— Серьезно?
— Абсолютно.
— Не лукавишь?
— Нет. Но я бы не отказалась от джинсов с животиком на вырост.
— Спецодежда для беременных?
— Абсолютно верно.
На том они и решили.
Полина помнила, как Шалов весь тот день держал её за руку, отказываясь выпускать. Она поначалу смущалась, всё-таки они уже не подростки, и ходить, взявшись за руку, было немного непривычно. Зато, как приятно!
То, что Алексей близкий друг Егора Беркутова, молодого человека Вероники, она узнала чуть позже. Раньше она просто думала, что Алексей работает на Беркутова, но не подозревала, что они вместе росли и дружат до сих пор. Та самая мужская дружба, проверенная годами и временем. Полина обрадовалась. Всё-таки в столице у неё знакомых фактически не было.
Да к тому же Шалов, узнав о беременности, даже слышать не хотел, чтобы она теперь выходила на работу.
— Полина, я не хочу, чтобы ты работала, — так и заявил, возвышаясь над ней, сидящей на диване и смотрящий кулинарную передачу. Ведущая как раз рассказывала, как делать вкуснейший клубничный чизкейк. И Полина уже мысленно перебирала продукты, что у них были в холодильнике. Вроде бы имелись все. И тут из соседней комнаты материализовался Леша с этим заявлением.
— Да-да, конечно, — на автомате заметила она, продолжая внимательно слушать ведущую. И лишь когда смысл сказанного дошёл до неё, она встрепенулась и вскинула голову, пытаясь заглянуть в лицо Лёши. — Что? Как это я не буду работать…
— Легко.
По решительному выражению на лице любимого мужчины она поняла, что для него вопрос с её работой принципиально важен.
— Будешь заниматься бебиком.
— Через восемь месяцев.
— А сейчас будешь заниматься своим здоровьем и мной, — последнее слово он добавил с хитрой улыбкой, от которой у Полины задрожало всё внутри, и в трусиках стало привычно жарко.
— Лёша…
— Поля, вот послушай меня! — он присел на корточки перед диваном. — Я знаю — ты самостоятельная молодая девушка. Последний год жила, ни от кого не завися. Я понимаю все твои чувства. Твои желания. Но, черт! Как бы тебе потактичнее сказать, не давя… Я всегда хотел, чтобы моя женщина сидела дома. Занималась хозяйством, нашими детьми. Воспитывала их. Садики, школы, кружки там разные. Для меня именно так выглядит идеальная семья. Мы себе это можем позволить. Решение за тобой. Я, конечно, приму его, но сразу оговорюсь — если ты ответишь отказом, я буду к нему возвращаться снова и снова, пока не получу положительный ответ.
Полина слушала его и одновременно думала о том, какой он красивый и мужественный. Ей безумно нравилось, как она на него реагирует. Стоило Леше приблизиться к ней, как её затапливала волна нежности. Порой ночами, когда она внезапно просыпалась, она могла смотреть на него не часами, но долго. Рассматривая и запоминая каждую черточку, морщинку. Шрамы. Да, они у него тоже имелись. С его-то работой. И службой в спецвойсках. Рассматривая их, она думала о своих. О различиях между мужчинами и женщинами. Если мужчина свои шрамы носит с гордостью, девушкам приходится их скрывать.
Она долго привыкала к своим. И дело не в физическом уродстве или зудящей боли. Душа разрывалась на части. Полина дотрагивалась до них и вспоминала искаженное дикой яростью лицо Сережи. Как он надвигался на неё, точно грозовая туча. Она ему что-то кричала… Всё бесполезно.
Рыдая, Поля заставляла прекращать себя вспоминать прошлое. У неё был впереди год.
Год прошёл.
Возвращение Сережи прошло фактически безболезненно. Зато она обрела Лёшу, и носит под сердцем их общего малыша. И порой не может поверить в счастье, что ей досталось.
— У меня будет условие, — сказала она, вернувшись в реальность.
Как и ожидалось, Алексей встрепенулся.
— Готов выслушать и обсудить.
— Я не буду настаивать на своем трудоустройстве, если ты мне поспособствуешь с кулинарными курсами. Хочу ещё кое-чему подучиться и… ай, Леша!
Она оказалась на полу. Благо, Шалов сам завалился на спину, а Полину уложил себе на грудь.
— Кулинарные курсы? Девочка, да я только рад! Какой же мужик будет против, чтобы его женщина научилась вкусно готовить?
