— Ой, подруга, и не такое бывает, поверь мне! К тому же, ты сама сказала, что с Тимуром у вас всё намного глубже, чем с Вито. Итальянец просто привлёк тебя яркой внешностью и красивыми ухаживаниями, ты его не любила. И о какой своей непорядочности ты твердишь, если он женат?
Да, с одной точки зрения всё гладко, но червячок сомнений продолжил точить мою совесть.
Щёлкнула ручка двери, которую я на эмоциях позабыла закрыть.
— Ник, прошло полчаса! — с совершенно серьёзным, даже суровым лицом сообщил мне мой медведь.
Я улыбнулась:
— Прости, я задумалась.
— Это ты совсем-совсем напрасно. Видно, терапия в моём кабинете имела слишком слабый эффект. Сейчас мы его усилим…
Он потянул за край полотенца, зажатый у меня на груди.
— Тим… — я попыталась придержать своё укрытие.
— М? — он и не думал останавливаться. Развернул меня, как запакованную игрушку, и оглядел жадным восхищённым взглядом.
— Ты хочешь прожить здесь всю жизнь?
— Хм… Я не думал об этом… — его руки двинулись в путешествие по моему обнажённому телу, касаясь очень нежно, возбуждая и осыпая его мурашками.
— Подумай прямо сейчас… — в моём голосе появилась хрипота. Было местами щекотно, но в целом так приятно, что нет сил его остановить.
— Ника… — его губы коснулись моей шеи, плеча, оставляя горячие дорожки поцелуев, щекоча бородой. — Я не желал жить в том мире, мне там не нравилось из-за всех этих странных правил, принятых в обществе: необходимости постоянно врать и лицемерить — поэтому я поселился уединённо в глуши, но… я был один. Если ты хочешь жить на большой земле, уверен, вместе мы найдём способ делать это так, чтобы все были довольны.
Говоря, он время от времени касался губами и руками моего тела: рук, груди, спины.
Меня словно уносило ураганом в волшебную страну — я таяла и млела, а вспоминая наше маленькое приключение в кабинете, сильно возбуждалась, уже отчаянно желая повторения.
Потянула вверх футболку своего мужчины — он с готовностью поднял руки. Ох, что у него за фигура! Мощные плечи, мускулистая волосатая грудь, крупные сильные руки… у меня буквально темнело в глазах от предвкушения. Я погладила ладошками все эти восхитительные сокровища, теперь принадлежащие мне. Тим закрывал глаза, сопел и шумно сглатывал, но не мешал мне наслаждаться своими владениями.
— Спасибо… — прошептала я искренне и потянулась руками к пряжке ремня на джинсах, но мужчина остановил их:
— Подожди… Пойдём ко мне. Там кровать… удобнее.
— Хорошо, дай мне только минуту — одеться.
Он окинул меня внимательным взглядом — так, как будто не рассматривал только что, — и с кривой усмешкой заявил:
— По-моему, и так всё отлично!
Взял с пола брошенное полотенце и обернул вокруг меня, весьма небрежно прикрыв стратегические места. А потом неожиданно подхватил моё полуобнажённое тело на руки и понёс прочь. Я испуганно вцепилась руками ему в шею, возмущённо пища:
— Дикаарь!
Он только рассмеялся в ответ. До двери в его комнату было всего несколько шагов.
— Давно хотел сделать так! — признался Тимур.
— Как?
Он дёрнул мощными плечами:
— Утащить тебя в свою пещеру.
Тим не поставил меня на пол, а сразу положил на расстеленную кровать. Приняв позу поизящнее, я приподняла брови:
— И как давно?
Он нахмурился:
— Точно не помню. Ну… вот после купания в пруду — точно.
Я широко улыбнулась:
— Ты очень удивил меня тогда… своими поцелуями в щёчку.
Тим присел рядом.
— Я и себя тогда удивил. Ты… заплакала, и это вызвало у меня неожиданную реакцию.
— Ты так остро реагируешь на женские слёзы?
— Только на твои. Они были очень искренние. Я совсем не хотел тебя расстраивать — наоборот, это купание показалось мне удачной шуткой, а потом я вдруг понял, что повёл себя глупо: ты ведь такая нежная барышня. И стало страшно до одури, что ты обидишься и уедешь.
