Ей пять лет. Такая милашка… На Дашку очень похожа. Милая, добрая, совсем кроха, — на лице Стаса наконец появляется улыбка. И я чуть расслабляю плечи. Оказывается, за то время, как Левицкий мне это рассказывал, я была напряжена до предела.
— Я так понимаю, ты к чему-то вел этот разговор, — догадываюсь я.
Стас снова замолкает. Опять минут на десять. Ест, пьет сок, иногда оглядывается. Теперь он избегает моего взгляда.
— Я бы никогда не сдался, будь я уверен, что ты не любишь того подонка, — наконец выговаривает он. А точнее, цедит сквозь зубы. — Машинально сравниваю тебя с Леной — женой Марата. Она сходила с ума по нему всё те годы, что жила с тем кретином, который ее выкупил. И даже сейчас, когда вижу, как она смотрит на Марата, понимаю, что вот она — та самая любовь. Я на той встрече специально отошёл. Ведь видел, что ты вся на иголках. Постоянно куда-то смотришь, то краснеешь, то дрожишь… Я же видел, как ты нервничаешь… Захотел посмотреть со стороны. И да, интуиция меня не подвела. Амиров подошёл к тебе. И тот твой взгляд… — Стас качает головой, глядя мне в глаза. — Ты любишь его, Маша, — выдает вердикт. — Отрицай сколько хочешь, но в глубине души ты это сама прекрасно знаешь. Поэтому я решил, что нет мне места в твоей жизни. Не вижу смысла портить отношения. Как были друзьями пару месяцев назад, так ими и останемся.
Теперь молчу я. Перевариваю слова Стаса и который раз ловлю себя на мысли, что я просто восхищаюсь им.
— Ты прекрасный человек, Левицкий.
— Но ты так и не смогла меня полюбить, — издает хриплый смешок. — И ещё… Сестру Лены, кстати, тоже хотели продать… Вот буквально несколько дней назад.
— Кому? Снова взрослому мужчине? Я не понимаю, Стас… Девчонок кто воспитывал? Чужие люди? Только не говори, что родители…
— Родители, Маш. Всякие люди бывают, — он снова качает головой. И взгляд такой — злой, пропитанный яростью. — Сестра Лены сейчас в моем доме. Ей угрожает опасность. Поэтому…
— Она красивая? — перебиваю с улыбкой.
Брови Стаса приподнимаются, на лице недоумение.
Вот она, та самая, кто живёт в доме Левицкого. Значит, Виктор говорил правду.
— Ну да. А что?
— Ну, если красивая…
— Маш, она совсем мелочь.
— И что? — пожимаю плечами. — Это жизнь, Стас. Всякое может быть…
— Я все это рассказал тебе, Маша, чтобы ты сделала выводы, — меняет он тему. — Мой друг когда-то считал Лену предательницей. Все не понимал, почему она так поступила. То есть… Он тоже ошибся, несмотря на то, что безумно ее любил. Поэтому… Я пусть ненавижу твоего Амирова, но с другой стороны в чем-то его понимаю. Ошибся однажды. Облажался. Я уверен, что во второй раз это не повторится. Его взгляд я тоже видел… Он не притворяется и с тобой явно не из-за детей. Любит…
Никак не комментирую его слова. Но злюсь, конечно же, потому что всё вокруг будто сговорились и говорят одно и то же.
Ещё некоторое время мы сидим со Стасом. Обсуждаем то его друга, то ту девчонку. Насчёт нее он постоянно отбивается и я решаю не давить больше.
Получаю сообщение от Амирова ближе к пяти, когда полностью погружаюсь в работу.
— Через пять минут выходим. Будь готова», — просит он, на что я закатываю глаза.
Вот он какой, оказывается, заботливый папаша, блин!
Стук в дверь и она распахивается.
— Не помешал? — голос Амирова.
— Нет, я все, — поднимаю на него глаза. — Поехали.
— Маш, — говорит он уже в лифте. — Можем забрать детей и съездить куда-нибудь?
— Куда именно?
— Ну, куда дети захотят.
— Сашка домой захочет, — пожимаю плечами. — А Дашка куда угодно… Лишь бы погулять.
— Сына ведь уговорить можешь… Маш…
— Нет, я не буду его уговаривать, — вредничаю. — Зачем?
— Маш, я сблизиться хочу, — выходим из кабины лифта. — И это можешь сделать только ты. И проси от меня что пожелаешь.
— Что пожелаю, значит? — усмехаюсь.
Я и без его слов изо всех сил стараюсь близить Виктора с Сашей. Но почему бы не воспользоваться таким шансом и не разузнать все, о чем мне хочется узнать?..
В глазах Маши появляются хитрые огоньки. И мне это нравится. Без разницы, что она задумала, но пусть будет так, чем ее ненавидящий и убивающий взгляд. Чем ее вид, который даёт понять, что не хочет меня рядом.
Садимся в мою машину. На удивление Маша молчит, отвернувшись к окну, я же перевариваю все, что происходит в нашей жизни.
Буквально пару недель назад я даже представить себе не мог, что Машка найдется. И не догадывался о существовании детей. Собственных детей! А они есть! Аж двое! И сейчас, задумываясь о прошлом, я отчётливо понимаю, какую глупость совершил, отказавшись от них, хоть и на самом деле я никогда не был против, а наговорил все на эмоциях. Я лишился всего из-за своей тупости, хотя, казалось бы, надо было просто дать нам время, провести расследование. И не верить матери на слово, считая, что она не станет врать, когда речь идёт о беременности. О детях родного сына. О ее же будущих внуках!
Однако я еще как облажался. Лишился Маши, а потом… Потом всю семью вычеркнул, с корнями срубил и с тех пор никак не выхожу с ними на связь. Они для меня умерли больше пяти лет назад. Да, это никак мне не помогло. Маша не вернулась, а я подыхал. Потом начал искать ее в других. Представлял ее, хоть и прекрасно знал, что передо мной совсем другая. Не тот эффект, не те ощущения. Не те прикосновения, не те стоны… Ее никто не смог заменить. Понимал, что никто не сравнится с моей Машей, однако все равно хоть как-то пытался успокоить свое гребаное сердце, которое когда-то мне подсказывало, что я поступаю неправильно, но я не послушался.
И сейчас, когда Маша тяк рядом… Сидит в сантиметрах от меня… И я просто не могу прикоснуться к ней… Вот оно — бессилие. Чувствую себя слабаком, ни чему не способным идиотом, который был слепым и не видел таких очевидных вещей. Не видел дальше своего носа…
Это же Маша… Светлая, добрая, наивная как мамолетняя девочка. Прямая. У нее же на лице, черт побери, все написано!
Но каким-то образом я увидел в ней предательницу. Ту, которая пришла ко мне лишь для того, чтобы подставить.
Идиот.
— Дашка с утра мне все мозги вынесла, что после садика
