— Интересная точка зрения.
Как же ей хотелось встать, обогнуть стол, подойти и поцеловать этого не на шутку распылившегося мужчину, метающего глазами громы и молнии.
— Ничего интересного нет! Говорю, как есть! И ещё… Черт! Мне в конце концов неприятно, что ты обо мне такого невысокого мнения, Полина! Понимаю, что я частенько не сдержан и вспыльчив. Обижал опять-таки тебя… И с боем этим с Барановым напортачил знатно, но, проклятье… — видимо, его запал закончился, потому что он резко оборвал себя и, нахмурившись, посмотрел на Полю. — Так ты примешь от меня кольцо?
Поля уже не могла не улыбнуться.
Она, ничего не говоря, протянула руку и взяла коробочку. Сердце суматошно билось в груди, а кровь прильнула к лицу. Когда она в последний раз была вот так счастлива? Абсолютно, сто процентов? Когда в душе нет тревоги, сомнений.
Её рука дрогнула, когда она открывала коробочку.
И не смогла сдержать восхищенно-радостного вскрика, когда увидела кольцо.
Обручальное, с сияющим камнем. В том, что камень — бриллиант, не было сомнений.
Полина едва ли не до крови прикусила нижнюю губу, отчаянно пытаясь сдержать слезы, которые всё же выступили на глазах.
— Красивое…
— Поля!
Он снова рычал.
Так знакомо. Так до боли любимо.
Словно не мог подобрать нужных слов, и выражал интонацией.
— Я так предполагаю, что времени подумать у меня не будет.
— Поля, ты сейчас издеваешься?
— Есть немного, — честно призналась она и, уже не стесняясь слез, что покатились по щекам, надела кольцо на безымянный палец.
Шалов шумно сглотнул.
— То есть это «да»?
— То есть это «да»…
Алексей провел рукой по волосам, окончательно их растрепав.
— Черт побери, вот так предложение я тебе сделал, да? Я же намеревался всё по-правильному — ресторан, свечи, цветы. Вчера кольцо полдня выбирал. А тут ты со своей фразой про секс, и меня переклинило.
— Сейчас отпустило?
— Ни хрена, девочка. Вот скажи, а сейчас чего ты плачешь?
— Ну, так невестам же положено плакать. Разве нет?
— Вроде бы нет.
Полина, негромко засмеявшись, поднялась на ноги. Её переполняли эмоции. Сидеть и смотреть на взвинченного Алексея не было сил. Да и после предложения, пусть и сделанного не по правилам, как считал Шалов, хотелось сократить дистанцию между ними до минимума.
Он, увидев, что она двигается в его сторону, распрямился. Но по чрезмерно прямой спине с военной выправкой, она сделала вывод, что он до сих пор не расслабился.
Она подошла и встала рядом так, чтобы между ними осталось минимум пространства. Положила руки ему на грудь, отчетливо ощутив, как под правой ладонью в усиленном ритме бьется его сердце.
— Лёша, я тебя люблю.
Он заморгал. Быстро-быстро. На его лице появилась легкая растерянность. Он не ожидал услышать от неё ничего подобного.
А Полина решилась. Она признается. Скажет о своих чувствах, и неважно, как он отреагирует. Хотя нет, тут она лукавила, причем, самым наглым способом. Её очень волновали его ответные чувства. По той вспышке эмоций, что она могла наблюдать последние минуты, она могла надеяться на взаимность.
— Любишь…
— Люблю.
— Но…
Теперь пришла очередь Полины предупреждающе возмущаться:
— Леша, вот даже не начинай. И не смей. Не порти момент.
— Любишь, значит, да?
— Да.
— Черт…
— Шалов!
— О любви я должен был первым сказать, потому что…
Полина, более не в силах вынести бредовое поведение Леши, с которым столкнулась в первый раз, встала на цыпочки и прижалась к его чуть обветренным губам, перед этим успев шепнуть:
— Потому что ты мужчина. Знаю.
Ей удалось слегка выбить его из колеи, но он быстро пришёл в себя. И сразу же обнял её крепко и одновременно заботливо. Его жадные руки с силой скользили по её спине, поглаживали, чуть надавливали, прижимали. Полина глухо застонала, пытаясь как можно плотнее прижаться к Леше. Ей сейчас было жизненно необходимо чувствовать его рядом. Каждой клеточкой. Каждой мышцей. Ощущать его силу, его желание.
