он в экстазе, — Явись миру! — раздвигает мои колени.
А дальше… А дальше он делает то, что обещал в бутике. Кроме последнего пункта, разумеется.
— Дамир, я хочу тебя! — шепчу в исступлении. — Возьми меня, пожалуйста, — прошу его, умоляю, как он и предрекал.
— Ты уверена? — издевается надо мной.
— Да, пожалуйста, я уже вся теку, — извиваюсь от сладостного мучения. — Аселькин матрас уже весь мокрый.
— Ну все, Дина! Обратного пути нет! — он рвёт мои стринги.
— Ну зачем же рвать? — смотрю я вслед улетающих вдаль трусиков.
— Я куплю тебе новые, — шепчет он мне в ухо, и я чувствую, как его твёрдый член, пристроившись к моему лону и начал медленно, но верно входить.
Дыхание перехватило. В глазах потемнело. Они будто замерли, не смея моргать. Всё тело напряглось, легкие сжались, словно невидимые оковы сковали их и не дают им расправиться. Я не могу сделать вдох и начинаю чувствовать, как меня одолевает страх. Но голос Дамира успокаивает и обволакивает своей нежностью.
— Девочка моя, дыши глубже, — его нежный шёпот выводит меня из ступора. — Дыши, маленькая, — шепчет он. — Сладкая моя.
Я следую его словам, и, преодолевая себя, начинаю бороться с этим напряжением. Тёплый взгляд Дамира направляет меня, поддерживает, наполняет внутренней силой, помогая разрушить эти оковы. Я начинаю дышать, сначала слабо, неуверенно, а затем всё глубже и глубже. Я ощущаю, как страх отходит, уступая место томительному волнению. Я расслабляюсь.
На мгновение кажется, что мы оба замерли. Затем плавные, но уверенные движения внутри меня вновь напрягают моё тело, но уже в другом ощущении. Каждый его толчок электрическим зарядом пускает мурашки по всей моей коже. Мое дыхание становится прерывистым и частым. Каждый новый толчок вызывает волнение и томительною боль, сладкую до умопомрачения. От каждого толчка все мое нутро сжимается, напрягается, доходит до грани немыслимого накала, а затем… волна неописуемого наслаждения растекается по всему моему телу, заставляя на миг ослепнуть.
Дамир смотрит мне в глаза, ни на секунду не переводя взгляд. Он следит за каждой моей мимикой, читает все мои эмоции и явно получает от этого удовольствие. Об этом говорит его довольная улыбка и светящиеся счастьем глаза.
— Ты прекрасна, — выдыхает он. — Когда кончаешь, — в голосе звучит такая нежность, что сердце замирает.
— А ты? Ты кончил? — спрашиваю, потому что по его эмоциям я нифига не поняла, когда это произошло. Его лицо было одинаково блаженным на протяжении всего момента близости.
— Сразу же как вошёл в тебя, — смеётся он, — Даже когда подростком был, такого не случалось.
— Это когда в тринадцать лет ты совратил всех своих сверстниц, — напоминаю ему его слова из далёкого прошлого, но тут же осекаюсь.
Взгляд Дамира изменился, и, чтобы скрыть его, он опустил веки.
— Дамир, скажи мне правду, — шепчу ему. — Ты тогда кончил?
Он распахнул веки, и казалось, ушёл мыслями в свои воспоминания, которые вызывают в нём страх и ненависть.
— Нет, Дина, — холодным голосом ответил он. — Ты начала терять сознание, и я остановился, — опустил голову на моё плечо, словно не в силах держать её на плече с такими тяжёлыми воспоминаниями.
— Не бросай меня больше никогда, — шепот моего сердца вырывается наружу.
Дамир, поддерживая одной рукой мою спину, другой уверено обхватил меня за бедра и, не выходя из меня, плавно сел на кровать. Я словно взмыла вверх в его крепких объятиях.
— Никогда! Даже если будешь умолять меня! — прошептал он, слизывая пот с моей груди.
Мы сидим посреди кровати, и я понимаю, что начинается второй акт нашего марлезонского балета. Я ощущаю внутри себя новые толчки, которые становятся всё сильнее и сильнее, заставляя меня двигаться навстречу им, извиваясь в жарких объятиях. И когда наши движения достигают своего апогея, раздается непрерывный звонок в дверь, сопровождаемый громкими, пугающими ударами. Кто-то за дверью явно решил её снести.
Из подъезда слышится голос Асель. Она понимает, что я дома, так как дверь заперта на щеколду. По этой же причине она не может открыть её своим ключом.
Сердце сжимается от осознания того, что может произойти. Ужас замирает на моем лице.
— Я скажу, что взял тебя силой, — спокойно произносит Дамир, не давая мне вырваться из его объятий.
— Нет! Она же сгноит тебя в тюрьме, — мои глаза моментально наполняются слезами. — Прошу, Дамир… — умоляюще смотрю на него.
— Что ты хочешь? Чтобы я с балкона на простынях спускался? Легче сразу сигануть вниз, результат будет один, — усмехается.
— Спрячься! — я отталкиваюсь от него. — Я отправлю её в магазин или аптеку, тогда ты сможешь выйти, — бегаю по комнате, собирая его вещи. — В гардеробную! — толкаю его туда.
— Дина, Дина… — он хватает меня, прижимая вместе с вещами. — Успокойся! Что она мне сделает? — усмехается. Он спокоен как удав, а я дрожу, как кролик, от страха.
— Тебе — ничего, — смотрю в его бесстрашные глаза, пытаясь взглядом донести всю серьёзность происходящего. — Но нашим отношениям будет конец, — у самой кровь стынет в жилах от собственных слов, а слёзы не выдерживают тяжести и катятся вниз.
Дамир пристально смотрит мне в глаза, а я молю Бога, чтобы он увидел не только страх, но и ту реальную угрозу, которую я пытаюсь передать без слов.
— Я делаю это только ради тебя, — он нежно вытирает слёзы с моих щек. — Чтобы больше не видеть этих слёз.
Дамир быстро одевается, а я, накинув на себя махровый халат, лихорадочно собираю свои вещи. Затем буквально заталкиваю его в гардеробную.
— Блять! Я только в шкафу ещё не стоял, — шипит он от злости.
— Это не шкаф, а гардеробная. Там тебе будет удобно, — задвигаю дверцу-купе.
— Правда? Успокоила, — звучит саркастично из-за двери.
Подбегаю к кровати и резко стаскиваю простынь — она испачкана, и её нужно срочно убрать. Вытираю ею сперму с ног, чувствуя неловкость от того, как много её вытекло. Я даже не знаю, это много или нормально, но сейчас нет времени думать об этом. На цыпочках, стараясь не создавать шума, бегу в ванную. Включаю горячий душ, и пар мгновенно наполняет небольшое пространство. Мои длинные волосы всё ещё влажные после прошлого раза, но я снова набираю в ладони воду и быстро провожу по высохшим местам. Заворачиваю голову в большое полотенце, краем которого аккуратно прикрываю шею. Асельке пока не стоит знать, о «подвигах» Рината. Выключив душ, спешу к двери, по пути прячу обувь Дамира в шкафчик.
— Дина! — Аселька теряет терпение.
Не успеваю открыть дверь, как она сбивает меня и пулей мчится в ванную.
— Так
