себя то, чего нет не могу. Поняла это и Алена.
- Я думала у вас с Ваней роман. Вы кстати, красивая пара.
К чему он это сказала?
- Мы друзья, - в этой фразе все, что я могла ответить на ее комментарий.
- Милада, ты не думай, что я тебя осуждаю за связь с Глебом.
«Я и не думаю» - мысленно. Она здесь несколько минут, а меня уже утомил разговор, который у нас явно не клеился.
- Он мне честно признался, что у него новое увлечение. Глеб всегда был со мной честен. Периодически ему нужна так сказать «свежая кровь». Он не может быть с одной женщиной, начинает скучать, - я уловила в ее голосе грусть, хотя она и старалась казаться безмятежной. Ну правильно, какому человеку понравится, что им пренебрегают в угоду своих хотелок. - Но Глеб всегда возвращается ко мне, - с долей превосходство, произнесла Алена, глядя мне прямо в глаза.
- На что из всего вышесказанного я должна отреагировать? Ты ведь рассказала это ожидая, какой-то реакции? Ее не будет, Алена. Но и объяснять, какие между нами отношения я не стану.
Потому что сама пока не знаю, что между нами.
- Я сказала это лишь для того, чтобы ты была готова к тому, что ваши отношения носят временный характер. Пусть они будут яркими запоминающимися, ты подаришь Глебу так не хватающую ему новизну. Может какое-то разнообразие в сексе, - ее слова казались мне абсурдом, а она между тем продолжала: - Ты еще совсем молоденькая девочка, а молоденьким девочкам присуща мечтательность. Глеб может тебя раздавить, если ты не примешь его формат отношений… - сделала она паузу, ожидая, наверное, вопросов, но их у меня не было. - … когда нужно отойти в сторону и позволить ему быть с другой. Он никогда не даст тебе семьи, Милада, - вот сейчас сочувствие было лишним, не верила я в него. - Женщину он впустит в свой дом рано или поздно, - подразумевая свою кандидатуру. – Но иметь от него детей он никогда не позволит. Если захочешь ребенка это с другим. Я приняла Глеба таким, какой он есть. Ты так сможешь? Две беременности я прервала, лишь бы только быть с ним…
****
Девочки, спасибо вам за комментарии. Извините, что сегодня не отвечу... вообще нет сил (
Милада
Мне становится плохо. Тошнит и хочется умыться. Даже не умыться, а выкупаться в хлорке, стереть с себя защитный слой кожи, будто вся эта чернота и грязь впитались в меня. С меня сейчас слетит маска, я просто выплесну все, что сидит во мне. Хочу к Ваньке, который не будет задавать вопросов, а просто будет рядом.
Стало понятно, почему Глеб так поступает с ней. Алена позволяет ему проявлять свою животную отвратительную сущность. Она напоминает мне помешанную сектантку, в данном случае помешанную на образе своего кумира. Это преступление – так обожествлять мужчину.
— Я прошу тебя, после того, что ты сейчас услышала, не отказывайся от Глеба, — нервно теребит ремешок сумки. — Он не успокоится, пока не получит тебя. Чем быстрее он наиграется с тобой, тем скорее вернется ко мне, — вроде улыбается, но глаза потерянные, будто она пожалела о своих откровениях.
— Зачем тебе Глеб? — я не понимаю ее страсти, не понимаю ее жертвы. Когда задаю вопрос, осознаю, что не хочу понимать, не хочу ничего знать. Нужно дистанцироваться.
— Я люблю его, — пожимая плечами.
— Это не любовь. В любви человек должен быть счастлив, — это я скорее для себя говорю, чем для нее. Я и своих родителей не понимаю, которые больными отношениями мучают друг друга. — Тебе доставляет удовольствие быть жертвой? Нравится, что он так поступает с тобой?
— Ты никогда не любила…
— Я никогда не болела мужчиной, я могу болеть за мужчину, переживать, но не быть больной им, — все-таки ей удается обнажить мое нутро, я перебиваю ее и выплескиваю часть сдерживаемых эмоций. — Я не хочу с тобой спорить, не хочу тебя понимать и анализировать твою жизнь. Весь твой монолог – пустая трата времени. Я буду поступать так, как посчитаю нужным. Так, как я буду чувствовать, но мои чувства не будут идти вразрез с моими желаниями, это я тебе точно могу сказать.
— Ты уже влюбляешься в него. Глеб как магнит, как яд, ты хочешь сбежать от него, но тебя тянет обратно. Ты знаешь, что рядом с ним будет больно, но без него ты умираешь…
Так и хочется сказать, что ей нужен грамотный психотерапевт. Не знаю, что за проблемы у нее были в семье, в школе или с первым мужчиной, но вот это все ненормально. Это аномалия, от которой мне становится плохо!
Да, к Глебу меня тянет, он вызывает больше эмоций, чем все мальчишки вместе взятые, которые за мной ухаживали, но я не стану терпеть такое отношение к себе, не поставлю его на пьедестал, не займу место у него в ногах!
— Считаешь себя умнее меня? Думаешь, что он с тобой не поступит так, как со мной? Я видела уже стольких из вас – и увижу еще, потому что вы, как мотыльки, летите на его свет.
Скорее женщин привлекает его темнота, и именно к ней они летят и, растворяясь, губят свою душу. Никому не удалось достигнуть света. В Глебе, как и в каждом человеке, он есть, но спрятан где-то очень глубоко.
— Алена, я не буду спорить, кто из нас умнее. Это пустая трата времени, тем более я так не считаю. Я не буду отговаривать тебя от этой «любви», — потому что бесполезно, потому что она в этом страдании находит какое-то непонятное для меня удовольствие. Чем закончится ее всепрощение, я знать не хочу. Знаю, что такие истории обычно заканчиваются печально. — Если это все, то мне хотелось бы вернуться к работе, — последнюю фразу я произношу беспрекословно и твердо. Ей лучше уйти.
— Да, конечно, — поднимаясь с кресла. — Подумай о том, что я тебе рассказала.
Не хочу я об этом думать! Но придется, ведь этот разговор врезался в мой мозг ядовитыми шипами!
Я пыталась уйти от нашего разговора, не думать, погрузиться в перечень дел, оставленных Тихомировым, но передо мной стояло