— А папа расстроится…
— Я расстроюсь. Уже было ясно, что мне самому не хочется твоего отъезда.
— А я всё думала, что это очередной хитрый ход, чтобы избавиться от меня. Правда, непонятно, в чём уловка…
— Ты переоцениваешь мою хитрость, я довольно прямолинеен.
Я не смогла удержать смеха:
— Да уж, вот будет забавно рассказывать нашим детям о том, как мы познакомились!..
Я даже не успела договорить эту фразу, как опять оказалась прижатой к кровати, причём уже без прикрывавшего меня полотенца.
— Не могу оставаться спокойным, когда ты говоришь о наших будущих детях! — пророкотал Тим мне на ушко, а потом внезапно лизнул его, после чего обрушил шквал поцелуев на мою шею и ключицы.
— Давай не будем торопиться с детьми! — выдохнула я буквально на последних сполохах разума в голове.
— Не будем, — согласился мой медведь. — Хорошо, не будем… Но живёшь ты теперь здесь! В моей комнате… — этот приказ был отдан таким ласковым шёпотом, что спорить совсем не хотелось.
— Есть, капитан! — я засмеялась, но приступ веселья был тут же прерван новым страстным поцелуем.
Было тяжело и трудно дышать, но моё тело будто жаждало этой тяжести и трудности — оно неприкрыто наслаждалось тесным контактом с лежащей на мне мускулистой тушей медведя, оно просило ещё чуть больше контакта… В ту секунду, когда это желание стало почти нестерпимым, тяжесть вдруг схлынула, звякнула пряжка ремня, а потом мой мужчина потянулся к тумбочке у кровати. В его руке мелькнул блестящий квадратик, и у меня в голове вдруг зазвенел тревожный колокольчик.
Тимур
Я не успел надеть на себя защиту, как меня пробрал до костей вдруг похолодевший тон Ники:
— Откуда у тебя запасы?
Я ужасно не люблю ложь, но сейчас мне до дрожи не хотелось разборок. Я желал владеть своей женщиной и на самом деле ничего от неё не скрывал. Саран давно уехала, я абсолютно свободен. Точнее, уже занят. Никой. Поэтому буркнул что-то вроде:
— Мы ж не на острове в Арктике. Сообщаемся с большой землёй.
Ника не сразу расслабилась, какое-то время я ещё ощущал её напряжение и старался не давить. Гладил, целовал, двигался в ней осторожно и плавно — и в конце концов она откликнулась, расслабилась, растеклась по мне. Приняла в себя окончательно. Я буквально улетал в космос от этого ощущения. В этот раз мы никуда не торопились, тщательно распробуя и наслаждаясь друг другом. Нежные ладошки девушки скользили по моим плечам, ноготки вонзались в них, делая удовольствие ещё острее и глубже. Она обнимала мой торс ножками и ерошила волосы тонкими пальцами — меня накрывало такой волной блаженства, что я перестал понимать, как жил раньше без этого. Каким бы изощрённым ни был секс с нелюбимой женщиной, он навсегда останется в памяти бледным пятном в сравнении с этим единением тел и душ.
Ника первой достигла разрядки, и чувствуя её пульсацию, я тоже поспешно скатился в бездонную пропасть наслаждения, а потом надолго замер, прижимая её к себе и не желая ни выходить, ни отпускать хрупкое тело из своих объятий.
— Люблю тебя, — прохрипел я, не в силах держать этот огненный шар в груди и пытаясь хоть как-то выпустить его наружу. — Ника, я тебя люблю… Я никогда не испытывал ничего подобного!
Я нарочно не делал пауз, чтобы не ставить её в неловкое положение. Скажет, когда сама захочет, да и вообще это не обязательно, если она уже вполне готова примерить на себя роль матери моих детей.
Я лёг на спину, а девушку разместил у себя на груди, мягко поглаживая её спину прявой рукой.
— Ну что там с нашим свиданием? Ты обещала спланировать его…
— Да! — она оживилась, до этого будто плавая в томной неге. — Кое-что уже погуглила. В Курске. Мы ведь можем поехать завтра в город?
— Конечно, моя принцесса. Всё, что твоей душе угодно.
— Всего лишь принцесса? — Ника театрально надула губки.
— Королевой станешь после ЗАГСа, — пообещал я. — Так что ты задумала?
— Это сюрприз.
