если меня легавые скорее не загребут, чем к тебе доеду.
— В твоих интересах приехать быстрее, а то девушка заболеет еще нечаянно, перед тем как я её прирежу. Тут, в подпале, холодно и сыро.
— Да и ещё, — сказал я, чтобы уж точно понять, что он не блефует.
— Любой каприз, — он явно доволен.
— Пусть Лиза скажет что-то.
— Без проблем.
И я услышал, как она плачет в трубку.
— Волков, не слушай его, он убьет тебя, беги! — закричала она.
— Я приду за тобой, — сказал я коротко и всё оборвалось.
Телефон потух.
— Ну вот, а ты думал сдаваться. Ещё ничего не закончено Волков, — говорю сам себе и кривая, нервная улыбка перекосила лицо.
Достал фонарик, посветил назад. Пошел обратно искать Макаров.
***
Мелкая дрожь бьёт тело, иногда переходит на крупную. Зубы бьются друг об друга хоть я и пытаюсь их стискивать.
Это не холод, это прохлада и страх. Капанье воды в полумраке и шебуршение где-то недалеко. Всё это работает в одном направлении — заставляет дрожать.
Не знаю, сколько прошло времени, но кажется очень много, прежде чем я услышала шаги.
Никогда не думала, что буду так радоваться чьим-то шагам, тем более шагам убийцы. А то, что Николаев убийца, я не сомневаюсь.
Вот теперь я поняла всю разницу, поняла суть похитившего человека. Сумела сравнить.
В доме, где держал меня Волков, то был не страх. Мне было страшно, но не так. Тогда я думала, это не по настоящему, что ничего не будет и Волков при всей грозности своей взъерошенного вида ничего мне не сделает. Именно так я и чувствовала.
Тогда я разное представляла и предполагала, но это были лишь картинки из кино в моём сознании.
А сейчас, совсем другое. Каждую секунду чувствую опасность настоящую, близкую. Тут я вижу продуманность и цель. Чувствую истинного, хищного, опасного убийцу. Значит эти люди, которые гоняются за Волковым, не понимают правды, не видят её. А она есть и сейчас я в неё попала.
Шаги приближаются, и всё сильнее я сжимаюсь.
Показался силуэт. Убийца. Он приближается.
Во рту пересохло. Что сейчас будет? Убьёт или дождётся Волкова. Возможно, он обманул его, чтобы сюда заманить, а я уже не нужна.
Подошел. Встал передо мной. Тусклый свет осветил кривую, мерзкую улыбочку.
— Надо же, и тут меня обскакал, — смотрит на моё лицо.
Я отвернулась, упёрлась взглядом в грязную стену. Николаев присел на корточки, потянулся, взялся за подбородок, повернул к себе. Я резко вырвалась, отвернулась.
— Глупая. Волков уже не жилец. Ему даже наручники не буду одевать. Грохнут, ещё до того как. А я человек перспективный, у меня связи. Мы с твоим папашкой столько можем дел наворотить. На хрена тебе этот Волков?
— Не твоё дело, — говорю глядя в стену.
— Он же бродяга. Грязный, вонючий. Беглец. Ему жизни нет. Добегался. А у меня хороший бизнес. Ты мне сразу понравилась, ещё тогда в лифте…
— Ты воняешь хуже.
— Какая ты дерзкая, люблю неприступных. Из нас получится хорошая пара, поверь. Стоит тебе только захотеть.
Он снова полез к моему подбородку, но я резко дернулась и укусила его за пальцы.
— Ай! Вот сука! — он размахнулся, смотрит мне в глаза, а я в его… не ударил.
— Трус, только и можешь, что подсыпать отраву, так делают только трусы, — сказала я и улыбнулась, давая ему понять, всю его ничтожность.
— Сейчас Волков придёт и увидим, кто из нас трус.
Он полез в карман, достал что-то и протянул к моему лицу. Щёлкнуло и я увидела короткий нож.
— Смотри, — Николаев начал водить перед моими глазами этим ножичком.
Сейчас моя смелость поутихла. И хоть я понимаю, что он не станет тыкать в меня этим ножом, по крайней мере, не сейчас, всё равно в животе противно засосало.
Этот человек явно ненормальный, под личиной нормального. Он с удовольствием засунет в кого-то нож. Это видно по выражению, что застыло на его лице. По безумному взгляду, который не отрывается от ножа. Губы подёргиваются от предвкушения. Лицо маньяка. Безумное, больное.
