— Тогда закончим на сегодня и пойдем? Я же исправил все свои недочеты?
Я снова киваю. Наш квикстеп действительно значительно улучшился за два дня, которые мы не занимались… С горечью выдохнув, понимаю, что мне уже не отвертеться от разговора. Что ж, хоть котлеты дома жарить не придется и в магазин идти. У меня вроде даже на гарнир ничего не осталось… Самостоятельная жизнь. Чудеса специфической голодовки…
Мысли уносят меня так скоро, что я не сразу замечаю, как Илья, ничего больше не сказав, направляется к проигрывателю, вытаскивает флешку, а затем, довольный исходом, шагает в сторону раздевалки. Мне ничего не остается, как проводить его спину взглядом. Илья попросту не оставил простора для выбора. И я так и не успела спросить: «Необходима ли в действительности смена обстановки?». Как-никак «родные» стены вселяют некоторую долю уверенности в спорных ситуациях. Теперь же, думаю, нет смысла уточнять. Желудок принял публичное решение за меня…
Скрывшись за дверью кабинета, я сразу же направляюсь к шкафу. В кои-то веки переодеваться не нужно — лишь накинуть пальто и сменить тренировочные туфли на осенние сапоги. Приготовившись к выходу, я сажусь за компьютер, выключаю системный блок и привожу стол в порядок — не хочется снова устраивать генеральную уборку на рабочем месте. Губы скрашивает улыбка, когда вспоминаю вовремя появившегося Илью. Его помощь со сметой пришлась мне на руку: он справился с документом как минимум вдвое быстрее, чем я, — еще и отыскал ошибки. Впредь буду внимательнее.
Телефон на столешнице начинает вибрировать, и я, ведомая любопытством, снимаю блокировку экрана, чтобы посмотреть, какое пришло уведомление. Эсэмэска от банка… Снова перевод от Ильи. На этот раз сумма повторяет стоимость разового обучающего занятия, что подтверждает мою гипотезу. Илья решил оплачивать все наши уроки относительно подготовки к танцу свидетелей? Чувство благодарности за оказанную помощь с финансовыми вопросами быстро сменяется недоумением, после чего примешиваются злость и разочарование. Мне хочется скорее разобраться с этим недоразумением!
Вскочив на ноги, я хватаю телефон и сумку, выключаю освещение в кабинете и выхожу в зал. Илья как раз накидывает пальто, следом поправляет воротник перед зеркалом. Я понимаю, что он заметил меня в отражении, поэтому подхожу ближе в ожидании, когда Илья обернется ко мне. Но он не спешит встретиться со мной взглядами…
— Зачем ты оплачиваешь занятия, если это часть подготовки к свадьбе? — не выдержав тягучего молчания, спрашиваю я напрямую.
Не люблю ходить вокруг да около, когда можно выяснить все быстро и просто. Илья по-прежнему не меняет своего положения, даже бровью не ведет в ответ. Видимо, он ожидал от меня похожей реакции. Обнаруживаю, что взгляд Ильи скользит по зеркалу в сторону. Он смотрит на меня, оценивает.
— Я перевел сразу, чтобы снова не вылетело из головы. Предполагал, что ты остро на это отреагируешь, но не настолько… — произносит Илья безэмоционально. Он все-таки разворачивает корпус и улыбается одними уголками губ. — Всё по-честному, Вик. Я многому научился у тебя за три недели, мне интересна твоя профессия. Танцы помогают держать организм в тонусе лучше любого тренажерного зала. Совмещаю, так сказать, приятное с полезным.
Обычная фраза, но она заставляет меня вспыхнуть, подобно спичке… Появившаяся хрипотца в голосе придала словам сексуальный подтекст, из-за чего мне вдруг стало немного неловко. Хотя, собственно, чему смущаться?
Я глубоко вздыхаю, заправляю волосы за ухо, пытаясь отвлечься от потока фантазии. Это влечение уже ни в какие ворота не входит… Слишком… всё между нами интимно? Даже простые вещи для меня теперь меняют значение…
— Какую кухню предпочитаешь? Европейскую или восточную? — легко меняет Илья тему.
— Европейскую, — отвечаю после недолгого молчания.
