Ли невольно улыбнулась, и от этой улыбки чуть заметно дрогнули ее губы хотя и было у нее смутное предчувствие чего-то совершенно необычного, она не могла понять, каким образом сумела эта незнакомая женщина узнать, что она, Ли, была несчастна. Но возможно, какие-то признаки грусти были на ее лице и наблюдательная женщина могла их заметить и удачно истолковать.
— Ты улыбаешься, — вдруг сказала гадалка, подняв глаза и заметив улыбку на лице Ли, — но в твоей жизни, дитя мое, есть темная звезда, и пока она не закатится, не сможет взойти солнце, и только после этого наступит для тебя счастье.
Гадалка неожиданно замолчала, а затем резко поднялась, вылила воду в озеро и, войдя в хижину, плотно прикрыла за собой дверь.
Руис оставил на скамеечке несколько монет, осторожно взял Ли за локоть и повел к машине. Ли молчала. Она уже не улыбалась, но лихорадочно размышляла над словами гадалки. Руис, по-своему расценив молчание Ли, с улыбкой спросил:
— Уж не восприняла ли ты ее слова всерьез?
— Нет, конечно нет, — поторопилась ответить Ли, но не удержалась и добавила:
— Как она узнала, что я была несчастлива?
— Эти старушки умеют узнавать все по малейшим знакам на лице и видят то, чего не видят другие, но мы постараемся сделать так, чтобы у тебя больше не было несчастий.
Ли заставила себя улыбнуться, но не могла совсем забыть слова старушки, как ни старалась сама себя высмеять… и не могла не задуматься.
Что гадалка имела в виду, говоря о темной звезде в ее жизни, — потом, неожиданно вспомнив, что в семье иногда именно так в шутку называли Стеллу, Ли тихо охнула. Руис взглянул на нее.
— В чем дело?
— Ничего… я хочу сказать…
— Не стоит из-за нее беспокоиться. — Руис, одной рукой придерживал руль, другой взял руку Ли и, слегка сжав ее, сказал: Мне не следовало возить тебя к гадалке.
— Глупо, но, наверное, во всех нас есть что-то, заставляющее верить всякой ерунде… и что-то иногда как будто задевает какой-то нерв, — с запинкой проговорила она, находя, что прикосновение руки Руиса действует на нее успокаивающе.
— Забудь о ней, — велел он.
Ли постаралась послушаться, но не могла совершенно забыть, во всяком случае, пока не могла. Они называли Стеллу темной звездой — говоря это с гордостью и восторгом, а вовсе не как о чем-то зловещем — хотя она в каком-то смысле и принесла несчастье своей сестре, но это же было непреднамеренно. Стелла не виновата в том, что полюбила Брюса… такое случается.
Но что же имела в виду старушка, когда говорила, что пока не закатится темная звезда, у нее не будет счастья?
Прошло еще несколько часов их путешествия, когда Руис остановил машину на гребне холма. Он открыл дверцу машины, помог Ли выйти и подвел ее к краю холма. Перед ними расстилалась долина.
— Карастрано.
Ли посмотрела в том направлении, куда он показывал. Холмы плавно снижались пологими уступами и террасами к живописной долине, где, как драгоценный камень, возвышалось большое белое здание, окруженное яркими цветовыми пятнами, которые, как догадалась Ли, были цветниками.
Невдалеке примостился небольшой городок, своим существованием напоминая те далекие времена, когда Карастрано был совершенно самостоятельной маленькой колонией.
— Как красиво, — с восхищением сказала Ли. Теперь она поняла, почему Руис пошел на такую неприятную сделку, как фиктивный брак. Он хотел владеть этим домом, хотел жить в Карастрано.
Они вернулись, сели в машину и стали петлять между низкими холмами, спускаясь в долину. Вскоре они въехали в городок, похожий на декорации из старого фильма. Даже люди на улицах были одеты в старинные традиционные костюмы — и вполне вероятно, что они могли быть более преданными семье Алдоретов, чем правительству страны.
Ли бросила в сторону Руиса быстрый взгляд, размышляя, как бы он выглядел в такой одежде и будет ли в Карастрано одеваться так же. Безусловно, этот наряд больше подошел бы Руису, чем современный костюм… Затем городишко остался позади, и они уже подъезжали к Карастрано.
Вблизи здание было еще красивее. К дому не было подъездной дорожки большая дорога вела прямо к высокой белой стене. Плетистые розы свешивались с верха старой каменной стены, а высокие кованые металлические ворота были открыты, на них виднелся полустершийся семейный герб.
У Ли было одно мгновение, чтобы разобрать его, — машина проскользнула в открытые ворота и остановилась в вымощенном камнем патио — внутреннем дворике, засаженном множеством кустов цветущих роз.
Прямо перед ними высились ступени, ведущие к аркаде мавританских арок. От ступенек лестницы дорожка между плавных арок терраса была вымощена крошечными синими плитками, а в белой стене тяжелые деревянные двери были распахнуты настежь.
Они прошли через огромные двери, на которых был вырезан тот же герб, что и на металлических воротах. В прохладном и, после ослепительного солнца, полутемном холле их встретила маленькая, но очень полная женщина, застывшая перед ними в старомодном реверансе. Позади были выстроены остальные слуги, и каждый из них кланялся или делал реверанс, когда Руис представлял их Ли. После этой небольшой церемонии по знаку экономки Читы Эсторил все слуги были отпущены.
Руис приказал принести кофе, а сам провел Ли в длинную узкую комнату, окна которой выходили в еще один патио. Он был расположен на более низком уровне, чем первый, что вызвало у Ли необыкновенный восторг.
— У меня уже начался зуд в ногах — хочется все рассмотреть, — повернувшись вполоборота к Руису, сказала она.
— Я поведу тебя осмотреть все после того, как мы перекусим. Надеюсь, тебе тут понравится.
— То, что я уже видела, изумительно. — Все было так прекрасно, что Ли чувствовала необыкновенный душевный подъем.
Они уселись на стулья с высокими спинками, старинные, сделанные из темного дерева и блестящие от постоянного натирания. Спинки и сиденья были обиты кожей, раскрашенной и позолоченной, рисунок был ярким, несмотря на то, что сделан очень и очень давно. Кофе, поданный им Читой, был налит в крошечные и хрупкие фарфоровые чашечки с ручной росписью.
— Мне кажется, что я попала в далекое прошлое. Руис кивнул.
— Карастрано был построен в колониальное время. Мы постарались модернизировать его, не нарушая внешний вид.
— И кажется, вам это прекрасно удалось. — Ее позабавило то, что он уже говорил как владелец Карастрано.
Когда они закончили пить кофе, Руис сказал:
— А теперь я покажу тебе все, как ты и хотела. Они прошли через холл, и Ли увидела коридор, стены которого были стеклянные. Это очень удивило ее, но, пройдя еще немного, она поняла замысел. В южном крыле здания, на первом этаже находился большой зал. Огромные окна с одной стороны выходили во двор, а с другой стороны на террасу, которую живописно обрамляли арки, сделанные в мавританском стиле. Именно их видела она, подъезжая к дому.
