к нашему приезду.
Я знала, что у Артура давно работает приятная женщина лет пятидесяти. Именно она постоянно курировала Полину, когда отец или брат были вне дома.
— Я бы вареничков с картофелем съела или пельмешки, — мечтательно пропела девчонка, — но моя диета…
Артур рассмеялся, обнимая нас и целуя.
— Дорогая, хотя бы ты расскажи этой сороке, что с ее фигурой все в порядке.
— С твоей фигурой все отлично, ты красивая девочка, — подтверждаю, и наклоняюсь к ней. — А хочешь, на плавание пойдем вместе, или на аквааэробику? Там и будем оставлять лишние калории и расслабляться после сложного дня. Папа же разрешит девочкам устраивать маленький шабаш дважды в неделю?
Я подмигнула Артуру. Когда он обнял нас, все напряжение из тела ушло. Вот тело и нужно слушать. А не сплетниц с работы. Оно не может врать.
— Надеюсь, что за вами охрану выставлять не нужно будет?
Смотрит сначала на дочь, потом на меня.
— Слишком красивые у меня девчонки, страшновато.
— Охрану только в твоем лице примем. Да, Поля?
— Честно, обещать не буду, но если что, подключим Дину и Тима. А теперь домой, сейчас наберу нашу Марину Александровну. Идите вперёд.
И мы, держась за руки с Полей, вышли из кабинета и спустились вниз. Уже через десять мы ехали в автомобиле Артура, который вёз меня к себе домой.
Тимофей
— Я убедился, мы одни, — захожу в спальню и улыбаюсь своей соблазнительнице.
Восседает на моей кровати и пожирает меня взглядом так, что становится жарко.
— И я кое-что прихватил, — ухмыляюсь и демонстрирую взбитые сливки. — Ты зажала мне десерт в кафе, так что все справедливо. Будешь моим десертом.
— Ты совершенно не печешься о своей фигуре, Новицкий.
Дина демонстративно медленно поднимается с кровати и тонкий шелковый халат летит с плеч к ее ногам.
— С какого места предпочитаешь начать?
Она падает на спину и со стоном сводит ноги, пальчиками одной руки лаская клитор, а указательным второй гладит сосок.
— Это я как-нибудь сам решу, — усмехаюсь.
Дерзкая девка. Вечно забывает, кто тут папочка, и пытается руководить процессом.
Подхожу к ней, наблюдаю за ее игрой. Меня это всегда дико заводит. Женщина, которая знает чего хочет, и умеет получать это. И все же нас судьба свела, не иначе. Я не ожидал, что именно ее, такой, как она есть, мне для полного счастья не хватало. Теперь не могу нарадоваться. Секс каждый день, несколько раз в день, как я хотел. Не нужно ломаться, прогибаться, держать себя в уезде. Можно быть распутником — ей это только нравится.
Подхожу, кладу ладонь на ее колено и резко развожу ей ноги. Опускаюсь на колени у кровати и ласкаю ее языком, разогревая на максимум, но не доводя до конца. Отрываюсь когда она уже на самой грани, и переключаюсь на ее соски, подключая взбитые сливки. Возбуждающе выглядит, хотя я не сладкоежка.
Слизываю сладкий крем и втягиваю в рот сосок, смакую и отпускаю. Дина трется об меня всем телом, жаркая и горячая. Я тем временем добавляю сливки на свой палец и говорю:
— Оближи.
Она уже в сладкой неге, но послушно исполняет мой приказ. Не спешит, медленно, кончиком языка, играет с ароматной пеной, и только потом искусно сосет мой палец. Слишком смачно чмокает и стонет, когда моя вторая рука играет с половыми губами. Беру ещё несколько воздушных пиков пальцем, Дина разошлась, и я чувствую, что скоро сорвусь.
Неожиданно моя послушная кошечка оталкивает мою руку и ошалело смотрит на меня.
— Это что за фигня? Ты какие-то разные вкусы купил? Что это?
Я удивленно смотрю на нее. Потом на сливки. Жму плечами.
— На вкус как всегда. Тошнотворно сладкая, молочная фигня. А что такое? Тебе не вкусно?
Странно, десерты со сливками она всегда любила.
— Она точно не просрочена? Фуу, Тим, меня сейчас стошнит!
Дина отталкивает меня и сползает на край кровати.
Тут я совсем охренел. Внимательно вчитался в упаковку. Нет, срок годности в абсолютном порядке, они даже относительно свежие, и упаковку вскрыл я, она не стояла в холодильнике.
Все упало. Поднимаюсь и иду к туалету. Оттуда слышу звуки рвоты и совсем сникаю. Вот говорил же ей в кафе, что рыба пахла сомнительно и была пересолена, а она топтала с таким удовольствием, что я ее чуть прямо в кафе не трахнул.
Стою напротив туалета и жду, пока девушка выйдет.
— Блин, я сейчас умру! — слышу стон отчаяния.
Потом какой-то грохот, шум, шарудение и Динины нецензурные слова. Я пытаюсь у нее узнать хоть что-то, но эта девчонка держит интригу.
А дальше больше. Она распахивает дверь ванной, испуганно смотрит на меня и бросает мне в лицо всего пару фраз:
— Я быстро, мне надо!
Я даже очнуться не успел и догнать ее на выходе. Она стартанула так, что любой спринтер бы позавидовал. На звонки не отвечала. И только потом я понял, что ее телефон валялся в моей спальне.
Лишь полчаса спустя Дина вошла в дом и рухнула на ковер у дивана, где я сидел с бокалом вина.
Смотрит как-то испугано и молчит. Лишь кладет рядом со мной три полоски. Сплетает руки, кладет на край дивана и склоняет на них голову.
Я опускаю взгляд на полоски и застываю как истукан. Как будто по голове кто-то чем-то оглушил.
На всех тестах по две полоски. Сглатываю. Поворачиваю голову и смотрю на Дину. Она не смотрит на меня, горестно изучает пол. И мне становится погано.
Поднимаюсь с дивана, присаживаюсь на пол рядом с ней, кладу ладонь на колено и спрашиваю.
— Ты в порядке, малыш?
— Я не знаю, Тим, — поднимает голову и кусает губы, — что нам делать?
Я смотрю в ее глаза и не знаю. В моем понимании у нас выбор не то, чтобы очень большой.
— Готовиться к бессонным ночам и изучать марки подгузников? — я глажу ее колени и улыбаюсь. — Это внезапно, но… Я не знаю, я рад. А ты, малыш? Как ты к этому относишься?
— Правда? — словно ослышалась.
Дина тяжело вздыхает и смотрит куда-то в сторону.
— Я люблю детей, и хочу, чтобы у меня была такая же дочь, как Полина.
— Правда. Поразительно, как наши желание совпадают во всем, и как я только раньше не замечал? Столько времени упущено зря. Иди ко мне, — я снимаю ее с дивана и усаживаю к себе на колени.
Смотрю в сторону тестов. Улыбаюсь.
— Как и папа, я всегда хотел большую