Хоть я и обожаю роллы, но ужасно не хочется, чтобы он в первую же нашу неформальную встречу наблюдал, как я с наслаждением набиваю щеки…
Таким образом, о финансах мы больше не заговариваем. Ну и ладно, благотворительности не вышло. С другой стороны Илья прав: я обучила его некоторым связкам танца, потратила свое свободное время, к тому же навык не вылетит из головы так скоро — это долгосрочное вложение, а любой труд как-никак должен оплачиваться. Наверное, вложу эти деньги в дополнительную рекламу студии. Убью одним выстрелом двух зайцев.
Смирившись с принятым решением, я запихиваю телефон в сумку. Илья одобрительно кивает, после чего направляется в коридор, я же по привычке напоследок оглядываю тренировочный зал.
Сейчас восемь вечера, а снаружи уже темно, что свойственно для последнего месяца осени, — только фонари озаряют тротуары светом. Стоит мне запереть входную дверь на ключ, как Илья, встав рядом, протягивает мне согнутую в локте руку. Взгляд, вероятно, выдает всё мое недоумение, раз Илья не сдержался от короткого смешка…
— Ухватись за меня, а то можешь поскользнуться на каблуках и ушибиться. Вечерами скользко…
В голове невольно вспыхивает день, когда я впервые показала Илье свою студию. Тогда я чуть не распласталась на льду, чудом устояв на ногах. Зеркальная ситуация… Илья ведет себя странно, помнит такие мелочи. К чему эта галантность? Только бередит мне душу своей внимательностью… Лучше бы он вёл себя холодно, как и раньше. Хотя… он всегда был заботливым, даже когда злился на меня. И это сильнее раздражает, потому что дает надежду.
Сколько бы я ни думала, казалось, что Светины слова, произнесенные на девичнике, с действительностью никак не вязались. Подруга лишь подкинула моей головушке размышлений. Но сейчас… Возможно ли, что малюсенький шанс на развитие нормальных отношений между нами все-таки существует? Ломать голову размышлениями я считаю бесполезным, поэтому решаю поговорить с Ильей и выведать истину. На ужине. Всему своё время.
Немного подумав, я всё-таки беру Илью под руку, цепляюсь за ткань пальто, как за единственно возможное спасение. Так, в полном молчании, мы минуем парковку в соседнем дворе, выходим на параллельную улицу, и перед нами предстает вывеска ресторана. Я удивляюсь незнакомому названию. Уже месяц живу в этом районе, а также более полугода прошло, как арендовала студию для работы, но времени погулять по округе у меня не находилось. Весь последний месяц я жила второпях, стараясь как можно больше успеть каждый день. Работала на износ.
Этот ужин — моя награда за труд? Или жизнь испытывает меня на прочность? Я сойду с ума, если все это — издёвка судьбы…
Какие-то несколько минут прогулки, но я успеваю продрогнуть, поэтому, оказавшись внутри помещения, остро чувствую перепады температур. Кожу рук чуть покалывает, уши, наверняка покрасневшие, зудят. Всё-таки в платьях и тонких колготках разгуливать в позднее время осени не очень хорошая идея. И небезопасная для здоровья…
Запахи еды сразу же приятно обволакивают, я снова ощущаю всю остроту голода. Илья притягивает меня за талию, заставив ошарашено повернуть к нему голову, но мягкий кивок и игривая улыбка смягчают мое удивление. Перед нами появляется выбравшаяся из-за барной стойки официантка. Она показывает нам свободный столик вдали небольшого зала, оставляет меню и желает приятного вечера. Мне уже нравится это место своей атмосферой и вежливостью персонала!
Пока Илья вешает оба пальто на плечики, повернувшись ко мне спиной, я устраиваюсь на диванчике и бесстыдно разглядываю мужчину со спины. Кто знает, сколько времени у меня осталось на любование? Официально-деловой стиль — самый сексуальный у мужчин! Я практически млею, когда Илья закатывает рукава рубашки до локтей и только после усаживается напротив, поэтому тотчас начинаю рассматривать интерьер в стиле лофт — лишь бы не попасться с поличным. Чувствую себя какой-то маньячкой…
Стены с кирпичной кладкой, темные дощатые полы и высокий потолок, квадратные столики на две или четыре персоны, коричневые кожаные диванчики… Всё выглядит строгим, но мягкий свет навесных светильников и зелень растений на подоконниках, похожих на плющи и папоротники, добавляет пространству уюта. Многие столики пустуют, что даже к лучшему: не будет постороннего шума и снования туда-сюда рядом… Беспокойство о теме разговора окончательно улетучивается. Я расслабляюсь, проникшись приятной мелодией на фоне, раскрываю меню и вскидываю бровь. Ценник, конечно, высоковат что-то…