Его губы одновременно обжигали и дарили наслаждение, возвращали её тело в состоянии сладостного предчувствия, когда легкая истома начинала растекаться по крови. Глухо застонав, Полина запустила пальцы в взлохмаченные волосы любимого, отметив, что те отросли, но прикасаться к ним стало не менее приятно. Она перебирала чуть жесткие пряди и одновременно отвечала на поцелуй, что становился с каждой секундой всё жарче и требовательнее. Как же она соскучилась по губам Леши! По его собственническому захвату, по распластанным пальцам на своих ягодицах. Она мысленно хихикнула. Значит, ему нравится её попа? Чисто женское ликование всколыхнулось в груди. Кому же не приятно знать, что тебя находят привлекательным.
Когда Алексей ловко подхватил её за талию, девушка вскрикнула. Не успела понять, что происходит, как уже оказалась посаженной на стол.
Потемневшие голубые мужские глаза смотрели на неё тяжелым взглядом, на дне которого плескалось тягучее желание.
— Слушай, Поль, — Шалов тяжело дышал, его грудь ритмично опускалась и поднималась. На лице застыло выражение мучительно-сладострастного желания. — Я понял, что тебе нельзя…туда… но языком же я могу, правильно?
Полина, заведя одну руку за спину, и уперев её в поверхность стола, второй сделала слабую попытку притянуть Лешу к себе. Получилось плохо. Сдвинуть его, что попытаться толкнуть тяжеловоз.
— Можешь. И я… я очень хочу, чтобы ты это сделал. Я соскучилась, Шалов. Адски. Если ты сейчас меня не поимеешь, я взорвусь. Посмотри… посмотри какая я мокрая.
Полина откинула прочь всю стеснительность. Да, к черту её. Она лишь сожалела, что на ней колготы, а подол юбки давно уже задрался. Она бесстыдно развела ноги, демонстрируя белые трусики. Пока только их…
Дальше было форменное безобразие, от которого она плавилась только сильнее. Порывисто снятые колготы, трусики и её спина на столе, а стопы то на мужских плечах, то на крае стола. Её стоны вперемешку с всхлипами. И яркий, ослепительный оргазм.
— Как ты, девочка?
— Плохо.
— Плохо?
— Да.
— Но…
Она соскользнула со стола и повалила на пол Шалова. С трудом и не сразу, но повалила.
— Потому что ты остался неудовлетворенным.
— Поля…
— Я говорила, что мне нравится твой спортивный стиль? — её рука скользнула за резинку штанов и по-хозяйски добралась до эрегированного члена, который слегка дернулся, когда она положила ладонь на него. — Раз, и я уже имею возможность прикоснуться к тебе.
Из горла Шалова вырвался полурык-полустон.
— Поля, тебе же, наверное, нельзя, — на его лице застыла гримаса боли.
— Что нельзя? Ласкать тебя рукой и ртом?
— Я про ротик.
— Ну, пока меня не тошнит, и я буду делать с тобой всё, что мне заблагорассудиться. Ты не против, Лёша?
Его крупное тело содрогнулось от накатившего желания, с которым справляться становилось всё сложнее.
— Какое, к черту, против….
***
Полчаса спустя они сидели в огромной ванне, которую Шалый покупал именно с расчетом на то, чтобы два взрослых человека в ней могли легко разместиться. Так как квартира была новой, он к выбору мебели и сантехнике подходил более основательно. Ремонтом в старой заниматься было некогда, с этой было проще.
Они купались с Полиной несколько раз вместе. Обычно он усаживал её к себе между ног, чтобы она могла откинуться ему на спину, или Поля садилась напротив.
Сегодня же она попросила, чтобы он сел к ней спиной.
— Поля, я же буду между твоих очаровательных ножек, — он никак не мог угомониться. Не смотря на то, что девочка Поля удовлетворила его, в нем продолжали бушевать страсти. Шалый одергивал себя. Хорош дурить. Всё. Полина его. Она приняла его предложение, и уже никуда не сбежит. Согласилась выйти за него замуж, да и ребеночка носит под сердцем, а успокоиться никак не мог. Ему хотелось прижать её к себе так крепко, как только можно, чтобы ни миллиметра не оставалось между их телами. Его до сих пор колотило после их сумбурного объяснения на кухне.
