пойдет нам на пользу, если он узнает, что я знаю его истинную личность.
Глаза Доминика встретились с моими.
— Елена права. Пока что ты будешь подыгрывать. Не давай ему повода подозревать, что ты знаешь о нем правду.
— А что, если он попытается причинить вред мне или Лукасу?
— Это не имеет никакого отношения к тебе, Елена. Я сделаю все возможное, чтобы вы вдвоем были в безопасности, как и обещал, — уверяет меня Доминик.
Я перевожу взгляд на него.
— Ты ошибаешься, Доминик. Это имеет ко мне самое непосредственное отношение. Может, я и не Романо, но мой сын Романо, и я сделаю все возможное, чтобы защитить его.
ДОМИНИК
— Алексея заметили в Нью-Йорке сегодня утром.
Я провел рукой по подбородку, мой интерес возрос.
— Ты уверен в этом? — Спрашиваю я Данте.
— Я так же уверен в его возвращении, как и в том, какую шлюху я буду трахать сегодня вечером. — Он нахально улыбается. — Думаешь, он избавится от старой бляди ради нас?
— Не могу быть слишком уверенным. Я знаю, что мы чертовы ублюдки, но проливать кровь его собственного отца, это нечто другое.
Я на секунду задумался.
Алексей — сын Кирилла от его первой жены, которую он убил двадцать лет назад. После того как Алексей совершил свое первое убийство в четырнадцать лет, Кирилл стал бояться собственного сына и, опасаясь, что тот убьет его, отправил Алексея в Чикаго, как только смог.
— Если он вернулся, то только потому, что хочет занять место отца, — говорю я, на моем лице затаилась мрачная улыбка. — Как насчет того, чтобы заключить с ним сделку?
— Какую сделку?
— Мы сажаем его на трон Братвы, а взамен он передает нам Кирилла.
Данте фыркнул.
— У этих русских ублюдков эго больше, чем яйца. Если Алексей вернулся с намерением убить Кирилла, он не примет твое предложение.
Я киваю.
— Это может быть правдой. Все равно никто не хочет быть истребителем родственников. — И это единственная гребаная причина, по которой Петерсон жив.
Мне плевать на то, что все будут говорить о том, что я убил своего дядю, но я постараюсь сохранить ему жизнь, пока у меня не появится веская причина убрать его. В последнее время он слишком часто таскается за Еленой. Он еще не знает, что его преследует смерть.
— Возможно. Но он не придет к тебе только потому, что ты его пригласил.
— Я его не приглашаю. — Я достаю из кармана телефон и звоню Маркусу. Он отвечает на втором звонке, и я включаю громкую связь. — Телефон на громкой связи. Со мной Данте.
— Привет, брат.
Я игнорирую его приветствие и перехожу сразу к делу.
— Алексей в городе. Данте обнаружил, что он крадется по нашей территории. Ты слышал об этом?
— Я услышал несколько минут назад. Что сам думаешь?
— Думаю, нам нужно с ним немного поговорить. — Я кладу телефон на стол и сжимаю пальцы. — Мы могли бы устроить встречу выпускников сегодня вечером.
Данте разражается маниакальным смехом.
— Мне нравится эта идея.
— Конечно, тебе нравится, — говорит Маркус хриплым голосом. — Это ты сумасшедший придурок, который вбивает идеи в голову моего брата.
— Я консильери не просто так. Не нравится? Соси мой большой и толстый член.
— Лучше бы я его отрубил. Я окажу услугу тебе и твоим шлюхам. Как тебе это?
— Хватит! — Желчь поднимается у меня в горле, когда я слышу, как они спорят о членах и шлюхах. — Отбивать друг другу члены будем потом. Сейчас меня интересует только член Алексея. Найди его и приведи ко мне к вечеру.
— Si, Capo.
— Хорошо. — Я вешаю трубку и указываю на Данте. — Отвали… Делай все, что хочешь, со шлюхой, которую ты заказал на сегодня. Но убедись, что ты будешь на складе раньше меня.
Данте улыбается однобокой ухмылкой. Самоуверенный ублюдок!
— Кажется, у тебя улучшилось настроение. — Он щурится на меня. — Это из-за нее. Не так ли?
Я отмахиваюсь от него.
— Не суй свой нос, куда не следует.
— О, но это так. Твои дела — это мои дела. Ты наконец-то получил единственный кусочек киски, который ты когда-либо хотел.
Мои ноздри раздуваются.
— Ты не будешь говорить о Елене, пока не окажешь ей уважение, которого она заслуживает, ты понял?
Он поднимает руки в успокаивающем жесте.
— Остынь, парень. Я просто рад за тебя. Я должен как-нибудь зайти к тебе на ужин. Столько лет прошло.
— Подойдешь к моему дому, и я всажу пулю в твой гребаный череп.
— У тебя не будет друга, если ты это сделаешь. Я единственный, кто достаточно безумен, чтобы дружить с таким бессердечным ублюдком, как ты. — Он наклоняется вперед. — Ты любишь ее, не так ли?
Манипулятивный ублюдок. Я иду к мини-бару в своем кабинете, беру бутылку скотча и два стакана. Вернувшись к столу, я наливаю по два пальца в каждый стакан и протягиваю один Данте.
— Мы делаем шаг за шагом. Ради Лукаса.
Он отпивает из бокала и морщится.
— А. Лукас. Отличный повод скрыть свои чувства. Не могу сказать, кто из вас более упрям. Ты или Елена.
Я провожу пальцем по ободку бокала, мой член твердеет, когда я думаю о прошлой ночи. Секс с Еленой — лучший за последние годы. То, как она тает во мне и сжимается вокруг меня, лучше, чем все, что я когда-либо испытывал.
— Почему ты улыбаешься?
Голос Данте возвращает меня в настоящее, и против моей воли мои брови сходятся.
— Ты такой блядь идиот.
— А ты, друг мой, — киска. — Он наливает себе еще. — Кто бы мог подумать, что маленькая женщина может схватить за яйца своими крошечными пальчиками всемогущего Доминика Романо?
Елена так и сделала и даже не подозревает об этом. Ради нее и Лукаса я готов сжечь весь мир. Интересно, наступит ли день, когда она поймет, насколько велика ее власть надо мной и этим городом?
Я владею этим городом, но Елена владеет мной так же, как и я ею.
— Она еще не знает этого, и в этом кроется проблема, — говорю я, потягивая напиток, и тепло обжигает мое горло, проникая в желудок и смешиваясь с проснувшимся там беспокойством.
Мне приходится бороться с тем, чтобы не отвлекаться на Елену и сосредоточиться на том, что нужно сделать. Мой член пульсирует, желая ее и еще больше прошлой ночи.
— Настанет день, когда она увидит это. И ты станешь полным поклонником ее киски, когда это случится. Это будет трагедия, наблюдать, как ты угасаешь, парень.
Мой кулак сжимается, и я
