— В Штатах «маки» очень популярны. Так что волей неволей я научился с ними работать. Хотя ничего особенного делать не могу, так, кое-что в рамках продвинутого пользователя.
— Мама, — Ника с торжествующей улыбкой обратилась к родительнице. — Вадим уже давно не занимается модельным бизнесом, он программист, и весьма успешный.
— И долго Вы жили в Штатах молодой человек? — спросил, перейдя на английский, папа.
— В общей сложности около восемнадцати лет, — также на английском ответил Вадим. — Но так и не стал американцем. Хотя, честнее сказать, Америка не захотела, чтобы я им стал.
— У Вас нью-йоркский акцент, — впервые по-настоящему улыбнулась мама. — Прекрасный город, у меня там живёт добрая подруга.
— Хочу заметить, что Паша английский знает не так хорошо, как мы, — вступила Лиза, с досадой захлопнув макбук, — так что давайте уж поболтаем по-русски, окей?
— Ну что, справился мальчик с задачкой? — обратился к ней отец, не скрывая лукавой усмешки.
— И как красиво справился! Он придумал совершенно новое и очень элегантное решение.
— Ну, ты же сама говорила, что мальчик очень одарён, — заметила мама, разливая всем клюквенный морс.
— Одарён… да по нему медаль Филдса рыдает! — фыркнула Лиза. — Я давно говорила, чтобы он ехал в приличный ВУЗ: в Москву, в Питер, да такого студента и в Йель возьмут, и молиться на него будут. А он артачится, мол, я патриот, родился здесь, здесь и умру. Интересно, как в рамки патриотичности вписывается его страсть к западным шмоткам?
Ника рассмеялась:
— Когда я задала ему этот вопрос, он ответил, что своей неординарной внешностью и утонченным вкусом радует русских людей.
— Скорее уж вызывает желание прибить, — хмуро отозвалась Лиза. — Это ж надо, такой шарфик испоганил.
— Детка, ну не переживай ты так, — принялся утешать её Паша, — сегодня же заедем в магазин и я куплю тебе десять таких шарфиков.
Лиза оживилась:
— А может быть лучше один шарфик и три платья? Я на днях примеряла в одном бутике, мне они так идут!
— Как скажешь, — добродушно рассмеялся Павел. — Хотя можешь не останавливаться на трёх.
— Ура, — захлопала в ладоши Ника, — Саша будет жить и радовать нас своим видом. Лиза после трёх платьев будет добрая.
— Но не очень долго, — сестра показала ей язык, чем вызвала шутливое замечание мамы и благодушную улыбку отца.
Холодок, который сковывал всех в самом начале знакомства, исчез, уступив место тёплой беседе. Вадим показал себя вежливым собеседником и бровью не повёл, когда мама покаянно признала, что встретила его слишком грубо. На это он ответил, что прекрасно её понимает, и будь Ника его дочерью, он бы вообще всех ухажеров гнал поганой метлой, чтобы не смели покушаться на такую замечательную девушку.
К тому времени, как Ника с Лизой принялись помогать маме с уборкой со стола, мама посматривала на Вадима с явной симпатией. Папа был более сдержан, но Ника не волновалась. Начало, как говорится, положено, а раз Вадим понравился маме — понравится и папе.
— Что тебе сказать дочка, — улучив минутку, мама задержала её на кухне и усадила за стол, чтобы поговорить. — Действительно очень достойный молодой человек. И красив, и не глуп… Насколько у вас всё серьезно?
— Мамуль, — Ника нервно побарабанила ладошками по столу, — я ничего не могу тебе сказать сейчас. Кроме того, что я от него без ума и… он тоже, да. Это сильное чувство. Слишком сильное. И это очень напрягает, потому что мы знакомы очень недолго.
— Хм… — мама задумчиво прикусила губу, — а тебе не приходило в голову, что это может быть любовь с первого взгляда?
— Ты представить себе не можешь, сколько самых разных мыслей приходило мне в голову. Но я пока сама не знаю, к чему нас всё это приведёт.
— Дело твоё, — развела руками мама, — но хотя бы задумайся над тем, что, возможно, он идеальная кандидатура.
— Мама!
— Что мама? Тебе двадцать восемь лет. И я не желаю тебе повторить мою ошибку! В сорок рожать — не сахар, уверяю. Хорошо, что Господь нам сразу вас двоих послал. Мы радовались, думали, вы нам внуков нарожаете. Мечтали о большой семье. А вы тянете! Неужели не понимаете, что мы можем просто не дожить, а?
— Типун тебе на язык, — Ника обняла маму и нежно чмокнула в щёку, — вы с папкой проживёте не меньше ста лет, мы с Лизкой всегда вам это говорили.
— Ну конечно, говорили, — растроганно сказала мама, вытирая пальцем слезу, — ты только не забывай, что до ста лет нам осталось жить чуть больше тридцати.
— Вон, у Лизы уже почти есть муж, её напряги, — буркнула Ника, отчаянно шмыгая носом, чтобы не расплакаться.
— Как там у вас молодых говорят: «не переводи стрелки», — пригрозила пальцем мама, — Лиза своё получила и ещё получит, не сомневайся. У меня по тебе душа болит!
Ника всё-таки разревелась, по-детски уткнувшись маме в грудь. Причем она толком не могла понять, с чего вдруг из неё полился такой водопад. Ведь всё в порядке, родители живы и здоровы, сестра вот-вот замуж выйдет, а у Ники появился Вадим…
— Да что со мной, — всхлипнула Ника, — разревелась как дурочка. И повода нет никакого.
— Раз плачешь, значит есть, — мама погладила её по голове. — И потом, иногда это полезно, всё плохое со слезами уйдёт, всё хорошее — останется.
— Прости меня, мамуль, что так давно не заезжала, — повинилась Ника. — По дурости боялась, а сейчас вижу, что напрасно.
— Золотые слова! — мама поднялась и, развернув её, легонько шлёпнула по пятой точке. — Отправляйся-ка в ванную, ишь, развела сырость! А то сейчас твой мальчик начнёт претензии предъявлять. Мол, я вам привёз весёлую симпатичную дочку, а вы мне чудовище с красными глазами и опухшим носом втюхиваете. И ведь будет прав!
Как Ника не пыталась удалить с лица все следы недавнего приступа слезливости, чуть ли не полностью подставив лицо под ледяную воду, ничего не вышло. И конечно, Вадим сразу заметил её распухший нос и всё ещё красные глаза. Не сводя с неё встревоженного взгляда, он дождался удобного случая и вытащил её прогуляться в сад. И как только цветущие яблони скрыли их от взглядом домочадцев, он тут же схватил её за плечи и, пытливо заглянув в глаза, спросил:
— Котёнок, что происходит? Если я не понравился твоим родителям, так и скажи, я уеду. А вечером тебя встречу. Тут уж ничего не поделать, всем мил не будешь, и тебе нет никакой нужды плакать из-за этого.
— И не мечтай, — улыбнулась Ника, — голову наклони, кстати, или прикажешь мне прыгать, чтобы поцеловать?
— «Не мечтай» о чём? — спросил Вадим, когда Ника сполна насладилась поцелуем.