В тот день Полина благополучно умолчала о том, что собирается готовить не только для семьи. В её планах было открытие маленькой кондитерской. Пока, конечно, на дому, а там — посмотрим.
Это, что касается их семьи.
У Ники и Беркутова было сложнее.
Официально Егор находился в трауре и прерывать его считал неправильным. Ника его поддержала. Они решили пожениться через месяц после годовщины смерти жены Егора.
— Так будет правильнее, — сказала Ника, когда девушка впервые встретились.
— Согласна.
Беременность Ники не изменило их планы. Ника пожала плечами:
— Буду матерью-одиночкой, — задорно усмехнулась она.
Беркут слышал её заявление и усмехнулся в ответ.
— Не долго будешь, милая. Уж поверь.
И все присутствующие поверили.
Сегодня они собрались на барбекю в загородном доме Егора и Вероники. Мужчины ушли готовить мясо на улице, а девушки расположились на просторной застекленной веранде. Погода портилась, чувствовалось скорое наступление холодов и зимы. Ника себя не особо хорошо чувствовала, была бледной, но счастливой, несмотря на периодическое ворчание и жалобы.
— Я так рада, что мы вместе, Полюнчик. Дружить семьями — это круто.
— Полностью согласна.
— Вместе росли, учились, теперь и друзья в мужьях. Слушай, а как ты думаешь, наши мелкие будут дружить?
Полина неопределенно пожала плечами.
— Да кто же знает. Поживем-увидим. Я опасаюсь загадывать так далеко.
— Когда с Лёшей расписываетесь?
— Пятнадцатого декабря.
— О! Уже скоро.
— Да, запланировали эту дату. Не хочу долго тянуть, подозреваю, что после Нового Года я уже буду с приличным животиком.
— Это да.
Ника положила руку на пока плоский живот и устремила взгляд куда-то вдаль.
— Всё так быстро закрутилось, да, Поль?
— И не говори.
— Полюнчик, извини, что спрашиваю… Но не могу смолчать. Понимаю, что эту тему затрагивать тебе не особо по душе… Что с Сережей?
— Он уехал, Ника. Далеко. Куда именно — не знаю. Мы с ним прекратили поддерживать связь. Возможно, где-то в глубине души я и испытываю от этого сожаление, возможно, мне бы и хотелось знать, что с ним, как дальше складывается его судьба, всё-таки он мне не чужой человек. Но… — тут она сделала паузу и посмотрела в сторону мужчин, что суетились у гриля. — Лёша ревнив. У нас только устаканились эмоции, и тревожить всё заново… Нет, не могу. И не хочу. Чуть позже, может, через годок я обязательно подниму эту тему. Но не сейчас.
— Я краем уха слышала про несостоявшийся бой между мальчиками.
— А это вообще цирк.
— Мужчины…
— Ну, да. Действуют импульсивно.
— Впрочем, как и мы.
Девушки переглянулись и негромко засмеялись.
— Так, с улицы пошёл запах мяса, — Ника состроила страдальческое лицо. — Пойду-ка я чаю нам зеленого с мятой заварю.
АЛЕКСЕЙ
Алексей поставил шампур на гриль.
— Хорошо у тебя тут, Беркут.
Егор как раз нанизывал мясо на другой шампур.
— Я тебе говорил, что не хер вторую квартиру брать, надо было землю покупать и строиться.
Шалый мотнул головой.
— Я боюсь — не потяну.
— Потянешь, куда ты денешься. К тому же, сейчас остепенился, деньги в дом будут идти.
— Что-то делать надо. Не хочу, чтобы ребенок с Полей в квартире были заперты. Свежий загородный воздух полезнее выхлопных газов.
— Вот и давай, продавай одну хату. С землей помогу.
Алексей призадумался. А это вариант.
В городе хорошо работать, развлекаться. Опять же, когда ты молод и кобелишься. Со временем появляются другие ценности. Семья, дети. Стоило представить, как вскоре он возьмет на руки своего ребетёнка, у Алексея начинало щемить в груди. Он всегда хотел ребенка. Будь на то воля провидения, стал бы отцом и в восемнадцать лет. Поэтому, когда узнал, что Поля не предохраняется, а он конкретно оплошал, у него даже не возникло сомнений — Поля забеременеет, будут рожать. Он даже надеялся, что она забеременеет, и у него будет железный повод привязать её к себе, особенно, после признания, где она говорила, что хочет детей и боится, что не сможет зачать. Ребенок от него заставит её раз и навсегда выкинуть из головы мысли о Баранове. Её «Сережа» до сих пор выбешивало его.
