мне настроение букетом цветов.
– Спасибо!
– А то ты приуныла совсем, – дергает меня за нос.
– День сегодня безумный, – опускаю лицо в букет и дышу, дышу ароматом роз. – Сначала меня тошнило, потом ядовитую змею подарили.
– Почему тошнило? – настораживается Мирон.
– Я же тебе утром рассказывала – роллы поела несвежие с Ренаткой. Чем слушал? – мягко журю его.
– Тест делала?
– Я тебя умоляю, – закатываю глаза. – Какой тест с моим…
– Володя, сворачивай в аптеку! – велит босс шоферу.
– Мирон, зачем? Это ложные надежды.
– Вот и посмотрим – ложные или нет, – ощеривается он.
Водитель останавливается у аптечного пункта, и босс лично идет покупать для меня тест на беременность.
Мирон
Когда я узнал, что змея ядовита, я мысленно поклялся найти злоумышленника и жестоко покарать его, кем бы он ни был. Даже если это мой собственный брат.
Мог Рус так поступить? Мог!
Лера? Тоже могла.
Дашин бывший? Какой смысл ему её убивать? Маловероятно.
Круг подозреваемых не так уж велик, на самом деле, и я вычислю – кто это сделал.
Мою куколку хотели убить. Лишить меня любви и надежды на наследницу.
Принимаю решение забрать Савочкину к себе. На время. Там посмотрим. Охрана будет шмонать любого подозрительного человека, любую доставку. Больше к ней никто не подберется. На работе сам буду охранять. Даша очень мне нужна в офисе. Я это понял, когда сегодня зашивался без неё.
Заместительница Савочкиной казалась мне глупой и неповоротливой. Сделанный ею кофе – с харчком. Клянусь, в чашке плавали какие-то пузыри, похожие на слюну. Не стал пить, велел забирать. И страдал, страдал весь день без моей незаменимой феи и без кофеина.
В последнее время Дашунчик бледная. На солнце ей надо бы. Билеты на Мальдивы уже лежат в ящике моего стола. То-то она обрадуется! Но сначала выясним, кто желает ей смерти?
– Я же тебе утром рассказывала – роллы поела несвежие с Ренаткой, – закатывает глаза Даша. – Чем слушал?
Тошнота, бледность, рассеянность… А что если она беременна? Я же фарширую ее целый месяц своими живчиками, поэтому вероятность высока. И кто бы что ни говорил…
– Тест делала?
– Я тебя умоляю, – фырчит вредина. – Какой тест с моим…
– Володя, сворачивай в аптеку! – стучу шофера по плечу.
– Мирон, зачем? – хватает меня за руку. – Это ложные надежды.
– Вот и посмотрим – ложные или нет, – мягко высвобождаюсь и иду в аптеку.
Покупаю самый дорогой тест и парочку обычных. Правильно? Что еще нужно? Ах, банку куда пИсать. И витамины, на всякий случай. Не нравится мне её цвет лица. Роллы уже давно научились делать в нашем городе и риск отравления минимальный. Что-то тут другое.
Не терпится оказаться дома и узнать результат. Опускаю перегородку между нами и водителем и как маньячелло допрашиваю Савочкину:
– Месячные когда должны прийти?
– Ой, не знаю, цикл скачет, как ненормальный.
– Капец! Если бы я не сказал, ты бы даже не додумалась сделать тест?
– Неа. А зачем? – отзывается тоскливо. – И так все понятно.
– Что там тебе понятно? – усмехаюсь, а у самого по венам разливается адреналин.
Если она беременна, то что? Подпишем контракт? Да, так будет лучше.
Чтобы никуда не делалась от меня.
Дома нас поджидает сюрприз. Дедуля приехал. Надо же, как вовремя! Бабушка Ясмин его во сне надоумила? И смех, и грех.
– Иди, делай, – вручаю Даше пакет с тестами и подталкиваю к ванной комнате. – Я пока с дедом побеседую.
Даша здоровается со стариком и нехотя уходит.
Сажусь рядом с предком и несильно хлопаю его по спине:
– Ты как, старик?
– Бывало и лучше.
– О чем хотел поговорить?
– О Даше. Я слышал, что случилось, – сжимает губы.
– О, как? От кого? Юсуп, ну, конечно же, верный слуга…
– Я ведь говорил ей держаться подальше от Андреевой.
– А кто у нас Андреева? – напрягаюсь. – А, Лера! Она причастна?
– Не торопись, Мирон. Я всё тебе расскажу. Но для начала вспомни, пожалуйста, когда ты впервые увидел Дашу.
Скребу лоб, напрягая память, и отвечаю:
– В первый день, когда она устроилась ко мне в офис.
– Нет еще раньше. Гораздо раньше.
– Я встречался с Дашей?!
***
13 лет назад
Бабуля просит меня отвезти её к подруге, и я выражаю недовольство бурчанием. Почему я? У нас полный дом слуг, но нет – надо напрячь любимого, по её же словам, внука.
Меня вообще-то девушка ждет. Я должен ехать к ней. Мне двадцать два, и секс стоит у меня в интересах на первом месте. Но игнорировать бабулю не получится, сожрет нахрен живьем. Поэтому закрываю рот и везу её в Чугуевку.
– Сейчас зайдешь вместе со мной к Аглае, – говорит бабулян тоном, не терпящим возражений. – И ты заберешь несколько банок с солениями. Ты же знаешь, что мои пальцы не удержат ничего тяжелее купюры. А ты вон какой здоровенный парень. Красавец. Девки сохнут по тебе.
– А я не даю им засохнуть, хорошо поливаю, – отвечаю дерзко и пошло и тотчас захлопываю рот под бабушкиным взглядом. Умеет же она унасекомить одним только взглядом.
Иду в дом подруги бабули – такой же древней старухи. Меня не отпускают просто так, заставляют выпить чай с малиновым вареньем.
Я не отказываюсь из-за похабных мыслей, что после малины моя сперма станет сладкой и понравится моей девушке… Ухх, накормлю.
Неожиданно мой взгляд натыкается на прелестную девичью попку, в шортиках. Несмотря на то, что я сижу с двумя бабулями, мой член дергается в штанах. Оох, аппетитная какая!
– Кто это? – бесцеремонно тычу пальцем в согнувшуюся в три погибели девочку.
– Внучка моя, Дарьюшка, – с гордостью произносит бабка Аглая. – Но ты, милок, не пялься на неё – нельзя! Пятнадцать лет ей всего.
– Ох, блин, – сразу теряю интерес к юной красотке. – Ладно, мне пора! Меня ждет тридцатилетняя горячая разведенка.
– Мирон, – хмурится бабушка.
Она не одобряет моих женщин и злится.
– Всё, меня нет.
Выхожу во двор, неся две банки: с огурцами и вареньем. Не отказываю себе в удовольствии еще раз взглянуть на внучку Аглаи и приостанавливаюсь.
Неожиданно девчонка снимает футболку, и я зависаю в изумлении. Она не знает, что на неё смотрят, поэтому продолжает свой стриптиз.
Стаскивает шортики, а под ними обнаруживаются красные стринги, разрезающие пухлую попку пополам. Девчонка становится под уличный душ, а я… роняю одну банку, и та вдребезги разбивается…
***
– Я вспомнил! – восклицаю. – Это была она? Моя Даша?
Дед утвердительно кивает.
– Я помню эту жо… Извини… Эту фигуру и красные труселя.
– Избавь меня от подробностей, – морщится дед. –
