Ознакомительная версия.
Лида мысленно перебирала события дня с Алиной, когда заиграл домофон.
Соскочила с дивана: «Ой, это Женя!» «Не вываливай на несчастного влюбленного все проблемы разом! – напоследок выслушала подругу. – У него своих забот хватает, а тут ты: ребенок при смерти, со дня на день суд, этап, тюрьма, деньги пропали понапрасну. Ужас! Для начала расскажи о Лизе, но абсолютно честно. Все остальное оставь на потом!»
«Ладно, уговорила!»
Девушка сняла трубку домофона:
– Кто там? Открываю.
Через минуту Евгений появился в дверях с огромным букетом бело-розовых лилий, уверченных в несколько слоев разноцветной бумаги, сеток, лент.
– Привет, – сказал мужчина. – Это тебе.
Лида обхватила тяжелый букет, поднесла хрупкие, влажные цветы к лицу, вдохнула травянистый аромат и с недоверчивой улыбкой – неужели все происходит на самом деле и цветы означают то, о чем думает Лида? – посмотрела на Горелого.
– Спасибо… Мне никто никогда в жизни не дарил таких необыкновенных цветов.
– У тебя пыльца с цветка, – прошептал Евгений, осторожно взял букет из ослабевших рук девушки, не отводя взгляда от ее лица, положил лилии на комод, обнял тонкие плечи и нежно, губами и кончиком языка, слизнул лимонные пылинки с бледной щеки.
Потом невесомыми прикосновениями отвел волосы со лба, стал целовать веки, маленький висок, острые, как у эльфа, кончики ушей…
Лида склоняла голову, расстегивала мелкие пуговички, слушала сквозь ласки, как гулко стучат сердца, томно вздыхают лилии, а с крыш, подтаяв, шумно сползает снег.
Через час они, полуголые, голодные, в обнимку выбрались на кухню.
Евгений принялся вытаскивать из пакета вино, упаковки салатов, ягод, пирожных.
Лида вскрикивала от восторга, открывая коробочки с ежевикой, малиной, веточками рубиновой смородины.
Евгений снисходительно улыбался, глядя, как девушка закрывает глаза, осторожно надкусывая огромную клубничину или ежевику.
Она достала тарелки и бокалы.
Влюбленные уселись за стол.
Выпили по бокалу вина за любовь.
Жадно принялись за салаты.
Горелый вытянул ногу, под столом прошуршало.
Лида и Евгений глянули вниз: на полу лежали, вывалившись из набитого пакета, дешевая пластмассовая расческа и блок сигарет.
– НЗ на случай ядерной войны? – попробовал пошутить мужчина.
Лида закусила губы.
С вилки шлепнулась назад, на салатный лист, креветка.
– Я не курю, – промямлила девушка.
«Вот тебе и не вываливай на любимого все проблемы разом! А если они сами вываливаются из пакета прямо ему под ноги?» – с болью укорила Лида Алину.
– Именно для этого я тебя и позвала, – начала девушка.
– Ты не должна оправдываться, – прервал Евгений. – Я все понял: вещи твоего бывшего. Все нормально! Ну, улыбнись, мышонок летучий! Конечно, я ревную, хотя не имею на это никакого права – сам не мальчик, был женат.
Пакет, помедлив, завалился окончательно, явив взгляду Горелого пачку дешевого чая.
Лида выбралась из-за стола и принялась нервно утрамбовывать вещи, нещадно выкручивая пластиковые ручки.
– Лидочка, ну оставь ты эти вещи! Пусть лежат. Ты хотела рассказать о каком-то ребенке?
Лида кивнула.
Запихнула сигареты назад, в пакет, в растерянности пометалась с ним по кухне и прихожей и, наконец, совершенно нелогично сунула за дверь душа.
Присела рядом с Евгением, вздохнула, сказала:
– У моего, как ты говоришь, бывшего есть сестренка, Лиза. У нее в сердце, в перегородке, отверстие. И если в ближайшее время Лизочке не сделают операцию, она может умереть. Понимаешь, я с ним рассталась, но с ней-то расстаться не могу! Что получается: пока мы с Иваном встречались, я ей обещала, что найду деньги на операцию. А теперь, значит, скажу ребенку: извини, малышка, мы с твоим братом отныне чужие люди, так что все свои обещания беру назад? Это невозможно!
– Конечно, – согласился Горелый.
– Но денег-то на операцию у меня нет!
Глава 14
СКОЛЬКО СТОИТ СЧАСТЬЕ?
– А сколько нужно? – спросил Евгений.
– Около десяти тысяч долларов. Взяла бы в банке, но кто мне даст с моими двумя невыплаченными кредитами? Я сегодня после работы к Лизочке в больницу ездила. Врала, что она обязательно поправится… Только не подумай, что я у тебя эти деньги собираюсь просить! Просто ты хотел знать, почему у меня такое настроение… Это одна из причин, вернее, главная.
– Черт, и на мне кредитище висит, миллионный! Под гарантии продажи нашего мультфильма дали. А там работы еще на месяц, как минимум.
– Да, не меньше, – вздохнула Лида.
– У меня ведь были наличкой десять тысяч, – сокрушенно тряхнул головой Евгений. – Собирался сына с женой и няней отправить во Францию, на лыжах покататься. Я бы, конечно, тебе их отдал без вопросов. Но там история неприятная приключилась… Ладно, сейчас это не важно, не буду тебя грузить.
Лида вспомнила плюшевого Мишутку с растрепанным ухом, заморгала, тихонько шмыгнула носом.
– Только ты не плачь! – заволновался мужчина. – Я займу эти деньги, обещаю!
– Нет! Я запрещаю тебе влезать в долги из-за моих проблем!
– Что значит «из-за моих»? Теперь все твои проблемы – наши общие.
Лида смущенно опустила глаза и принялась водить пальцем по ножке бокала.
– Женя, как ты думаешь, если я обойду все наше здание – там же и радиостанции, и глянцевые журналы, всякие «Шикарные яхты», расскажу о Лизе, люди согласятся скинуться? Кто сколько может? Или это тебя поставит в неловкое положение? Ну, что кто-то из «Архангела» будет христорадничать по кабинетам?
– Мышонок, я тебя умоляю: меня, в неловкое положение?! – сделал большие глаза Горелый, театрально нахмурился и сказал развязным голосом: – Запомни, продюсер – это циничное, не ведающее сомнений и мук совести существо!
– Нет, ты не такой, – засмеялась Лида.
– Такой-такой, просто ты меня еще плохо знаешь. Конечно, нужно все возможности использовать. Пожалуйста, будем ходить с протянутой рукой вместе. Но вряд ли ты по кабинетам насобираешь всю сумму. Знаешь что… – Евгений задумался. – Нет, все-таки я сначала сам все обмозгую, поговорю с людьми, чтобы не обнадеживать тебя раньше времени. А пока пишем объявление «Помогите на операцию ребенку», учимся тянуть тонким голосом: «Люди добрые, сами мы не местные, подайте Христа ради!» Ладно, это все шутки. У тебя фотография девочки есть?
– В мобильнике! Я как раз сегодня… – Лида глянула на электронные часы в радиоприемнике. – Вернее, уже вчера сфотографировала Лизу с Мишуткой, это ее игрушка.
Девушка вскочила, достала из сумочки телефон и нашла снимок.
Горелый молча смотрел на экран, потом покачал головой:
– Господи, за что страдают такие малыши? Не за наши ли грехи?
Ознакомительная версия.
