никакой важной причины, чтобы не приехать по его просьбе домой. И надо в лепешку расшибиться, но только не показывать, что мне страшно от своих шпионских игр — он сразу почувствует, что я перед ним в чем-то виновата.
Такси встало в пробку — так не вовремя! Я себя уже накрутила до невообразимого состояния, придумывала самые худшие исходы событий. Каждая минута тянулась невыносимо долго, и я думала уже выбраться из машины и побежать на своих двух.
Как я и предполагала — его машина уже здесь…Вдох-выдох, и заходим…
— БЛЯДЬ. СУКА. МРАЗЬ, — еще из подъезда я слышу злобные крики из своей квартиры.
В коридоре застываю от страха — Кирилл крушит мою мебель и матерится.
Еще не поздно тихонько выскользнуть за дверь и улепетывать…
Но вот он — любимый сюжетный троп всех сериалов и фильмов! От стресса я спотыкаюсь и выдаю свое местоположение.
Даже несмотря на крики и беспощадную казнь моих вещей, Кирилл, как акула кровь, улавливает этот подлый звук и несется в коридор.
— Ты пришла! — чуть ли не сшибает меня с ног и обнимает так, что я боюсь за целостность своих ребер. От него сильно несет спиртом — и где только успел надраться?
Слава богу, он ничего не знает!
— Кирилл, что-то случилось?! Что-то с мамой, со здоровьем? Проблемы на работе? Кто-то умер?! — что-что, а включить дурочку я всегда умею. Тем более, когда опасность миновала.
— Потом, потом. Просто давай вот так постоим, — он навалился на меня всей своей пьяной тушей, и только сейчас я заметила, что он дрожит всем телом.
— Да, конечно, постоим. Не хочешь присесть на диван? Так будет удобнее.
Играть роль заботливой домохозяйки мне удается лучше, чем бандита-шпиона-вымогателя.
— ТЫ ЖЕ ОТ МЕНЯ НИКОГДА НЕ УЙДЕШЬ, ПРАВДА?! — Кирилл вцепился в мое плечо мертвой хваткой и сверлит отчаявшимся взглядом, — ТЫ ЖЕ МЕНЯ НИКОГДА НЕ БРОСИШЬ, ДА?
— Какие глупости тебе лезут в голову! И мыслей у меня таких не было!
Без твоих денег никуда не уйду, ты уж не сомневайся.
— ПОКЛЯНИСЬ, ЧТО ВСЕГДА БУДЕШЬ СО МНОЙ!
— Кирилл, мне больно, ослабь немного хватку, дорогой…Клянусь я, клянусь.
Он слегка отпустил мое плечо, но продолжил стоять на своем: «НЕТ, НЕ НАДО МНЕ ШУТЛИВЫХ ОТГОВОРОК! КЛЯНИСЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ!»
Какая деловая колбаса…Не выдерживаю в язвительной вставке: «Может, мне еще библию поискать, чтобы все как в суде, по официальному?»
Язык мой — враг мой…
— Я ТАК И ЗНАЛ, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ЭТО ВСЕ — ШУТКИ, — раз, и с коридорных полок сбрасывается вся моя обувь, — ЧТО ТЫ КАК КРЫСА С ТОНУЩЕГО КОРАБЛЯ ПОБЕЖИШЬ ПЕРВАЯ, — еще одним буйным толчком на пол летит стеклянная дверца, и осыпается сотней осколков у моих ног.
— Что?! — я не успеваю толком ничего сказать, как пара осколков не глубоко, но все равно опасно впиваются мне в ногу.
Стою как вкопанная, а у Кирилла снова меняется настроение. Он падает на колени, хорошо, что не прямо на побитое стекло, и начинает рыдать: «Я монстр, я просто чудовище. Ты права, ты будешь права, если бросишь меня»
Аккуратно вынимаю «стеклянный подарок» и пытаюсь увести Кирилла в зал, подальше от этой вакханалии — сейчас ее плюхнется в порыве самобичевания на пол и изрежется весь.
— Я действительно не заслужила всех твоих обвинений, но мы поговорим об этом в зале. Кирилл, пошли. Пойдем, пожалуйста. Я умоляю тебя, уйди из коридора!
Убеждаюсь, что он послушно плюхнулся на диван, и бросаюсь за ваткой и перекисью — надо промыть ранки от греха подальше. Страшно представить, если бы один из осколков задел мне вену или типа того.
— Я не достоин тебя…Я ужасный, отвратительный. Я гадкий, — Кирилл снова встал на колени и обхватил меня руками.
На пару секунд меня парализовало — я вспомнила наше прощание на мосту с Русланом. Точно такое же движение. Как он умолял меня выбрать счастливый путь с ним. От этого я тоже начинаю плакать.
— Ну вот — я такая скотина, что довел тебя до слез! Пни меня, если тебе станет от этого легче, я все заслужил!
Не нарывайся и лучше заткнись…Я правда в шаге от того, чтобы не отделать тебя как следует…
— Мне просто жалко, что ты с собой так поступаешь и ничего мне не рассказываешь. Что у тебя случилось, дорогой?
Может, он поймает то настроение, как делал до этого пару раз — когда рассказывал про жену на маяке и про свои первые разы с проститутками? Иногда в нем просыпается тяга исповедоваться, а сейчас на душе лежит настолько тяжелый груз.
Нет, делиться проблемами он не настроен. Видимо, слишком стыдно за очень темное прошлое. Он полубессвязно бормочет «Ничего не случилось…Это не важно…Просто я тебя так люблю… Все не важно…Я люблю тебя больше всего на свете…»
Потом снова сжимает меня с неистовой силой и говорит твердо: «Я сделаю все, чтобы не потерять тебя. Клянусь. Я тебя не потеряю».
Значит, ты уже смирился со сделкой. Ты у меня на крючке.
Делаю все, чтобы оправдать его будущие вложения — раздеваю его, укрываю одеялом, глажу по голове и успокаиваю. Убеждаю, что я всегда буду рядом с ним, что мы вместе разделим все невзгоды. Уверяю, что верю ему — что он не плохой человек, и просто на себя клевещет. А если и был таким раньше, то сейчас-то он сильно изменился, и каждый имеет шанс на исправление!
Давай-давай, делай меня своим местом силы, своим спасением, своим наркотиком. Через два дня ты лишишься всего.
Пока я убаюкивала Кирилла, я невольно вспоминала о том, как убаюкивала когда-то Андрюшу. И вдруг в мозгу отчетливо вспыхнуло — я беременна вторым ребенком. Мне не нужны были тесты и врачи, я просто чувствовала это.
Я надеюсь, что это ребенок от Руслана. Пусть у меня хотя бы частичка останется на память о самых счастливых днях моей жизни.
Но, как бы ни сильна была моя надежда, я чувствую другое — это сын Кирилла, даже если я буду внушать себе обратное.
Стоит ли вообще продолжать всю эту месть? Куда я подамся, с двумя малышами и искалеченная морально?
Ведь Кирилл любит меня по-настоящему. Он готов даже в долги залезть, лишь бы «Кристина» не узнала правду о его темном прошлом. Может, я и больная на голову дура, но что если бы мы встретились при других обстоятельствах? Если бы я изначально была красивая и не знала всю подноготную? Мне бы
